Королевство Англия
Через тернии к звёздам!
Первые телескопы позволили учёным рассмотреть небесные тела более подробно, но их картинка была нечёткой, поскольку неравномерное преломление разных частей спектра в линзах искажало её.
Чтобы свести ошибки к минимуму, Исаак Ньютон построил смешанный телескоп-рефлектор: линза и вогнутое сферическое зеркало, которое сделал и отполировал сам. Первая модель прибора оказалась неудачной, но уже следующая, с более тщательно отполированным зеркалом, несмотря на небольшие размеры, давала 40-кратное увеличение превосходного качества.
Слухи о новом инструменте быстро дошли до Лондона, и Ньютона пригласили показать своё изобретение научной общественности.
В конце 1671 — начале 1672 года прошла демонстрация рефлектора перед королём, а затем — в Королевском обществе. Аппарат вызвал всеобщие восторженные отзывы. Вероятно, сыграла свою роль и практическая важность изобретения: астрономические наблюдения служили для точного определения времени, что в свою очередь было необходимо для навигации на море. Ньютон стал знаменит и в январе 1672 года был избран членом Королевского общества.
Первое время молодой учёный гордился принадлежностью к избранному кругу деятелей английской науки. Однако, вскоре начались утомительные конфликты, которые разочаровали его. В частности, разгорелась шумная полемика по поводу природы света. Ньютоновскую корпускулярную теорию, согласно которой свет представляет собой поток частиц, раскритиковали коллеги на том основании, что она"противоречит общепринятым воззрениям".
Лавина некомпетентных нападок вызвала у Ньютона раздражение и депрессию. Он попросил секретаря Общества Ольденбурга больше не пересылать ему критических писем и дал зарок на будущее: не ввязываться в научные споры.
Поднять якорь! Паруса по ветру!
Карл Стюарт, совершенно не считаясь с желаниями своего народа, заключил наступательный союз с Францией против Соединенных Провинций. Во всём уступая своему кузену, английский монарх настоял на том, чтобы союзный флот возглавляли адмиралы - британцы.
В начале 1672 года Англия посылает Голландии ультиматум с требованием, чтобы голландские флоты салютовали флагом даже самому маленькому английскому военному кораблю. Стало понятно, что британский лев ищет повод для начала войны.
В марте 1672 года, известный своими африканскими приключениями адмирал Роберт Холмс, выполняя прямой приказ Карла II, напал на голландский конвой, следующий из Смирны. Тот, считая, что военные действия практически неизбежны, решил не упустить шанс захватить большую добычу и поправить финансовое состояние своей страны. Бой на параллельных курсах длился почти два дня и, если учесть, что превосходство было на стороне англичан (6 линейных кораблей и 2 фрегата против 5 голландских фрегатов), закончился для них неудачно. Холмсу удалось отбить только 4 из 72 коммерческих кораблей. Фактически это был акт банального морского разбоя, осуществленного на государственном уровне.
Ждать ответного хода пришлось недолго. 20 мая 1672 года, эскадра во главе с адмиралом де Рюйтером подошла к устью Темзы и стала на якорную стоянку; на следующий день он послал около 40 мелких судов под начальством ван Гента вверх по течению. Однако, десант очень скоро вернулся: англичане настолько укрепили оборону, что нападение потеряло всякий смысл.
К июню 1672 года, английский флот соединился с французским в Северном море. Союзники попали в штиль и решили переждать безветрие у берегов Сассекса. Голландцы, лавирующие неподалёку, сумели развернуться в боевой порядок и атаковать противников. В эпицентре двухчасового боя оказались адмиральские корабли. Флагман де Рюйтера победил гораздо более сильного английского оппонента, главным образом благодаря отличной выучке артиллеристов и невозмутимости военных вождей.
Английскому морскому офицеру, попавшему в плен еще в начале боя, де Рюйтер разрешил с верхней палубы наблюдать за ходом сражения. Пленник выжил и позже сумел рассказать про изумительную храбрость голландских командующих:
"Во время этой дуэли посередине юта, на роскошном кресле, торжественно восседал Корнелиус де Витт, как единственный представитель Генеральных Штатов, в красном бархатном плаще и отороченном мехом берете, окруженный 12 часовыми с алебардами, из которых 5 были убиты. А де Витт остался невредим."
