Российское правительство, в первую очередь его экономический блок принято обвинять в слепом следовании т.н. «лессеферизма», т.е. приверженности идее неконтролируемого рынка (от фр. Laissez-faire – «позвольте делать»), где осуществляется бесконечная война всех против всех, а государство не вмешивается в процесс свободной конкуренции и никак ее не ограничивает. Принято считать, что окончательно в капиталистической экономике доктрина невмешательства закрепилась во многом благодаря теоретическим изысканиям английского биолога Чарльза Дарвина (1809-1882).
А именно: вдохновленные открытиями Дарвина в области естественного отбора и эволюции животных, экономисты 19-го столетия проецировали принципы, действующие в животном мире, на мир человеческий. Исходя из посылки, что в животном мире выживают наиболее приспособленные и сильные особи, они делали вывод, что и в человеческом мире должен происходить сходный процесс, а потому любые социальные функции государства (всеобщее бесплатное образование, здравоохранение и т.п.) или частных лиц (благотворительность) лишь вредны для «эволюции» человеческого общества. Поскольку поддерживают наименее приспособленных. Эти принципы легли в основу социологической теории, получившей название «социальный дарвинизм».
Эти же принципы были твердо усвоены российскими либералами и всеми правдами и неправдами внедрялись в массовое сознание российских граждан.
Однако в действительности не все так однозначно, как нас пытаются учить господа-либералы и легион их помощников, начинающих вбивать поговорку «человек человеку – волк» еще ребенку на школьной скамье, а потом продолжают делать это в университете и после – с экранов телеканалов.
Точка зрения, что в мире человеческих отношений действуют законы дикой природы гораздо старше «социального дарвинизма», самого Дарвина и даже апологета laissez-faire, английского экономиста Адама Смита (1723-1790), который впервые достаточно четко определил принцип невмешательства государства в свободную конкуренцию между людьми в своей работе «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776).
Пожалуй первым, кто заговорил об этом в контексте общественного устройства, был английский философ Томас Гоббс (1588-1679). Конечно, Гоббс не рассматривал свое учение так же, как Дарвин, подчеркивая животную природу человека – в эпоху Гоббса сомневаться в креационизме, т.е. теории творения, было просто опасно. Однако Гоббс утверждал, что человеком от природы движет желание удовлетворения собственных потребностей и тяга к самосохранению, и что это – основополагающие его устремления. Руководствуясь этими стремлениями, человек постоянно вынужден сражаться с себе подобными. И дабы сдерживать эту войну между людьми, над ними поставлено государство, которое путем законодательства регулирует их взаимоотношения.
Уже начиная с эпохи Гоббса классики буржуазной экономической мысли приходят ко мнению, что поскольку пороки человека неизбывны, но они все же принуждают его создавать вещи, которыми он облегчает свою жизнь (например, от лени ходить пешком он разрабатывает средства передвижения), то достаточно лишь вводить эти пороки в некие законные рамки, и это позволит обеспечивать движение общества по восходящей кривой прогресса. В 18-м столетии эта идеологема становится господствующей во многом благодаря первой экономической школе физиократов, появившейся во Франции (о которой я писал уже много ранее) и в большей степени – популяризации вышеупомянутого сочинения Адама Смита «Богатство народов», который сам находился под сильным влиянием физиократической школы.
Более того, в то время свободная конкуренция буржуа, способствовавшая развитию производства, колонизации, промышленному росту, распространению технологий и образования в сравнении с косной феодальной системой, основывавшей свое господство почти исключительно на обирании земледельцев (через ренту или повинности) убеждало все больше просвещенных умов в логичности и обоснованности невмешательства государства в экономику.
Таким образом, к 19-му веку фундамент для дарвинизма уже частично был готов, по меньшей мере в части экономической теории. На самом рубеже 18-19 веков, в 1798-м году в свет выходит книга английского статистика и экономиста Томаса Роберта Мальтуса (1766-1834) – «Опыт о законе народонаселения».
Хотя книгу часто относят к классике экономической мысли, она скорее может быть отнесена к области социологии. Мальтус наиболее четко проводит параллель между миром животных и людей с т.з. необходимости средств к существованию. Согласно Мальтусу, численность животных сдерживается, выражаясь современным языком, биосферой – численность хищников на некоей территории задана численностью добычи, а численность добычи – объемом растительных ресурсов. В отличие от зверей, люди способны наращивать средства потребления, однако также подчинены тем же законам – наступает момент, когда объемы производимой пищи недостаточны для наличного населения. Это провоцирует голод и нищету. Чтобы избегать таких ситуаций, считает Мальтус, необходимо регулировать численность населения, порицая среди бедных (!!!) вступление в брак и рождение детей. То, что значительная часть средств потребления бедняком продается на рынок, чтобы платить многочисленные подати, в т.ч. церкви (Мальтус был священником, что придает особую пикантность его словам), этому гиганту буржуазной мысли в голову не приходило. Но, так или иначе, Мальтус четче, чем его предшественники, во-первых, провел параллель между отношениями в человеческом и животном мирах, а, во-вторых, подвел теоретический фундамент под борьбу за ограниченные ресурсы между людьми. Важно отметить и то, что Мальтус призывал сокращать именно бедное население в силу того, что оно – «хуже»: меньше образовано, грубо, ему свойственны низменные устремления, в то время как аристократия и буржуазия а-приори люди более высоких моральных и физических качеств.
Известно, что Дарвин внимательно изучил книгу Мальтуса в 1838-м году, и она оказала на его вклад в науку значительное влияние. Однако в отличие от буржуазной позиции, основы которой заложили Гоббс, Смит и Мальтус, Дарвин вовсе не подчеркнул своими теоретическими разработками принципа «человек человеку – волк», а напротив, указал, что далеко не вся человеческая жизнь регулируется животными инстинктами.
Продолжение - в следующей статье...
Оценили 9 человек
17 кармы