Чем ближе весна – тем всё явственнее ароматы любви, витающие в воздухе. Кто-то считает, что весенние праздники нездоровое отношение к одиночеству, кто-то критикует их излишнюю коммерциализацию. А для любителей искусства приближение весны – повод полюбоваться работами художников, посвященных самому прекрасному чувству на свете – любви!
Эдвард Берн-Джонс, «Любовь среди руин»
На этой картине один из ярчайших представителей «младшего» поколения прерафаэлитов, вероятнее всего, поэтически передает историю своих отношений с Марией Замбако, молодой (на десять лет его, безупречного викторианского семьянина, моложе). Хотя, конечно, юноша с золотыми волосами на художника ничуть не похож. Мария была яркой, темпераментной молодой женщиной с греческой кровью, что делало ее, конечно, любимой натурщицей и для других прерафаэлитов, но с Берн-Джонсом у нее произошел напряженный и трагический роман. Он не решился уйти из семьи, хотя Мария настаивала если не на браке, то тогда уж на совместной смерти в Венеции, отношения с женой дали серьезную трещину, многие друзья отвернулись от него, а Общество акварелистов исключило из своих рядов. Так образ сильной роковой женщины навсегда остался в его картинах – хотя с ней он расстался, написав, что «когда она берет верх – она дьявол».
Рене Магритт, «Влюбленные»
Образы магических полотен Магритта полны загадок и не поддаются однозначным трактовкам. Закрытые лица были постоянным его мотивом (у этого, возможно, есть трагические причины – когда он был подростком, его мать покончила с собой, и нашли ее с обернутой вокруг головы сорочкой). Чаще всего эту картину считают иллюстрацией идеи «любовь слепа», но нередко упоминают и обратное – ничто на свете неспособно помешать влюбленным слиться в поцелуе.
Жан-Оноре Фрагонар, Качели (Счастливые возможности качелей)
Конечно, ведущие специалисты по любовным сценам – это художники рококо. Фрагонар редко писал обнаженную натуру и откровенные сюжеты, однако его галантные сцены с тонкими намеками будоражат гораздо сильнее. Согласно воспоминаниям драматурга Шарля Колле, некий придворный Людовика XV заказал эту картину Габриэлю-Франсуа Дуайену в качестве сюжетного портрета своей любовницы и себя, причём по первоначальной задумке качели должен быть раскачивать епископ. Тот отказался, а Фрагонар согласился, правда, заменив епископа на человека светского. Этот светский человек, раскачивая качели, не замечает притаившегося в кустарнике молодого поклонника милой барышни. Барышня замечает – и позволяет юноше увидеть… чуть больше, чем это может считаться приличным. Шляпка на барышне – крестьянская и символизирует скромность, которой она, очевидно, не страдает.
Юрий Пименов, «Свадьба на завтрашней улице»
Немного социалистической романтики. Одно из самых узнаваемых полотен Пименова буквально дышит надеждой. Новая Москва – пусть под ногами деревянные мостки, но скоро здесь появится широкая улица и множество домов (в одном из них, конечно, и поселится пара молодоженов). Рука об руку влюбленные, нарядные, будто вокруг и не стройка, шагают в будущее. Кроме того, картина написана в период хрущевской оттепели – время новых начинаний и устремлений.
Марк Шагал, «Над городом»
Пожалуй, самый поэтический образ любви, возвышающей над обыденностью – знаменитое полотно Марка Шагала «Над городом». Художник пишет самого себя и свою супругу, Беллу, музу и любовь всей жизни, летящими над Витебском – тогда тихим, провинциальным городком. Тема полета вообще характерна для творчества Шагала. Поднятые ввысь своими чувствами и занятые лишь друг другом, влюбленные не замечают ничего и никого. А внизу Витебск живет своей жизнью – небогатой, грубоватой, невзрачной. И все же вид города со всеми комическими деталями тоже пронизан нежной любовью – любовью человека к родным местам.
Жюль Бастьен-Лепаж, «Деревенская любовь»
Не все аристократам и богеме предаваться чувственным наслаждениям, есть счастье и в жизни крестьян. Например, французских. Просто, буднично одетые, лишенные всякой красивости, юноша и девушка (он грубоват, но исполнен силы, она – хрупкая, с трогательными тонкими косичками) отвлеклись от тяжелой работы, составляющей всю их жизнь, чтобы побеседовать. Оба смущены. Она кажется скованной, растерянной, он – с трудом находит слова, чтобы описать свои чувства к возлюбленной. Говорят, Валентин Серов в молодости провел немало времени, рассматривая эту картину – да и другие русские художники были от нее в восторге.
Фрэнк Дикси, «Ромео и Джульетта»
Как, говоря о любовных мотивах в живописи, избежать упоминания главной романтической пары мировой литературы – юных Ромео и Джульетты? Фрэнк Дикси мастерски писал портреты блестящих лондонских красавиц, чем и заработал свою популярность, но испытывал симпатию к братству прерафаэлитов. В свободное от красавиц время он писал картины на исторические и литературные сюжеты. Ромео и Джульетта на его картине целуют друг друга со всей возможной страстью, а интерьер и мир за пределами балкона выглядят скорее сошедшими со страниц книги сказок, чем реальной средневековой Вероной.
Эдмунд Лейтон, «Тристан и Изольда»
Еще одна легендарная пара – рыцарь Тристан и Изольда, супруга короля Марка Корнуэльского. Они полюбили друг друга, по ошибке выпив любовный напиток, предназначенный Изольде и королю Марку. Он, кстати, и поднимается по лестнице, рискуя застать пару врасплох. История кончается печально, однако пока что Тристан и Изольда в лучах солнца мирно беседуют, поглощенные своими чувствами.
Том Ловелл, «День желтых цветов»
kulturologia
Оценил 1 человек
1 кармы