Сегодня на проходящей в Санкт-Петербурге конференции с характерным названием «Устойчивое развитие: общество и экономика» нобелевский лауреат по экономике Кристофер Писсаридес сделал интересное замечание в адрес России.
Сказал он следующее: «Большая часть стран, которая производит нефть, имеет сложности с экономическим ростом. Это своего рода проклятье, а не бонус для стран. Посмотрите на Венесуэлу — это должна быть самая богатая страна в Латинской Америке, но она ей не является. Посмотрите на Нигерию — то же самое. Вы хотите, чтобы ваша страна была похожа на них? Очевидно, нет. Все это из-за нефти. Лучший способ работать с нефтью — это забыть о том, что она у вас есть».
Про «Устойчивое развитие», которое предполагает скорее неразвитие как таковое, написано достаточно много книг и публикаций (см. например книгу В.Б. Павленко – Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот? М.: ОГИ, 2011); обсуждение сути конференции для нас не играет роли. Равно как не важно и то, что господин Писсаридес является выпускником Лондонской школы экономики и политических наук (LSE), вотчины известного антисоветчика и русофоба Карла Поппера и его «коллеги по цеху» Фридриха фон Хайека, тоже, кстати, нобелевского лауреата по экономике. Об LSE также написано изрядно (см. цикл статей «Поппер и другие», газета «Суть Времени», вып. 124, 128, 131, 149, 152).
Тут гораздо важнее само заявление, сделанное Писсаридесом. Кто-то может сказать, что господин нобелевский лауреат ломится в открытую дверь. Ведь о том, что Россия «сидит на нефтяной игле», говорят экономисты и политики и у нас и за рубежом без малого, лет этак десять. Однако именно теперь эти слова приобретают особое значение. И понятно, почему.
Из-за падения цен на нефть экспортные доходы России существенно сократились. Обратимся к цифрам. Согласно данным Федеральной таможенной службы, в январе-декабре 2015 года экспорт из России составил $345,9 млрд, из которых на долю предприятий ТЭК пришлось 66,4%. При этом стоимостной объем экспорта сократился более чем на 37% при росте физического на 6,3%. Из них на экспорт нефти и нефтепродуктов пришлось 74,4%, или $170 млрд. То есть, с точки зрения экспортных доходов цена на нефть для нас является не просто важным, а архиважным фактором.
При этом, с позволения сказать, «прогнозы» негодяев, которые зарабатывали на патриотических чувствах людей политический капитал, публикуя статьи о том, что «уже весной цена на нефть уверенно пересечёт отметку в 100 долларов за баррель и двинется дальше вверх», не оправдались. К сожалению, именно эти, сверхоптимистические «прогнозы», что ценовой тренд взмоет вверх подобно распрямившейся пружине, оказались наиболее востребованы. Если же мы обратимся к тренду, то увидим, что в действительности, оправдывается прогноз не «ура-патриотов», а Международного Энергетического агентства, прогнозировавшего плавное и медленное повышение цены.
На сегодняшний день, цена поднялась до уровня ноября прошлого года, баррель марки Brent (используется для котировок примерно 70 сортов нефти на Европейском и Азиатской рынке, в том числе и отечественной) торгуется по $46/барр., что, конечно же, дает надежду на некоторый оптимизм, но не более того.
В то же время, факторы, играющие против повышения цены, никуда не денутся. Роль тут играет не только пресловутый переизбыток нефти, во многом искусственно создаваемый крупнейшим нефтедобытчиком – Саудовской Аравией, но и ряд других факторов, традиционно не учитываемых аналитиками при плоском рассмотрении ситуации исключительно с т.з. логики «спрос-предложение-цена».
Роль саудитов в нефтяном кризисе очевидна – именно они выступали основным «медведем» на нефтяном рынке в последнее время. Причем, тезис, звучащий иногда в патриотической блогосфере о том, что Саудовская Аравия действует против российских интересов, выглядит крайне поверхностным, особенно в свете заявлений, сделанных министром нефти Саудовской Аравии Али Аль-Наими в Хьюстоне, где он назвал главным фактором балансировки цены - банкротство сланцевиков США.
При этом рост предложения обеспечивается и из других источников, в первую голову – за счет прочих стран-экспортеров, которые серьезным образом от переизбытка и страдают. В том числе за счет России, которая, как известно, в прошлом году поставила рекорд по добыче – 10, 787 млн. барр. в сутки, оставив позади уровень добычи в СССР. Это сомнительное достижение, освещаемое во всех федеральных СМИ, как несомненный успех, в то же время:
А) Иллюстрирует степень зависимости нашей экономики от валютного экспорта сырья, поскольку рекорд был поставлен на снижающемся ценовом тренде – то есть, производители компенсировали свои убытки от падения цены за счет наращивания добычи. Это же, кстати, осуществляют и другие страны-нефтедобытчики, «подталкивая вверх» предложение и «опуская цену».
Б) Отражает все более углубляющуюся степень зависимости от нефтяного экспорта.
