Новолетие, или Славянский Новый год, приходится на 14 сентября (1 сентября по старому стилю). Эта дата в православном календаре также считается первым днём нового церковного года — Началом индикта.
На Руси этот день был большим праздником с множеством традиций и поверий. В связи с наступлением осени и нового года заканчивались многие работы в поле и начинались засидки, то есть работа в избах при огне. Кстати, накануне вечером гасили старый огонь в доме, а ранним утром зажигали «новый» с особыми приговорами.
В этот день было принято обходить все поля с особыми песнями и закличками, чтобы в будущем году урожай был хорошим, а ещё — перебираться в новые дома и справлять новоселье. Также к этому дню надо было закончить все торговые и хозяйственные договоры и сделки, уплатить дани, оброки и пошлины.
Ещё одной традицией праздника были обряды «пострига» — посвящения в воинство и крестьянство детей, достигших возраста 3–4 лет. И всё это сопровождалось песнями, гуляниями и пирами. Этот день также на Руси называли началом «бабьего лета».
Кстати, по мнению астрономов, днем празднования Нового года может быть абсолютно любая дата, так как понятие «начало года» носит весьма условный характер. Ведь все точки земной орбиты абсолютно равноправны, и совершенно безразлично, какую из них принимать за начало отсчета.
Время перемен 14 сентября
«Не бойся открывать себя новому», — фраза, которую Ирма слышала от бабушки, всегда служила ей опорой. Бабушка, конечно, знала о нерешительном нраве внучки, знала, что та привязывается не только к людям, но и обстоятельствам.
Вот и сейчас Ирма понимала, перемены давно назрели, ее тяготят и работа, приносящая так много неприятностей, и отношения с Володей, этот их гостевой брак. Время такое – без обязательств, без любви. Да и квартирка, что на последнем этаже старенькой пятиэтажки, некогда обставляемая с такой тщательностью, вдруг потеряла свою привлекательность. Разумеется, произошло это не вдруг, толчок дала пандемия. Фирма, в которой работала девушка, перевела своих сотрудников на удаленку, и потекли для Ирмы дни в четырех стенах.
Как же ей хотелось в деревню, где прошло ее детство, к пряным лугам, наполненным жужжащей и гудящей жизнью, к бескрайнему небу с пуховыми облаками, что разыгрывали перед ней целые сюжеты. Облако, похожее на яблоко вдруг превращалось в смешную собачку, кусающую небесную рыбу. Она вспоминала небольшую печку, сложенную прямо во дворе, на которой стоял огромный таз, а в нем кипело, пенилось лиловым кружевом смородиновое варенье.
Отпуск в этом году Ирма взяла в августе. Позвонила родителям, спросила, что с домом бабушки, и, узнав, что за ним приглядывают соседи, сказала, что поедет туда отдыхать.
— Да что там делать, дочка, — удивилась мать, но подумав, добавила, — а может и правда, лучше туда, на курорты ехать страшно. Я перешлю номер соседа, позвони ему.
Ирма позвонила в тот же день, а на следующий, объехав магазины, уехала из душного города.
Она бродила по дому, казавшемуся ей усохшим, маленьким, перебирала вещи, сложенные стопочкой в бабушкином сундуке, и какая-то почти забытая радость зарождалась в ней. Соседи не сразу узнали в девушке маленькую Ирмочку, гостившую у бабушки на каникулах. Почему она так долго не приезжала сюда?
Сад зарос, впрочем, за деревьями ухаживали, краснобокие яблоки наливались зрелостью, над упавшими сливами кружились тучи ос.
Ирма, воспользовавшись приглашением соседей, постучала в калитку, ей обрадовались. Иван Григорьевич и Валентина Петровна засуетились, накрывая на стол.
— Ты, доченька, не стесняйся, приходи в любое время, что надо, спрашивай, — подмигивал Иван Григорьевич.
— Тяжело тебе городской у нас, верно? – заботливо спрашивала Валентина Петровна. — Угощайся, милая, мы тетку Степаниду очень любили. Как мама, отец?
— Все хорошо, — отвечала Ирма с набитым ртом. Да и как устоять – янтарный мед золотил нежнейший домашний творог. Ярко-солнечные желтки на скворчащей сковородке, зелень, домашний сыр, ароматные томаты и душистые огурчики. А пироги, ноздреватое тесто, под которым начинка с настоящими рыжиками.
Ирме вдруг стало стыдно – набросилась, будто голодом морили.
— Ты ешь, доченька, а еще мы с собой тебе дадим.
— Нам приятно, когда так вкусно едят.
— Это у вас все очень вкусно. А где здесь можно такие продукты купить?
— Так у каждого и можно, — рассмеялась Валентина Петровна. – А еще у нас есть магазин поселенцев.
— Поселенцев?
— Да, года четыре тому к нам городская семья переехала, за ними потянулись и другие. Выкупили земельку, развели пасеку, а потом и сад купили, он уж дичать стал.
— А в прошлом году, как напасть эта случилась, многие сюда из города подались, от заразы прячутся.
Отпуск пролетел незаметно, Ирма познакомилась с «поселенцами» и почти каждый вечер проводила у них. Жили они на небольшом отдалении от села, всего восемь семей. Многие работали удаленно, сочетая работу с сельским трудом. В середине сентября Ирма приняла решение. Она позвонила родителям и заявила, что остается здесь.
— А как же мы, доченька?
— А вы будете ко мне приезжать, тут всего несколько часов по трассе.
Она торопилась закончить разговор, сегодня в поселении отмечали Новолетие, славянский Новый год.
В этот день было принято избавляться от старого, платить все долги, чтобы впустить в свою жизнь новое.
И Ирма позвонила начальнице.
— Я увольняюсь, — сказала она и повесила трубку.
Оценили 11 человек
16 кармы