Пес по имени Звон

Наверное, в родне у этого бродячего грязного косматого пса были овчарки, может даже кавказские. Мощные лапы, одна из которых имела следы отчаянных боев. Для «кавказца» шерсти было маловато, зато челюсти соответствовали, а это - главное. Так вам любой пес скажет.

Его поначалу так и звали - «Пес». Он откликался не всем, а только тем, у кого в голосе были добро и уважение.

У Пса была своя территория. И она была большой, занимала полмикрорайона. От этого Пес не переставал быть бродячим, хотя, наверное, был свободным.

Его подкармливали продавцы из супермаркета. Все отмечали его интеллигентность. Он не выпрашивал еду, он стоял поодаль, напоминая о себе. Кто захочет - даст, а не захочет покормить - Пес потерпит, он умеет терпеть.

На территории, которую Пес считал своей, был храм, новодел, храм без биографии, но расцветающий - с большим духовным рвением молодого священника. Пес часто прогуливался рядом с храмом, не собираясь проникнуть внутрь. Давнишнее правило - собаке в храм заходить никак нельзя. А Пес и не хотел никуда входить, только посматривал издалека - с уважением.

Первой его странности заметила бабушка Соня, которая торговала рядом с храмом всякой полезной всячиной. В тот день она торговала веточками вербы, чтобы городские жители не ломали голову, где же взять для освящения в храме это весеннее чудо.

Пес обходил свои «владения», принюхивался и время от времени вскидывал голову. И тут с колокольни послышались мерные удары - двенадцать раз, благовест. С первым ударом Пес замер в одной позе, опустив голову, и не поднимался до последнего удара.

Бабушка Соня степенно перекрестилась, а потом всплеснула руками:

- А ты у нас православный, оказывается!

Пес склонился еще ниже, видимо, соглашаясь.

А вот на Пасхальный Крестный ход Пса увидели все. Он шел за людьми, периодически тяжко вздыхая, останавливаясь и пропуская вперед отстающих людей. Он замыкал процессию. Церковный двор был очень хорошо освещен, а Пес привлекал внимание.

Когда все вошли в храм, Пес остался снаружи и напряженно ждал, не ложился, стоял чуть ли не в охотничьей стойке. И дождался. Праздничный Пасхальный колокольный звон, завершающий Литургию, был особенно торжественным, музыкальным, радостным. С последним ударом колокола Пес лег, уткнулся носом в лапы и будто бы уснул, а на самом деле снова переживал все, что было, а может быть, всю жизнь.

- Папочка, пожалуйста, давай заберём собачку! - послышалось совсем рядом.

Мальчик лет десяти, не очень уверенно сидящий на коляске, теребил за рукав высокого темноволосого мужчину с ранней проседью на висках.

- Ты уверен? Ты будешь его любить?

- Я буду очень его любить. Он любит Бога, значит, у него есть душа.

Мужчина присел на корточки и потрепал за загривок Пса. Тот только приподнял голову, явно думая о своем.

- Давай знакомиться, симпатичная дворняга, похожая на овчарку, - сказал мужчина. - Как же тебя зовут?

- Его зовут просто Пес, - сказала вездесущая бабушка Соня, до последнего момента торгующая на ступенях храма куличами.

- Нет, - покачал головой мальчик. - Пусть он будет Звоном.

Пес так удивился, что даже встал. А мальчик осторожно протянул к нему руку. Пес колебался недолго. Он подошел к мальчику и уткнулся в его ноги.

Из храма выходили люди с корзинами, начиналось освящение куличей, яиц и прочей снеди. Все выстроились рядами. Пес, теперь уже Звон, отошел к самому забору.

Мальчик с отцом тоже выставили корзину, и молодой батюшка, проходя с кадилом, остановился, достал из кармана большую праздничную просфору и улыбаясь протянул мальчику со словами:

- Христос Воскресе!

- Воистину Воскресе! Спасибо, спасибо… - зашептал мальчик и тихонько расплакался.

- Папа, - спросил он. - А мама с Кристинкой знают, что сегодня Пасха?

Отец ответил изменившимся голосом, полным слез:

- Конечно, знают. У них на Небе все знают про людей, особенно любимых. А у них всегда Пасха.

- Я бы их со Звоном познакомил. Мама бы взялась его мыть, а Кристинка попыталась бы ему бантик завязать…

Постепенно расходились люди. Пустел церковный двор. А мальчик с отцом и новоприобретенный пес по имени Звон еще некоторое время стояли, прижавшись друг к другу.

Наконец, мальчик оторвался от отца, снова погладил собаку, и папа очень медленно повез коляску сына к машине. Звон шел рядом.

Бабушка Соня продолжала сидеть. Она ждала внука, который должен был приехать и забрать ее с сумками и столиком.

К ней подошла соседка Клава и, кивнув на мальчика с отцом, сказала:

- Хороший мальчик. Совсем больной. ДЦП?

- Нет, донецкие, - вздохнула все знающая в округе бабушка Соня. - В их автобус снаряд попал. Мать с маленькой дочкой насмерть, а у Дани осколок в позвоночнике. У отца ноги все посечены. Ходит, слава Богу.

Клава смотрела им вслед с выражением, с которым могут смотреть только русские женщины - не просто сочувствуя, а всей душой как бы вливая силы. Она бы и руки приложила, и сердце. И оплакала бы покойных, и накормила бы живых, и обогрела, и все одновременно.

- Может, им помощь какая нужна?

- Спроси. Они часто в храме. Собаку забирают. Представляешь, Звоном назвали.

- Звонушка! Не подведи, защити, утешь… Сам Господь тебя на должность назначил, - прошептала соседка Клава, утирая слезу.

А Звон будто бы услышал, обернулся и вильнул хвостом, мол, не волнуйтесь, все хорошо будет.

Слава Богу за все!

Священник Игорь Сильченков