5 русских первопроходцев.

Открывать новые земли, исследовать флору и фауну или проводить научные эксперименты — в разные годы самых неутомимых исследователей в путь вели разные цели.  

Захватывающие и опасные приключения великих отечественных первопроходцев, сохраненные в их путевых дневниках.

Николай Пржевальский

Имя Пржевальского до сих пор остается на слуху в первую очередь благодаря открытой им породе лошадей: невысоких, с короткой жесткой гривой, крупной головой и «взрывным темпераментом». Такие скакуны (которые, кстати, являются единственной неодомашненной породой лошадей и сегодня) были священными животными в Монголии и назывались на местном наречии «тахи» или «дух».

Обнаружил их Николай Пржевальский во время Первого тибетского путешествия. Ученый с трудом преодолевал Джунгарскую пустыню: с утра и до вечера экспедиция пробиралась сквозь облако пыли, но об отступлении никто не задумывался. Целью Пржевальского было обнаружить загадочную лошадь, обитавшую в этих краях. Ее не удалось описать еще ни одному биологу: она была столь пуглива, что уносилась прочь, только завидев человека. Ученому оставалось лишь наблюдать за скакунами издали.

«Мне лично удалось встретить только два стада диких лошадей. К одному из них можно было подкрасться на меткий выстрел, но звери почуяли по ветру, по крайней мере за версту, моего товарища и пустились на уход. Жеребец бежал впереди, оттопырив хвост и выгнув шею, вообще с посадкою совершенно лошадиною; за ним следовали семь, вероятно, самок. По временам звери останавливались, толпились, смотрели в мою сторону и иногда лягались друг с другом; затем опять бежали рысью и, наконец, скрылись в пустыне». - Николай Пржевальский.

Дикие животные не подпустили путешественника «на меткий выстрел», но один из местных жителей подарил ему шкуру лошади, которую Пржевальский привез в Петербург как доказательство достоверности описания новой породы.

Семен Челюскин

Семен Челюскин посвятил всю жизнь морским путешествиям. У него не было связей в Адмиралтействе, поэтому на кораблях долго приходилось занимать невысокие должности. В 1732 году Челюскин был включен в состав Великой Северной или Камчатской экспедиции Ивана Беринга, которой предстояло исследовать северный берег России между Леной и Енисеем.

В одном из походов экспедиции корабль и сорок членов экипажа попали в ледяной плен. Дрейфующие льды не давали возможности плыть дальше, и команда решила продвигаться пешком: до берега пришлось пройти 700 верст (почти 750 километров) по льду.

Уже добравшись до суши, исследователи смастерили земляные юрты, в которых и жили, пока не установилась спокойная погода. Местные жители помогли путешественникам запасти продукты, дали собачьи упряжки — и на них в 50-градусный мороз Челюскин с двумя спутниками-казаками снова двинулся в путь, чтобы исследовать западное побережье полуострова Таймыр. Ледяная стужа и нехватка продовольствия не остановили первопроходцев — они добрались до неизвестного мыса. 

Штурман Челюскин записал в путевом журнале: «Погода пасмурная, снег и туман. Приехали к мысу. Сей мыс каменной, высоты средней, около оного льды гладкие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк — одно бревно, которое вез с собою».

Запись стала главным доказательством открытия отважного путешественника. Сам Челюскин и не предполагал, что дошел до «края» Земли: о том, что открытый им мыс был конечной северной точкой Евразии, стало известно лишь в 1919 году.

Николай Миклухо-Маклай

Рассказы Миклухо-Маклая о странствиях и жизни среди аборигенов Новой Гвинеи с замиранием сердца слушали сам император Александр III и его семья. Изучая зоологию и географию, ученый однажды решил доказать, что на расовые и культурные признаки народов влияют природа и социальная среда. Подтверждение своей теории он искал у представителей «папуасской расы» на островах Тихого океана.

В качестве даров туземцам Миклухо-Маклай привез красивые ярко-красные платки. Когда он добрался до берегов Новой Гвинеи, ему пришлось бросить подарки в воду, чтобы установить первый контакт с аборигенами: сильный прибой мешал путешественнику высадиться на берег, а папуасы опасались подходить к лодкам. Но яркие куски ткани они расхватали моментально и рассматривали их с большим любопытством. Иноземец и его подарки вызывали у местных глубочайший интерес, и они хоть и не сразу, но пошли на контакт с исследователем, поначалу общаясь с ним только жестами.

«Папуасы думают, что я упал с Луны, и очень хотят знать, есть ли на Луне женщина, сколько у меня там жен, спрашивают о звездах и допытываются, на которых именно я был». - Отрывок из книги Николая Миклухо-Маклая «Путешествие на берег Маклая».