"Де Рюйтер, осыпанный дождём картечи упал на колени, но как только пороховой дым рассеялся, он выпрямился во весь рост и продолжил командовать флотом..."
Несколько раз маленькие голландские линейные корабли сцеплялись на абордаж с большими английскими и, поддерживаемые брандерами, оставались победителями. Местами бой походил на резню.
Поле боя осталось за англичанами и французами, но их потери значительно превысили голландские. Эскадра де Рюйтера действовала более слаженно и дисциплинировано. Добившись перевеса она не увязла в бессмысленном маневрировании за обретение более ощутимых преимуществ, а дружно отступила к родным берегам, сохраняя силы для отпора агрессорам.
У англичан — наоборот: внутренние политические неурядицы действовали разлагающе на офицерский состав, у них пропал боевой дух Кромвеля. Неуверенность командиров передалась матросам, которых насильно вербовали по всей Британии, даже среди тех кто и моря-то не видел. Королевский лев на флагштоке адмиральского корабля не пробуждал в них жажды победы.
Рождение штыка.
В книге "Английское военное учение", изданной в 1680 году, дано описание нового оружия для ближнего боя: "Багинет в основном такой же длины, как и кинжал (12-13 дюймов), не имеет гарды, а только деревянную рукоять... Багинет нужен драгунам, фузилерам и тем солдатам, которые, израсходовав свой боезапас, могут вставить рукоять багинета в дуло ствола и обороняться".
2 апреля 1672 года, король Карл II приказал солдатам драгунского полка принца Руперта носить «багинет или большой нож». В английской пехоте багинеты появились в 1679 году, в артиллерии в 1683 году.
Багинет дал возможность стрелку исполнять функцию пикинера в момент , когда наступал ближний бой . Выстрелил, вставил багинет в ствол ружья, и в рукопашную. Полководцам уже не нужно было ломать голову над правильным соотношением пикинеров и мушкетеров в строю. А ведь сколько трактатов было написано на эту тему. Но век багинетов оказался недолгим. С багинетом в стволе стрелять невозможно. На смену им появились штыки, пристраиваемые к стволу ружья. Только признали их не сразу.
Королевство Франция
Блицкриг в Голландии.
Весной 1672 года к вторжению в Нидерланды были готовы 117 тысяч пехоты и 25 тысяч французской кавалерии, 70 английских и 30 французских линейных кораблей. Плюс к этому начала войны ждали английские полки, 20 тысяч швейцарских наемников, пять савойских кавалерийских полков, 20 тысяч солдат из Кельна и Мюнстера. Как только повод к войне был бы найден, все это войско должно было обрушиться на голландцев, располагавших едва ли 30 000 солдат. Правда, границу прикрывала система первоклассных крепостей.
В марте английская эскадра напала на голландский торговый конвой. Понимая, что сила на стороне противника, правительство Соединенных Провинций промолчало. Людовик сосредоточил огромную армию на берегу Рейна, но де Витт снова смолчал. Французы решили действовать подкупом и внутри Голландии. Де Витту предложили 100 000 гульденов за отказ от пограничных крепостей и согласие на аннексию испанских Нидерландов и Лотарингии.
Опасаясь открытого бунта оранжистов, де Витт отказался, продолжая лихорадочно готовиться к обороне. На суше он рассчитывал отдавать все, что можно, ограничившись обороной Амстердама и некоторых самых мощных крепостей, а на море предполагал бороться за победу, имея флот из 80 линейных кораблей и гениального адмирала Микаэля де Рюйтера.
В мае 1672 года Людовик устал ждать и перешел Рейн. Голландские крепости сдавались одна за другой. На руку французам была и засуха в Северной Европе - даже на Рейне открылись броды, так что наступление развивалось без помех. Правда, три сражения на море для союзников закончились поражением, что сорвало планы Англии и Франции по морской блокаде Нидерландов и высадке десанта. И все же четыре из 11 провинций страны уже были в руках врага. Голландцы стали называть 1672-й годом бедствий.
