«Я избегал изображать так называемые сильные страсти, предпочитая им наш тихий пейзаж, человека, живущего внутренней жизнью...» (Михаил Нестеров)
Творческая судьба Михаила Васильевича Нестерова кажется не только незаурядной, но порой и исключительной.
Художник прошел многие этапы в развитии русского искусства и в каждый из них он внёс свой вклад.
Поиски этического идеала в религиозной вере, в уходе от суеты мира в мир внутреннего самоуспокоения, единства с природой сочетались у него с утверждением красоты человеческих деяний, творчества, активного разума.
Михаил Васильевич Нестеров родился 19 (31) мая 1862 года в Уфе в состоятельной семье, быт которой отличался патриархальностью и религиозностью.
В доме особенно почитались святые угодники Сергий Радонежский и Тихон Задонский.
Этот семейный уклад и красота величавой уральской природы наложили неизгладимый отпечаток на мировосприятие будущего художника, уже в детстве обладавшего редкостной фантазией и впечатлительностью.
С самого детства Михаил Нестеров проявлял интерес к природе и искусству.
Родные, друзья и знакомые удивлялись его способностям и художественному таланту.
Осенью 1872 года Михаил Нестеров был принят в местную гимназию, где впервые получил уроки рисования.
В двенадцать лет родители отвозят сына в реальное училище К. П. Воскресенского, где он постепенно становится известным своими способностями к живописи.
В 1877 году пятнадцатилетний М. Нестеров впервые побывал на пятой Передвижной выставке, где был потрясен «до истомы, до какого-то забвения всего живущего знаменитой «Украинской ночью» Куинджи».
Осенью того же года М. Нестеров становится учащимся головного класса Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где на него обратил внимание замечательный художник В. Г. Перов, во многом определивший его творческий путь.
В училище Нестеров впервые встретился с И. Левитаном, которого он высоко ценил как художника и человека.
Из учителей наибольшее влияние на Нестерова оказал Василий Перов – его искусство волновало начинающего художника умением проникнуть в человеческую душу.
В 1881 году М. В. Нестеров уезжает в Петербург и поступает в Академию художеств, где ему оказывает горячую поддержку И. Н. Крамской.
Но в 1883 году по совету Крамского Нестеров возвращается в Московское училище, более близкое характеру его дарования.
И, наконец, весной 1885 года М. В. Нестеров получает звание свободного художника.
Вернувшись из краткой поездки в Европу, Нестеров приступает к работе над новой картиной «Видение отроку Варфоломею» (1889-1890).
Этим произведением он начал ряд картин, посвященных жизни и трудам Сергия Радонежского – выдающегося деятеля Древней Руси, способствовавшего её объединению, основателя Троицкого монастыря, причисленного церковью к лику святых.
Проникновенный певец русского духа и русской природы М. Нестеров не остался равнодушным к пышной южной природе Кавказа, где бывал достаточно регулярно.
Впервые М. В. Нестеров приехал на лечение в Кисловодск по приглашению Н. А. Ярошенко.
Супруга художника встретила гостя на тройке в Минеральных Водах.
В своих воспоминаниях М. Нестеров пишет:
«Вот и Пятигорье, как на ладони, слева Машук, справа Бештау, а там далеко на горизонте, как стая облаков в солнечных лучах, сияла снежная цепь с великолепным Эльбрусом, царившим над этими, еще невиданными ландшафтами».
Художник снял небольшую комнату поблизости от «Белой виллы» Ярошенко и каждый день бывал на знаменитом «помпеянском» балконе дома, где постоянно встречались очень разные, но равно интересные друг другу люди – ученые, философы, писатели, актеры, певцы, музыканты.
Но все же Нестерову гораздо милее были среднерусские и северные пейзажи.
«В природе Кавказа, – пишет он Е. Г. Мамонтовой, – нет той тихой песни Севера, которая мне так любезна и понятна у нас…
Правда, я не видал «настоящего Кавказа»…
Грандиозное имеет свою неоспоримую красоту, но в Кисловодске, где я и живу теперь, Кавказ еще не носит на себе следов «величия и, говорят, не характерен…».
Но лечение М. В. Нестерова было успешным, и он стал частым гостем Кавказских Минеральных Вод.
В его «Воспоминаниях» мы найдем свидетельства поездок в Кисловодск, Железноводск и Ессентуки в 1890, 1897, 1899, 1902, 1908, 1913, 1915, 1916, 1925 годах.
В 1902 году именно в Кисловодске Михаил Васильевич венчался с Е. П. Васильевой.
Его шафером был Л. В. Собинов, а свадебный обед состоялся на «Белой вилле».
В этот же день Нестеровы уехали в Грузию, где художник длительное время расписывал дворцовую церковь в Абастумани.
За свою жизнь Нестеров успел пожить и поработать как в Уфе, Москве, так и в Подмосковье, Киеве, Франции, Италии, Западной Европе и т.д. Везде он пытался найти что-то своё, что могло бы послужить развитием его таланта и вдохновением для очередного произведения.
В разных городах и странах он учился чему-то новому, что брал как из окружающей среды, так и у местных художников.
Кроме того, Михаил Васильевич Нестеров являлся активным членом «Товарищества Передвижников».
