Листая старую газету

Известия, 12 июня 1949 г.

Г. РЫКЛИН.

Строго, но справедливо

Приехал я в Энск рано утром и увидел на главной улице города человека в очень странном одеянии. Солидный дядя, он был облачен в короткие узенькие брючки, причем одна штанина была несколько длиннее другой. Не менее своеобразен (вернее, безобразен) был и пиджачок, висевший мешком на его плечах: это швейное изделие отличалось прямо-таки поразительной кривизной.

Казалось, что это — огородное чучело, которому надоело общество капусты, редиски и прочей петрушки и которое тайком покинуло свой пост, чтобы совершить по улице легкий утренний моцион.

Я спросил у одного из местных жителей:

- Что это за человек?

- Директор здешней швейной фабрики.

- Почему он так одет?

- По приговору- народного суда.

- Как же это так?

- Очень просто. Его судили за брак и присудили к трем месяцам.

- К трем месяцам заключения?

- Нет, к трем месяцам хождения по городу в костюме собственного производства. Вот он и отбывает наказание.

- Уж больно строг ваш судья!

- Приговор суровый, но справедливый.

...Конечно, всё это плод фантазии фельетониста. Но, ей-ей, было бы неплохо, если бы на бракоделов накладывать такие наказания!

Сейчас особенно заметна каждая, как говорят товароведы, «единица брака». Сейчас, когда по всей стране широко развернулась борьба за культуру производства, за качество, за красивую отделку вещей, вызывает горячий протест всякое кособокое изделие.

Недавно в Москве Центральный универмаг вынужден был забраковать несколько сот мужских костюмов и дамских платьев, полученных из Риги от швейной фабрики, находящейся на улице Барона. В пространной рецензии об этих халтурных произведениях, то есть в актах бракеров, сказано:

«Костюмы имеют в пиджаках искривление бортов и лацканов... Подкладка сатиновая синего цвета линяет и сильно красит... Брюки имеют грубые перекосы боковых швов и искривление низков и края манжет более чем на 5 сантиметров».

Взять бы директора этой фабрики да нарядить его в эти искривленные борта и грубые перекосы, да заставить шагать в этаком виде по чудесным улицам латвийской столицы!

Такому же приблизительно наказанию следовало бы подвергнуть и другие предприятия, где брак до сих пор считается обычным делом. В Сарапуле, например, выпускаются радиолы, многие из которых, издают дикие звуки. Радиола гудит и трещит, вопит и стонет, искажая самые лучшие мелодии. Решение суда по этому делу должно быть примерно таким: «Приговорить лиц, виновных в выпуске означенных радиол, беспрестанно упиваться звуками оных в течение шести месяцев»»

Тех работников Министерства местной промышленности РСФСР, под чьим попечением изготовляется фарфоровая посуда, надлежало бы осудить на год. To есть, в течение года есть, пить и угощать друзей и знакомых, пользуясь кособокими, прыгающими и танцующими блюдцами и тарелками, которые так небрежно изготовляются на вверенных этим работникам заводах...

И не только (от себя):

А нынче бы этот фельетон назвали «Об ужасах совка». И непременно бы пустили горькую слезу, всхлипывая по «кровавым сталинским репрессиям»...