Движимый тщеславием Людовик XIV не желает прислушиваться к советам Великого Конде, предлагающего без промедления двинуться на беззащитный Амстердам, король предпочитает брать города один за другим, словно смакуя своё превосходство. Промедление оказалось роковым: голландцы, воспользовавшись задержкой французов, открывают Мёйденские шлюзы. Наводнение захлёстывает области, находящиеся в низине, — и величественное продвижение королевских войск остановлено: не проходит и трёх дней, как Амстердам превращается в остров среди моря. Но это наводнение спасло Голландию от уничтожения.
Голландцы, благодаря военным кораблям, смогли организовать ожесточенное сопротивление. В конце июля король, разочарованный затянувшейся военной кампанией, возвращается в Сен-Жермен, оставив "на месте потопа" герцога Люксембургского и двадцать тысяч солдат, которые лишились наступательной инициативы и постепенно превращались в "полчище мародёров".
Голландия (Соединённые Провинции)
"Год бедствий".
1672 год вошел в голландскую историю под названием “Год бедствий“. В это время на Республику напали одновременно Франция, Англия и их немецкие союзники. Силы агрессоров значительно превосходили оборонительные возможности маленькой страны, поэтому большая часть земель была потеряна в короткий срок. Результатом этой катастрофы стал политический кризис, обернувшийся рокировкой во власти.
28 июня 1672 года - монархисты (оранжисты) вынудили Яна де Витта отречься от должности великого пенсионария и восстановили власть штатгальтера Вильгельма Оранского.
Воодушевлённый поддержкой городского плебса, Вильгельм пообещал лично наказать виновных в постигших страну несчастьях. Первой жертвой объявленных репрессий оказался Корнелиус де Витт, занимавший ранее разные важные должности в правительстве брата. Его обвинили в государственной измене и в подготовке покушения на штатгальтера. Заключённого в гаагскую тюрьму, Корнелиуса пытали, но он не оговорил себя и не сознался в заговоре.
20 августа 1672 года, обеспокоенный судьбой своего брата, Ян де Витт решил нанести визит в тюрьму. Пока он он там находился, толпа сторонников оранжистов взяла замок в осаду и потребовала от гарнизона выдать братьев на расправу. Немногочисленная охрана не смогла противостоять напору уличных бунтарей...
Вчерашних лидеров Республики выволокли на площадь и подвергли позорной казни - зарезав их словно баранов, а затем распродав куски человеческой плоти озверевшим революционным каннибалам.
Разумеется, эта "кровавая пирушка" ни в коей мере не способствовала улучшению положения на фронте. К началу августа французы захватили половину страны и развернули наступление на столицу - Амстердам. Чтобы спасти город, голландцам пришлось пойти на отчаянный шаг - разрушить дамбы, отделяющие залив Зейдерзее от территорий, лежащих ниже уровня моря. В результате были затоплены обширные земли с десятками населенных пунктов, а Амстердам фактически оказался на острове.
Зона затопления воспрепятствовала дальнейшему продвижению маршала Тюренна, однако, положение голландцев все равно оставалось плачевным. Сил и средств для продолжения войны у них уже не было, тем более что с моря им угрожал английский флот
Некоторое облегчение доставило Нидерландам энергичное выступление курфюрста Бранденбурга, который с большим императорским войском подошел с востока, заставил Людовика разделить армии и переменить фронт. Голландцы вздохнули свободнее и даже смогли перейти в наступление.
Попытка французского маршала Люксембурга, воспользовавшись декабрьскими морозами, взять Гаагу и Лейден, провалилась из-за наступившей внезапно оттепели. Ему пришлось спешно отступить, чтобы избежать губительного потопа.
Появившееся в начале войны известное выражение "Голландия в опасности" потеряло теперь свое значение; положение страны к концу года стало значительно выгоднее, чем в его начале; о постыдных условиях мира не могло быть и речи. Последние заключались не только в уступке земель Франции и Англии, большой военной контрибуции и отмене таможенных пошлин для французских товаров, но и в посылке время от времени унижающих достоинство Голландии контролёров. На этот раз Оранская партия спасла государство от гибели
Османская империя
Священная война за Казачину.