Если ранние исторические картины Нестерова были еще передвижнически достаточно бытописательны;
(«Избрание Михаила Федоровича на царство», 1886), то позднее, художник усиливает в своих образах фольклорные черты,
атмосферу религиозной легенды («Пустынник», 1888).
Среди более старшего поколения передвижников лучше других отнесся к «Пустыннику» Н. А. Ярошенко, знакомство с которым постепенно переросло в теплую дружбу.
Нестеров на протяжении многих лет, как в родной семье, проводил время у Ярошенко в Петербурге и Кисловодске.
На петербургских «ярошенковских субботах» он познакомился со многими выдающимися людьми своего времени:
Д. Менделеевым, Г. Успенским, Ф. Достоевским, Л. Толстым и другими.
Нестеров активно работал и в сфере религиозного монументально-декоративного творчества.
Росписи Владимирского собора в Киеве, мозаики и иконы церкви Спаса-на-крови в Петербурге, росписи храма Александра Невского в Абастумани, росписи Покровского храма Марфо-Мариинской обители в Москве.
В больших, «соборных» картинах Нестеров стремился выразить чаемые рубежи великого духовного обновления («Великий постриг», 1898 год, Холст, масло, Государственная Третьяковская галерея, Москва),
(«Святая Русь», 1901–1906, Холст, масло, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
Самое большое полотно мастера – «На Руси. Душа народа.» 1914, Холст, масло 206 х 484 (первоначальное название «Христиане» 1914-1916) – включает в толпу «очарованных странников» фигуры Достоевского, Льва Толстого и Владимира Соловьева.
«На Руси. Душа народа.» 1914, Холст, масло 206 х 484
Неизменно весьма важную, порой самоценную роль играл лирический пейзаж.
«Осенний пейзаж», 1934 год, Холст, масло 79 х 76, Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань
В 1903 году Нестеров посетил Соловецкий монастырь на Белом море в поисках персонажей для своей картины «Святая Русь».
Братия монастыря — крестьяне северных губерний и Сибири поразили его умом, крепостью, деловитостью.
«С топором да пилой в лесу Богу молимся», — говорили они о себе.
Вся природа была для них святым храмом.
Звери и птицы здесь не боялись человека, поскольку он не трогал их без особой надобности.
Под впечатлением увиденного в Соловках была написана одна из лучших нестеровских картин «Молчание» 1903.
"...Залив у подножия Рапирной горы.
Таинственный свет белой ночи.
В неподвижных водах отражается тёмная, поросшая лесом гора.
Словно эхо, повторяют друг друга фигурки монахов в лодках, седобородого старца и юноши..."
К моменту свершения Октябрьского переворота М. В. Нестерову исполнилось 55 лет, он был академиком живописи, выполнял заказы царского дома и высших сановников.
Его работы находились в Третьяковской галерее и Русском музее. Лишившись привычного образа жизни и круга общения, художник отрицательно отнесся к новой власти, к разрухе, войне и голоду.
Е. П. Нестерова вместе с детьми осенью 1918 года уехала к родственникам в Армавир.
В это время город оказался в эпицентре самых ожесточенных боев, сюда стекались силы контрреволюции.
«Отцы-пустынники и жены непорочны», 1932 год. Государственный художественный музей, Ханты-Мансийск
М. В. Нестеров чувствовал себя чужим и одиноким в Москве.
В октябре 1918 года он решился ехать в Киев, чтобы потом пробраться в Армавир.
Вскоре после его приезда город был взят белыми и художник смог вернуться в столицу только летом 1920 года.
«Сказание о невидимом граде Китеже», 1917-1922, Нижегородский музей
Нестеров долго и болезненно входил в новую, чужую для него жизнь. Но тяга к творчеству оказалась сильнее смятения и апатии.
В 1921 году и позже он пишет в своей традиционной манере «Путник» (1921, Тверская областная картинная галерея),
и «Послушницы на берегу реки» (1920-е, частное собрание).
Не приняв революции, Нестеров уединяется в творчестве.
Религиозные сюжеты (где мастер варьировал прежние мотивы) допускаются лишь на «экспорт», а единственная постреволюционная выставка картин Нестерова в 1935 году носила исключительно закрытый характер.
Стоит отметить, что в эти годы художнику лучше всего удается выразить себя в портретах.
Написанная летом 1923 года «Девушка у пруда. Наталья Михайловна Нестерова» открыла новую серию работ,
прежде всего портретов он пишет людей искусства и науки как своего рода подвижников творческой силы и энергии (портреты художников П. Д. и А. Д. Кориных (1930), скульпторов И. Д. Шадра (1934) и портрет Мухиной Веры Игнатьевны, 1940 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва.
портрет академика Павлова Ивана Петровича (1930-е, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
Умер Михаил Нестеров в Москве 18 октября 1942 года...
Михаил Васильевич Нестеров, проживший восемьдесят лет, пережил в своей долгой и многотрудной творческой биографии два пика — признание как
одного из первых религиозных художников рубежа веков и как одного из
лучших портретистов, классика советского искусства предвоенной поры.
Нестеров прожил долгую жизнь, большую часть которой он посвятил искусству.
За это время им было создано несколько сотен произведений, ныне украшающих выставочные залы Москвы,
Санкт-Петербурга,
Киева,
Казани,
Уфы,
Минска,
Новгорода
и многих других городов...
«Два лада», 1905 год, Нижегородский художественный музей
Студия-И
Оценили 2 человека
2 кармы