Люди издревле осознавали, что гордость и тщеславие являются следствием грехопадения. Христиане считали Гордыню актом отречения человека от Бога, а тщеславие стремлением к тщетной, то есть суетной, мирской славе. В том и другом случае человек на место Бога ставил своё «я», тем самым превращал себя в идола. Любопытно, что в сети соблазна с завидной регулярностью попадали люди как светские, так и духовные. Слаб человек! Примером того, как человек из "святого" может превратиться в идола, служит история проповедника Джироламо Савонаролы.
Для большинства наших современников, даже интересующихся историей, Савонарола — мрачный средневековый фанатик. При этом они, зачастую, упускают из виду важное обстоятельство: Савонарола был широко образован, и лучшие представители его эпохи — Пико делла Мирандола, Марсилио Фичино,Микеланджело и Боттичелли, да и сам Лоренцо Великолепный — восхищались им.
Савонарола родился в Ферраре в 1452 года. Это было тяжелое время. С востока наседали турки, итальянские государства завязли в междоусобицах, а папский двор погряз в роскоши, коррупции и распутстве. Джироламо происходил из старинного дворянского рода и получил хорошее светское образование. Однако, мальчик с ранних лет сторонился мирских развлечений и предпочитал поэзии Овидия и Вергилия теологию святого Фомы Аквинского. Окончательно уйти от мира он решил после того, как, девушка, в которую он был влюблен , отвергла его руку. Она посчитала, что род Джироламо недостаточно знатен. В 22 года Савонарола тайно убежал из дома в Болонью, где поступил в доминиканский монастырь. В письмах домой он писал, что не мог долее переносить развращённость века и попрание добродетели в Италии.
В монастыре Джироламо провёл семь лет. За это время он обнаружил у себя дар красноречия и научился словом подчинять волю толпы. Монастырский настоятель не на шутку испугался пламенных речей молодого монаха и отправил его проповедовать по итальянским городам.
Поначалу дела у Савонаролы шли плохо. Его проповеди об очищении от греха через аскетизм не интересовали разбогатевших горожан. Однако, капля камень точит. Монах нашёл слабину в душах избалованной паствы. Он стал ярым критиком папского престола погрязшего в роскоши. Человек по натуре своей склонен не столько корить себя за те или иные грехи, сколько сетовать на чужое несовершенство.
Папа Александр VI из рода Борджа весьма подходил на роль "исчадия ада", поскольку пастырскому смирению предпочитал неумеренные мирские развлечения. Савонарола настолько убедительно разоблачал Папу, что им заинтересовались политические враги святого престола. Прежде всего это был властитель Флоренции - Лоренцо Великолепный, который смекнул, что "пламенный аскет" может быть полезен для поддержки антипапских настроений у горожан и пригласил того в город.
Старый волк итальянской политики промахнулся. Савонарола, получив возможность проповедовать среди флорентийцев, быстро перешёл от обличения папских грехов к разоблачению местной мафии. Чтобы усилить эффект от сказанного, монах стал экспериментировать с пророчествами. Будучи человеком образованным и осведомлённым, он дал несколько точных аналитических прогнозов, и тем самым окончательно покорил публику. Мудрый Медичи не успел предотвратить катастрофу для своей семьи - умер не то от расстройства, не то от старости. Оставшиеся без вожака аристократы дали слабину и уступили власть... монаху.
Савонарола скромно назвал себя слугой нового повелителя Флоренции. Её царём был провозглашён Иисус Христос.
И в этом не было никакого противоречия — ведь Христос был царем души, а не тела. Самих флорентийцев Савонарола провозгласил новым избранным народом, который поведёт мир и Церковь к обновлению. Всеобщий религиозный энтузиазм привёл к тому, что молодые люди из лучших семей города становились монахами — несмотря на то, что фра Джироламо их от этого отговаривал. Наконец, Савонарола сумел создать мощное молодёжное движение во Флоренции. Его юные сторонники выходили не на карнавал, а на торжественное религиозное шествие, пели не непристойные песенки, а духовные гимны, и собирали деньги для раздачи бедным.
Правда, молодые люди зачастую вели себя как "майданные экстремисты". Они врывались в дома и выносили все, что по, их мнению, не соответствовало образу жизни настоящего христианина («суеты»). Ими же велся тотальный шпионаж за теми, кто подозревался в богохульстве, разврате или содомии. Если вина подтверждалась, грешнику грозили штрафы, заключение и даже смерть. Дважды — накануне Великого поста в 1497 и 1498 годах — Савонарола организовывал во Флоренции «сожжение сует». Это был финал религиозного шествия, которое мыслилось как антипод непристойному карнавалу.
На площади Синьории (там, где будет сожжен и сам Савонарола) строилась ступенчатая пирамида «сует». Здесь были карнавальные костюмы и маски, украшения, музыкальные инструменты, шахматы и колоды карт, скульптуры, научные трактаты, картины и книги фривольного содержания. Так погибло не одно произведение искусства. Согласно преданию, художник Сандро Боттичелли, оказавшийся под влиянием неистового проповедника, собственноручно бросил в эту гору для костра несколько своих лучших холстов на мифологические сюжеты.
За процессом "огненного очищения" наблюдало городское правительство (Синьория). После костра все вместе пели и танцевали, скакали...