Зимой 1672 года великий визирь и ряд высших султанских чиновников получили письма от гетмана Петра Дорошенко, в которых он писал, что не в состоянии бороться с польским ставленником Михаилом Ханенко без помощи османов и татар [Б. Н. Флоря (Москва) Неизвестные письма гетмана Петра Дорошенко апреля 1672 года].
В марте 1672 года перед султанским дворцом в Андрианополе были выставлены бунчуки, а в мечетях муллы объявили о священной войне против неверных. Одновременно была организована массовая заготовка продовольствия.
Видя военные приготовления турок, русское посольство в Стамбуле попыталось урегулировать назревающий конфликт мирным путем – Речь Посполитая находилась тогда далеко не в лучшей форме, и угроза ее поражения была более чем очевидной. Это было невыгодно России, и ее послы, толмач Василий Даудов и подьячий Никифор Ванюков, вручили султану соответствующую грамоту с предупреждением о том, что в случае войны Россия будет вынуждена помогать полякам. На Мехмеда IV это послание особого впечатления не произвело, и в ответ он пригрозил войной.
В июне 1672 года - огромная турецкая армия во главе с султаном форсировала Дунай и двинулась на Речь Посполитую. Вскоре к османам присоединились крымские татары и казаки Дорошенко.
Королевство Польша
Каменецкая катастрофа.
В августе 1672 года 300 тысячная турецкая армия подошла к хорошо укрепленному городу Каменцу на Подолье, который обороняли чуть более 2000 солдат и ополченцев.
Отчаянное сопротивление поляков не спасло старую крепость: турецкие пушкари пробили бреши в её стенах, а искусный подкоп разрушил башню Нового замка...
26 августа 1672 года командующий обороной, подольский староста Николай Потоцкий подписал почетную капитуляцию, чтобы спасти остатки гарнизона от верной гибели. Султан, впечатлённый отвагой вражеских солдат, разрешил им покинуть город с оружием в руках. В момент исхода поляков из цитадели прогремел взрыв, убивший несколько сотен человек, в том числе и героя романов Генрика Сенкевича - полковника Ежи Володыёвского. Вероятней всего, причиной этому несчастью стала неосторожность, допущенная в момент выгрузки пороха из подземных арсеналов. Для хорошего романа такой финал- катастрофа (как-то глупо и банально!). Сенкевич придумал героический миф о несгибаемых патриотах, которые подобно античным героям приносят себя в жертву, чтобы укрепить дух соотечественников в борьбе с поработителями.
28 сентября 1672 года - турки захватили Львов.
Положение Речи Посполитой стало отчаянным. Войск не было, денег не было. Попытки договориться с Москвой о совместных действиях против турок не увенчались успехом – царь не хотел втягивать страну в войну с Блистательной Портой.
Ситуацию несколько сгладила победа коронного гетмана Яна Собеского над татарами под Немировом (7-8 октября).
18 октября в городке Бугач (Восточная Галиция) был подписан мирный договор: Речь Посполитая отдавала Мехмеду IV Каменец с прилегающими окрестностями и признавала Дорошенко подданным турецкого султана, а также обязывалась ежегодно платить оттоманам по 22 тысячи червоных.
Близилась зима, и оставаться на разоренной правобережной Малой Руси туркам не было резона – Мехмед увел свои полчища зимовать за Дунай, татары ушли в Крым, а Дорошенко вернулся в свою местечковую столицу Чигирин.
16 декабря 1672 года бывший король польский и великий князь литовский Ян ll Казимир скончался от инсульта после получения известия о взятии турками Каменца на Подолье.
Правобережная Малая Русь (протекторат Османской империи)
Гордыня затмившая разум.
Со временем гетман Пётр Дорошенко увидел, что турки принесли на Малороссию еще больше горя, чем ляхи и московиты вместе взятые. Так, при взятии крепости Каменца турки не только истребили массу народа, но и провели своеобразный парад, выложив дорогу православными иконами...
Осенью 1672 года, Мехмед IV разрешил гетману принимать участие в турецко-польских переговорах, которые происходили в великопольском местечке Бучаче. Малоросские представители постоянно присутствовали во время подготовки Бучачского договора между Стамбулом и Варшавой. Во время очередной встречи с турецким султаном, которая состоялась в октябре 1672 года, Дорошенко высказал просьбу относительно выполнения султаном взятых до этого обязательств содействия гетману в объединении Малой Руси. На что великий визирь ответил — вскоре под властью гетмана "будет и Киев, и вся Окраина с левого берега Днепра". Турецкие дипломаты во время разговоров с поляками высказывались и относительно права султана на владение не только правобережной, но и левобережной частью Малой Руси, которая находилась под верховенством московского царя.