Деревня дикарей оказалась очень опрятной, однако хижины с крышами из пальмовой листвы хранили в своем полумраке зловещие находки. Среди глиняных горшков, связок раковин и перьев, украшавших стены, Миклухо-Маклай обнаружил прикрепленный под крышей человеческий череп. Как впоследствии выяснил ученый, папуасы верили в тотемных животных, использовали магию и чтили духов предков, а их черепа были главными предметами местного культа. При этом нрав папуасов был вполне дружелюбным, они не пытались причинить путешественнику вред или запугать его. Миклухо-Маклай несколько лет изучал племена семангов и сакаев и заметил, что они вели себя вполне цивилизованно:

«Можно оставлять все около дома и быть уверенным, что ничто не пропадет, за исключением съестного, так как за собаками усмотреть трудно. Туземцы пока еще ничего не трогали. В цивилизованном крае такое удобство немыслимо: там замки и полиция часто оказываются недостаточными». - Отрывок из книги Николая Миклухо-Маклая «Путешествие на берег Маклая»

Свою удивительную экспедицию путешественник описал в мельчайших подробностях в пяти томах. Северо-восточный берег Новой Гвинеи с тех пор получил название берег Маклая, а 1996 год ЮНЕСКО объявило годом Миклухо-Маклая, признав его гражданином мира.

Владимир Арсеньев

Будущий исследователь Дальнего Востока мечтал о путешествиях еще в Петербургском юнкерском училище, где преподавал географию известный путешественник того времени Михаил Грумм-Гржимайло. Его лекции о покорении Тянь-Шаня вдохновили Арсеньева на выбор жизненного пути: военной карьере он предпочел профессию ученого и вскоре получил распределение во Владивосток.

Каждая лесная прогулка Владимира Арсеньева выливалась в небольшую таежную экспедицию. В 1906 году путешественник познакомился с охотником Дерчу Оджалом (или Дерсу Узала). Нанаец кочевал по долине реки Уссури, промышляя пушниной, а для Арсеньева «лесной человек» стал проводником и опорой в пути, другом и наставником.

«Во время путешествия скучать не приходится. За день так уходишься, что еле-еле дотащишься до бивака. Палатка, костер и теплое одеяло кажутся тогда лучшими благами, какие только даны людям на земле; никакая городская гостиница не может сравниться с ними. Выпьешь поскорее горячего чаю, залезешь в свой спальный мешок и уснешь таким сном, каким спят только усталые». - Отрывок из книги Владимира Арсеньева «По Уссурийскому краю».

Свои путешествия Арсеньев описал в 12 книгах. Две из них — «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» — легли в основу фильма Акиры Куросавы «Дерсу Узала».

Советско-японская лента о дружбе Арсеньева с таежным охотником в 1976 году получила «Оскар» как лучший иностранный фильм.

«Я взглянул вперед и увидел лося. Он лежал на снегу, подогнув под себя ноги и положив голову на брюхо. Я осторожно поднял ружье и стал целиться, но в это время удэхеец громко крикнул. Испуганный лось вскочил на ноги и бросился бежать. Я выстрелил и промахнулся. Второй мой выстрел был также неудачен. Я рассердился на старика, думая, что он подшутил надо мной, и в этом духе высказал ему свое неудовольствие. Но удэхеец тоже был в претензии и заявил, что если бы он знал, что я промахнусь, то сам стрелял бы в зверя и, наверное, убил бы его на бегу. Я ничего не понимал. Сам он крикнул, сам вспугнул животное с лежки, сам мне помешал и теперь еще в претензии. На это старик мне сказал, что стрелять в спящего зверя нельзя. Его надо сперва разбудить криком и только тогда можно пускать в ход оружие. Такой закон людям дал тигр, который сам, перед тем как напасть на свою добычу, издает оглушительный рев. Человек, нарушивший этот обычай, навсегда лишается успеха на охоте и даже может пострадать». - Отрывок из книги Владимира Арсеньева «В горах Сихотэ-Алиня»

Свою удивительную экспедицию путешественник описал в мельчайших подробностях в пяти томах. Северо-восточный берег Новой Гвинеи с тех пор получил название берег Маклая, а 1996 год ЮНЕСКО объявило годом Миклухо-Маклая, признав его гражданином мира.

Юрий Сенкевич

Одним из самых необычных приключений Юрия Сенкевича, вся жизнь которого была одним бесконечным путешествием, стал совместный с норвежским исследователем Туром Хейердалом круиз по Атлантическому океану на парусной лодке «Ра». Путешественники опытным путем решили проверить гипотезу, что древние мореплаватели могли пересекать океан на тростниковых судах. За два месяца судно преодолело пять тысяч километров, но в июле лодка прохудилась и стала стремительно тонуть.

«9 июля. Справа рвутся веревки, связывающие папирус. Весь правый борт ходит ходуном и грозит оторваться от нас…

14 июля. Потолок хижины еще более прогнулся, ящики плавают и скрипят, плещет вода, постели извиваются, как какие-то доисторические чудовища. Порезал палец, полез за бинтом в свой ящик и увидел, что он еле-еле держится, чемодан с медикаментами весь в воде, — и где-то мне предстоит спать сегодня?..» - из дневника Юрия Сенкевича. 

Лишь спустя два дня измученных мореплавателей спасла яхта «Шенандоа». Но крушение путешественников не остановило: через год «Ра-2» вышла в плавание и успешно прошла путь из Марокко до Барбадоса.

На успешном эксперименте Юрий Сенкевич не остановился — он продолжил исследовать самые удивительные места всего мира. 

В 1973 году он стал автором программы «Клуб путешественников», которая была занесена в Книгу рекордов Гиннесса, как самый продолжительный советский телевизионный проект. 

Наверное, не было такого ребенка, который бы не мечтал отправиться покорять неизведанные земли, вдохновившись передачами Сенкевича...

Источник.