Правда революционного запала хватило ненадолго. Неспокойную Флоренцию стал покидать бизнес. Опечаленные снижением доходов, горожане вспомнили, что все несчастья начались с проповедей Савонаролы и не простили тому минутного упадка сил. Как только Идол утратил свежесть мысли и стал заговариваться - его сбросили с кафедры и после скорого суда - сожгли.
История Савонаролы не стала уроком для Католической церкви, которая в борьбе за политическое господство в Европе упустила духовное единство. Меньше, чем через двадцать лет, монах Лютер прибил к дверям храма в Виттенберге свои знаменитые 95 тезисов и положил начало церковному расколу.
Казалось бы, читай книги и извлекай уроки, но история редко учитывается в деяниях потомков. В середине XVII века трагедия раскола пришла на Русскую землю.
Трагичным в нем было, помимо прочего, и то, что в войну друг с другом вступили самые активные, самые волевые, самые духовно стойкие, одаренные умом и талантом представители русского общества — люди, способные ради своей веры пожертвовать не только мирскими благами, но и даже жизнью своей.
Именно такими людьми были Патриарх Никон и протопоп Аввакум.
Корявый выход России из кризиса Смутного времени обернулся конвергенцией церковной и светской власти. С лёгкой руки патриарха Филарета (отца царя Михаила Романова) церковь стала вмешиваться в дела государства, подминая светскую жизнь под свои каноны.
Юный царь Алексей Михайлович не смог избежать опеки со стороны духовных лидеров и поначалу полностью им доверился. Однако, взрослея, Царь стал осознавать, что горизонты политики государства простираются дальше интересов патриаршего двора. Пытаясь опереться на идеологическое и экономическое могущество православия, Алексей Михайлович привлёк к дискуссии о роли государства и церкви молодых, образованных людей, как светского, так и духовного звания.
В Москве был организован Кружок ревнителей древнего благочестия, во главе кружка встал царский духовник Стефан Вонифатьев. Членами этого объединения были молодые священники Никон, и Аввакум. Они ратовали за то, чтобы произвести ряд необходимых преобразований церковных служб, за укрепление нравственности служителей церкви и противодействие внедрению мирских начал в духовную жизнь людей. Правда, противоречия возникали, когда ставился вопрос о выборе образцов, по которым надлежало производить преобразования. Одни считали, что следует ориентироваться на древнерусские рукописные книги (Аввакум), другие считали, что образцом должны послужить греческие оригиналы (Никон). Несмотря на свою бескомпромиссность, споры вначале не выходили за пределы богословских рассуждений узкого круга лиц.
Чтобы победить в этой дискуссии, нельзя было только стоять на своём, важно обосновать каким образом церковь умножит славу и богатство Русского царства. Никон был старше и житейски умнее Аввакума, поэтому сделал всё, чтобы сблизиться с царём. Будучи царским наставником, он пленил юного монарха лестью и великими перспективами распространения власти над Малороссией. Голос скромного Аввакума растворился в сенях царского терема, но его слышали и поддерживали те, кто не забыл польской экспансии и Великой Смуты, посеянной смятением душ.
Равновесие между двумя идеологическими партиями продолжалось до тех пор, пока Никон не стал в 1652 году патриархом. Он сразу же начал проводить церковные преобразования в том виде, которые замысливал.
Наиболее существенные изменения были проведены в рамках церковных обрядов. Никон отменил обычай креститься двумя пальцами и ввел новое правило — креститься тремя перстами, в богослужебные книги стали вписываться слова и выражения по сути равнозначные уже имевшимся, по форме — другие. Не согласные с нововведениями подвергались опале и гонениям.
Нет большего раздражения для русского человека, чем факт "несправедливости". Аввакум яростно обвинил патриарха и царя (русская привычка грести всех в одну кучу!) во всех смертных грехах. За непокорность протопоп был отправлен в ссылку, откуда с "завидным" христианским смирением грозил своим противникам "перепластать их во един день, и прежде всего Никона, того собаку рассекли бы начетверо, а потом бы никониян тех".
Те в долгу не остались и огнём, и кнутом правили русскую жизнь по новым лекалам. Никон откровенно провозглашал превосходство духовной власти над светской. Патриарх стал соправителем царя, обернув дела таким образом, что государственный интерес прежде всего исходил из интересов Церкви. Под знамёнами никониантской идеологии Россия начала войну за Малую Русь и одержала верх над ненавистной Польшей. Триумф патриарха сменился царской опалой. Почему?
Ну во-первых, юный правитель за годы войны повзрослел и увидел жизнь несколько в другом свете. Он понял, что духовные стремления не всегда созвучны мирской реальности. Россия страна православная, но границы её цивилизации простираются дальше религиозных амбиций.
Во-вторых, временное двоевластие внесло сумятицу в головы подданных и угрожало самодержавию, а вместе с тем и боярам и дворянам. Царь осознал свой долг перед властной корпорацией и расставил точки над "и".
В-третьих, победы русской армии укрепили веру в народную мудрость "На Бога надейся, но и сам не плошай!" Война оторвала государство от церкви.
Опала Никона дала шанс Аввакуму вернуться в стены Кремля. Но гордыня протопопа не позволила ему использовать шанс. Упорствуя в критике Патриарха, Аввакум стал наезжать на царя. А царь-то не тот! Послушал, посмотрел и послал - в Сибирь!
Так двумя гордецами была разрушена духовная идея о примате православия для Руси. Раскол ослабил Церковь и подготовил переход страны к идее империи.
© Copyright: Борис Днепров, 2017
Свидетельство о публикации №217032501529
Оценили 48 человек
95 кармы