Согласно Бучачскому соглашению 1672 года, Османам отходило Подолье. Кроме того, Речь Посполитая отказалась от Брацлавщины и юго-западной части Киевщины, территории которых передавались под непосредственное управление гетмана: "Государство окраинное должно принадлежать казакам в старых границах", — отмечалось в 4 пункте договора. Таким образом, под властью Дорошенко оставалась Правобережная Киевщина и Восточное Подолье (Брацлавщина).
Русское царство
Рождение титана.
9 июня 1672 года у царя Алексея Михайловича и его второй жены, Натальи Нарышкиной, родился сын — Петр I. В честь его рождения Симеон Полоцкий написал вирши, за которые государь наградил поэта угощениями с царского стола. Из росписи праздничного обеда: "Учителю старцу Симеону четыре головы сахару, весом по три фунта голова; два блюда сахаров узорочных, по полуфунту; сахаров — леденцов и конфектов два блюда, по полуфунту; сахаров зеренчатых блюдо; ягод винных, фиников по фунту на блюде". [Источник Культура.РФ: https://www.culture.ru/persons/10574/simeon-polockii ]
"Рождение Петра Великого", худ. Чориков Б. А., XIX век
Мельпомена пожаловала в гости...
В 1672 году в подмосковном селе Преображенском, летней резиденции царя Алексея Михайловича, состоялось первое в России театральное представление - «Эсфирь» («Артаксерксово действо»). Устроить театр царь задумал еще в 1660 году, когда поручил англичанину Гебдену выслать в Москву инженеров, специалистов по военному делу, строителей, а также "мастеров комедию делать". Последнее поручение, видимо, выполнено не было. С рождением царевича Петра царь вернулся к своей идее. Еще до рождения младенца он приказал отделывать помещение, "где быть комедии". В поисках сведущих людей обратились в Немецкую слободу, и пастор Иоганн Готфрид ГРЕГОРИ предложил пригласить из-за границы помощников, опытных режиссеров. Однако, иностранцев в Москву зазвать не удалось. Пастору было приказано готовить комедию самому. Он собрал труппу в 60 человек из детей служилых и торговых иноземцев и приступил 1 октября к их обучению. Тем временем в Преображенском сооружалась театральная «хоромина», которая представляла собой просторное деревянное здание площадью в 60 кв. сажень. Внутри здание было обито зеленым и красным сукном, царское место, убранное красным сукном, находилось у самой сцены, а для царицы и царевен были сооружены особые клети в виде лож, закрытые частой решеткой. Для остальных зрителей были поставлены деревянные лавки.
Первое представление прошло успешно: царь в продолжение десяти часов внимательно следил за ходом спектакля. Сюжет для первого представления был выбран не случайно: история Эсфири отчасти напоминала историю избрания царицы Натальи Кирилловны в невесты царю.
Калмыцкий путь под руку Москвы.
Разинский бунт внёс сумятицу в русско-калмыцкие отношения. Кочевники, оставшиеся без присмотра воевод, возобновили междоусобную борьбу.
В 1672 году сторонник союза с Москвой - Аюка нанес поражение своему двоюродному брату Дугару и его сыну Церену, завладел их улусами, а самих тайшей отправил в Астрахань. Церен оттуда отправился в Москву, где крестился и превратился в князя Василия Дугарова. Крещёный калмык не примирился с ролью изгнанника и настойчиво донимал царя челобитными , предупреждающими, что своевольный родич готовит измену.
Возвышение Аюки и воцарившийся мир в степи были замечены в Москве. Царские власти решили узаконить нового калмыцкого правителя и потребовать от него шерти (клятвенного договора), уточнявшей его обязательства по отношению к русскому царскому правительству. Это было важно в связи с подготовкой русско-турецкой войны. Требуемая шерть была Аюкой принесена 27 февраля 1673г. под Астраханью. Она в основном подтверждала те обязательства, которые приняли на себя Дайчин и Мончак в 1657 и 1661 гг.
