Листая старую газету

Известия, 7 августа 2002 г.

Светлана АНТУФЬЕВА, Архангельская область

Федор Абрамов известен как автор колоритной и остроконфликтной прозы о людях северной деревни. Его жизнь и литературная судьба были тесно связаны с деревней Веркола Пинежского района Архангельской области. Нелегкие судьбы земляков описаны в его романах «Братья и сестры», «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья» и в повести «Пелагея». Здесь же, в Веркоде, его и похоронили в 1983 году — на крутом берегу Пинеги, а в бывшей начальной школе, где учился Федор Абрамов, создан музей писателя.

Однако мало кому известно, что во время Великой Отечественной войны Федор Абрамов служил в органах НКВД. Личное дело контрразведчика Абрамова хранилось в архиве ФСБ, который находится в Омске. Некоторое время назад его по просьбе руководства регионального управления ФСБ по Архангельской области переслали на родину писателя. Архангельские чекисты разделили личное дело на две части: секретные документы, которые вернутся в архив, и несекретные — их-то и передали музею.

— 17 апреля 1943 года старший сержант Федор Александрович Абрамов принял военную присягу и поступил на службу в СМЕРШ Архангельского военного округа, — рассказал «Известиям» руководитель группы общественных связей УФСБ по Архангельской области Алексей Кононов. — Начал он с должности помощника оперуполномоченного резерва, уже в августе 1943-го стал следователем, а в июне 1944-го — старшим следователем.

Среди переданных музею документов — объяснение контрразведчика Абрамова по поводу высказанного им сомнения о целесообразности конспектирования приказов Иосифа Сталина. Кто-то донес начальству эти слова молодого следователя, и последовало разбирательство.

«...Приказ тов. Сталина является квинтэссенцией мысли, каждое предложение, каждое слово его заключает в себе столь много смысла, что в силу этого необходимость конспектирования приказа в принятом значении сама собой отпадает, — писал Федор Абрамов в объяснительной. — Я сказал далее, что приказ тов. Сталина представляет собой совокупность тезисов, дающих ключ к пониманию основных моментов текущей политики, и что каждый тезис может быть разработан в авторитетную публицистическую статью. В том же разговоре я обратил внимание собеседника на изумительную логику сталинских трудов вообще, что не всегда можно найти в речах Черчилля и Рузвельта, на сталинский язык, обладающий всеми качествами языка народного. Что касается изучения приказа тов. Сталина лично мною, то я внимательно прочел его 4 раза и по совету тов. Р. тщательно законспектировал. Приказ тов. Сталина внес ясность в мое понимание международной обстановки». Командование, видимо, удовлетворилось этим талантливым объяснением, поскольку Федор Абрамов остался в СМЕРШе.

При поступлении на службу Абрамов дал письменное обязательство «хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе органов и войск НКВД, ни под каким видом не разглашать их и не делиться ими даже со своими ближайшими родственниками и друзьями».

— В переданных музею документах есть такие эпизоды жизни Федора Александровича, о которых даже я ничего не знала, — сообщила «Известиям» вдова писателя Людмила Крутикова-Абрамова.

В шеститомнике Федора Абрамова, изданном в 1994 году, есть неоконченная повесть о следователе СМЕРШа, спасшем человека, обвиненного в диверсии, которую тот не совершал. Фамилии некоторых героев этой повести встречаются в личном деле контрразведчика Абрамова.

— Не исключено, что это реальный эпизод из жизни Федора Александровича, — сказал заместитель начальника регионального управления ФСБ Олег Семков. — Мы попробуем поискать в архиве уголовное дело, которое упомянуто в повести.

22 октября 1945 года Федор Абрамов уволился из армии для завершения высшего образования в Ленинградском университете на филологическом факультете. Так закончилась карьера контрразведчика и начался путь писателя.

Фёдор Александрович Абрамов (1920-1983 гг.)