Кроме того, важно понимать, что сжатие спроса на нефть при завышенном предложении зависит от все углубляющегося кризиса в мировой экономике. Страны-импортеры нефти не заинтересованы в росте цен, поскольку это явным образом негативно скажется на уровне издержек, и, как следствие, будет воздействовать на предложение и спрос предприятий и населения. На сегодняшний же день импортеры просто «не потянут» прежний высокий уровень цен. Отдельно тут можно много говорить о нефтезависимом Китае, темпы роста экономики которого неминуемо замедляются с угрожающей быстротой, а также других, более мелких импортеров. Известный аналитик Ю.В. Бялый в своей статье «Новый раунд глобальной нефтяной игры. Часть 7» пишет: «Аналитики, связанные с нефтепотребляющими отраслями экономики, чаще всего называют справедливыми цены на уровне 30-45 долл./барр. И подчеркивают, что при более высоких ценах мировая промышленность просто не будет получать существенных прибылей (и, значит, инвестиций для развития). То есть окажется невозможным выход из той глобальной кризисной стагнации, в которую после «Великой рецессии» 2008-2009 гг. погрузилась мировая экономика».
И наконец, еще одним немаловажным фактором, оказывающим понижающее давление на нефтяные цены, являются пресловутые сланцы. Несмотря на то, что нефтяной кризис 2015-2016 годов нанес по ним удар невероятной силы, важно понимать, что сланцевики в большинстве случаев сразу не уходят с рынка, а лишь замораживают добычу на месторождениях, ожидая роста цены. И при ее повышении до определенного уровня готовы будут возобновить добычу. Если даже не сами – то «сланец» никуда не уйдет. Технологии, месторождения, способ добычи, достаточно прибыльный при определенном уровне цены – все сохраняется. А значит, способно к реанимации. И к формированию нового витка переизбытка нефти.
Есть также и неотменяемые политические факторы. Их тут раскрывать я не буду, это материал для отдельной статьи. Лишь в качестве иллюстрации упомяну, что, например, саммит в Дохе, который был собран по инициативе России, Саудовской Аравии, Венесуэлы и Катара, участники которого должны были прийти к соглашению о заморозке добычи, провалился. И провалился он, по заявлению министра А.Новака, в его интервью РБК, вследствие действия политического фактора, а именно – обострившейся борьбы за лидерство между Саудовской Аравией, явно потерявшей поддержку США, и Ираном, напротив, переходящим из статуса державы-изгоя в статус серьезного регионального игрока.
Таким образом, ситуация на рынке нефти видится в определенной степени патовой, и явно, не разрешимой по принципу быстро разжимающейся пружины, как бы не желали некоторые наши горе-аналитики.
Поэтому заявление господина Писсаридеса, где бы оно не было произнесено, обладает самой живой актуальностью. В сущности Писсаридес указывает нашим элитариям на одну простейшую аксиому, которая не требует доказательств: в мире открытой экономики статус «сырьевой» или «энергетической» сверхдержавы, которым некоторое время назад бравировало руководство нашей Родины – это колосс на глиняных ногах. Российская внешняя торговля, по существу своему напоминает лавку мороженщика, благосостояние которого находится в куда большей зависимости от климата, нежели от его коммерческих талантов. И за любой товар, будь то автомобиль или нефть, покупатель будет готов платить какие угодно деньги лишь тогда, когда у него будет возможность их платить.
Я ни в коем разе не хочу злорадствовать над венесуэльскими левыми, поскольку испытываю к Боливарианской Республике самые теплые и дружеские чувства. Но Венесуэла являет попросту более яркий образ, нежели Россия, в аналогичной ситуации. И куда в одночасье исчезает все благолепие, создававшееся годами трудов Чавеса?
Конечно же, России сегодня нужно развитие экономики, как никогда. Но не устойчивое, а мобилизационное. И в первую очередь, это должна быть ее диверсификация на основе наукоемких направлений и ВПК, как наиболее развитых в нашей стране, после сырьевого сектора, создание точек роста. В перспективе наша страна, так или иначе, не сможет выйти из системы мирового разделения труда, да и нужно ли нам это? Однако создание «точек роста», локомотивов, которые должны будут подтягивать за собой всю остальную экономику, позволит нам сначала пройти путь восстановления экономики, откатившейся на уровень трехлетней давности, а затем осуществить мобилизационный прорыв. Разумеется, эти «локомотивы» должны находиться под пристальной опекой власти, и работать по плановому, директивному методу. «Испытанный» способ вливания средств в экономику, как показывает опыт, приводит к их оседанию в карманах банкиров, а после – в спекулятивных активах.
Есть и практический опыт реализации – это, с поправкой на ситуацию, советский опыт периода НЭПа.
И главное – это своевременность преобразований. Время – ресурс, традиционно плохо учитываемый у нас. Однако сейчас оно работает против России.
Оригинал тут.
Оценили 7 человек
15 кармы