Цинская империя (Китай)
В Запретом городе...
В 1672 году Сонготу получил титул "Великий воспитатель наследника престола". Будучи дядей императрицы и воспитателем наследника, предприимчивый фаворит контролировал каждый шаг не только подрастающего императора, но и всех более-менее заметных царедворцев. Он стал главой господствующей группировки, куда входили и два его брата. Такое положение позволило всей семье накопить несметные богатства.
Царственный юноша в то время был занят учебой. Его отличали любовь к стихосложению и чтению. Позднее с неподдельным интересом и усердием под руководством миссионеров-иезуитов богдохан изучал геометрию, тригонометрию, астрономию, естествознание, философию, физику и медицину. Погрузившись в интеллектуальные занятия и отдавая дань утехам молодости, Сюанье предоставил шурину вести повседневные дела правления. Долгое время это его устраивало.
За Великой Китайской стеной...
Не добившись от России обязательства положить конец переселенческому движению в районы Дальнего Востока, маньчжурские власти решили прибегнуть к военному давлению.
Весной 1672 года наместник Монготу вновь прибыл под Нерчинск но на сей раз не с дипломатической миссией, а в сопровождении военного отряда. "И тот де богдойской воевода,— писал Д. Д. Аршинский,— ис под Нерчинского острогу государевых ясачных людей иноземцов отзывал к себе и угрожал, будет де они, ясачные иноземцы, к ним добром не пойдут, и они де под Нерчинский острог сево лета по траве придут большим войском и Нерчинской де острог разорят, а их де ясачных иноземцов, возьмут к себе неволею. И мунгальские де люди угрожают же войною. И ныне де под нерчинскими острогами во всех иноземцах стоит шатость, а служилых де людей в нерчинских острогах мало" [«Маньчжурское владычество в Китае», М., 1966.].
В связи со столь угрожающим положением якутский и енисейский воеводы приняли решение отправить в Нерчинск оружие и хлебные припасы, но из-за нехватки людей, увеличить численность гарнизона было практически невозможно.
Новая Франция (Колониальное владение Франции в Северной Америке)
Старый конь борозды не испортит.
До 1672 года развитие североамериканских территорий Франции проходило в вялотекущем режиме. По данным переписи 1666 года здесь проживало 3215 человек, в основном крестьян. Освоенные земли принадлежали дворянам, которые получили их на правах феода (привет из средневековья!) и сдавали арендаторам за натуральный налог. Король плохо понимал ценность этих мест поэтому посылал сюда людей малопригодных для "великих дел в Европе". Избранникам обычно указывалось: "Денег нет, но вы держитесь!"
В 1672 году губернатором колонии Новая Франция назначается стареющий и увечный Луи де Бюад граф де Фронтенак. Согласно распространившимся тогда слухам, Фронтенак принял это предложение с тем, чтобы ускользнуть от своих кредиторов во Франции. Жена нового администратора осталась во Париже, надеясь помочь ему связями при королевском дворе.
Узрев печальный берег Канады, Фронтенак не впал в меланхолию, а принялся строить форт на берегу озера Онтарио.
Старый вояка стремился подчинить враждебных индейцев — ирокезов, и получить возможность контролировать торговлю мехами. Чтобы заинтересовать короля в заморских владениях, он снарядил экспедиции на Запад и Юг (вдоль Миссисипи), требуя от доверенных лиц подробных отчётов о ресурсах новых земель. Настоящей жемчужиной для французской короны стало открытие и освоение Луизианы.
Луи де Фронтенак, по воспоминаниям современников, был человеком умным, образованным, великодушным и обладавшим большой личной храбростью, однако в то же время честолюбивым, тщеславным и высокомерным, умевшим быстро наживать себе врагов. Весь срок своего правления он ссорился с местными чиновниками, духовными лицами и купцами, требуя от них большего радения государственным интересам. За это они его люто ненавидели и бомбардировали Париж прошениями "унять самодура". Спасали Фронтенака от серьёзных неприятностей, то ли жена, то ли лень короля.
Оценили 28 человек
58 кармы