Уже долгое время, после того как мысль о построении «справедливого общества всеобщего благоденствия» оставила умы и сердца наших сограждан, в России ведётся дискуссия о новой национальной идее. Который год светлые умы бьются над этой задачей как над загадочной головоломкой: и так её покрутят, и эдак, а произвести нечто складное никак не получается. Вот и наш президент тоже решил углубиться в данную проблему и в одном из недавних выступлений высказался, что национальная идея в России — это патриотизм.
Патриотизм, любовь к своей стране, народу, его культуре и традициям, несомненно, очень важная составляющая национальной идеи, но, честно говоря, такую формулу можно применить к любой без исключения стране и народу, её населяющему. Разве под ней не подпишутся американец или немец, китаец или египтянин, сириец или канадец? Конечно же, каждый настоящий гражданин своей страны является её патриотом.
Мне кажется, национальная идея не может быть универсальной формулой для всех стран подряд. При возможной похожести у каждого народа она всё-таки своя, и у нас, у русских, тоже. Под словом «русский» я понимаю всех, для кого Россия — Родина с большой буквы, вне зависимости от этнической принадлежности и фактического места проживания, всех, кто никогда не опустится до брезгливого «эта страна» и не станет неуважительно высказываться о своих согражданах.
Для меня не совсем ясно, почему многие, задумываясь о русской национальной идее, говорят «нужно создать», «предложить новую», ведь национальная идея не химическая формула, её нельзя выдумать или дойти до неё эмпирическим путём. На мой взгляд, такая идея ― неотъемлемая часть национального менталитета, коллективного бессознательного, если угодно. Она формируется в народе в течение многих столетий, отражается в его национальном характере, особенностях, и всё, что нужно, это постичь её, прочувствовать и правильно сформулировать.
Таким образом, любая национальная идея, настоящая, а не вымученная в высоких кабинетах, всегда зиждется на традициях и ценностях того народа, которому она принадлежит. Каковы же наши ценности? К счастью, долго размышлять над этим вопросом не нужно. В определении того, что для нас как для народа по-настоящему дорого и свято, как это не удивительно, нам помогут наши любимые «западные партнёры». Посмотрите на то, что они через своих прикормленных грантами либеральных деятелей с особым рвением стараются растоптать и уничтожить в России, и сразу поймёте — вот она, наша истинная ценность. Например, семья.
Перефразируя известного поэта, можно сказать: семья в России ― больше, чем семья. Наши предки никогда не замыкались в рамках отдельно взятой «ячейки общества» типа папа, мама, дети. Семья — это весь род, братья и сёстры, бабушки и дедушки, дяди и тёти, племянники и племянницы и так далее. В конечном итоге род, большая семья, становился основой общины или, как говорили раньше, мира. Отсюда и известный фразеологизм «взяться всем миром», то есть сообща, всем вместе. Люди на Руси не мыслили себя некой индивидуальной ценностью в отрыве от других, а уж тем более в противопоставлении себя всему миру. Понимание того, что ты живёшь среди людей, а значит, априори должен соблюдать правила, принятые в общине, в твоём обществе, в твоём мире, было основой основ. А случись беда — мир не без добрых людей, твоя семья, весь твой род, не оставит тебя один на один с проблемами. Как это не похоже на нынешний воинствующий индивидуализм: каждый сам за себя и сам по себе, никто никому не указ, нет моральных основ и законов, а значит, нет и ответственности, живи как хочешь, делай что вздумается.
Ещё одной гранью подобного противопоставления личного общественному является культивируемое ныне понятие успешности. В отличие от успеха, который может быть общим, успешность ― штука сугубо индивидуальная и в реальности сводится к тому, что можно описать метким выражением Михаила Рощина из его замечательной пьесы «Старый новый год»: «Снегоочиститель и тот на себя гребёт!..»
Мы долгое время жили в политэкономической парадигме «базис и надстройка», но, так и не вникнув в суть идей исторического материализма, свели это всё к элементарным понятиям потребностей, первичных и вторичных, по сути — к пище телесной и духовной. И на смену идеалистической формуле «художник должен быть голодным», которую упростили и даже унизили до некоего мазохистского понимания, мол, жить надо впроголодь, хотя речь-то шла о духовном, о творческом голоде, в конечном итоге пришла идея, что счастье — это достаток и достаток определяет то, насколько человек состоялся в жизни. Он и стал мерилом пресловутой успешности. Но как об этом давно сказано в народе, «богатому душа дешевле гроша». И даже если не вспоминать пословицы и поговорки, то любому мало-мальски образованному человеку прекрасно известно: вершиной процесса потребления является стадия пресыщения, а не творческого развития личности. И бесконечное «загребание на себя» приводит в итоге не к появлению новых научных прорывов или шедевров культуры, а лишь к тяжести в желудке и ожирению. Да и беспрерывное накопительство как сублимация обретения смысла жизни бесперспективно, ведь, как известно, у гроба карманов нет.
С учётом же нынешней внешнеполитической ситуации приходится вспомнить ещё одну народную мудрость — «у богатых Родина там, где деньги». К большому сожалению, сейчас не так много наших состоятельных сограждан вкладывают деньги в собственную страну. Упаси бог, я не призываю раскулачить всех богатых, я лишь говорю о том, что национальная идея не может зиждиться на индивидуалистской «успешности». И сколько бы наши либеральные оппоненты ни сводили всё к банальному «благосостоянию граждан», о котором они вспоминают каждый раз, когда хотят облить помоями нашу страну, но на которое им плевать с высокой колокольни, что наглядно показали «святые 90-е», для успешного развития народа, страны нужно нечто большее. В конце концов, в гармонично развивающемся обществе задача не в том, чтобы все были богаты, а в том, чтобы не было бедных, и тогда завистливое раздражение и маниакальное стяжательство уступят место спокойному созиданию на благо всех.
На Западе нынче очень популярен тезис о единстве в многообразии. Имеется в виду, что общество, страна ― это совокупность индивидуумов, которые могут максимально отличаться друг от друга по цвету кожи, этническому происхождению, политическим взглядам, религиозным убеждениям и тому подобное, но при этом именно такое разнообразие делает общество крепче и культурно богаче. Сам по себе данный тезис не нов и вполне справедлив, но удивительным образом под этим соусом нам втюхивают практику бездумного мультикультурализма, воинствующий феминизм, гендерные теории и сексуальные девиации.
Нам на полном серьёзе пытаются доказать, что, выставляя на всеобщее обозрение своё грязное бельё и обильно разбрызгивая желчные соки на палитру общества, мы получим прекрасную картину мира. Любому, кто знаком с живописью хотя бы на уровне школьных уроков рисования, прекрасно известно, какой цвет выйдет, если смешать все краски. Нет, это не будет «пёстрое лоскутное одеяло», и даже радуги не получится — это будет цвет фекалий, тёмный и отвратительный. Недаром нацизм, который «подарили» миру эти милые люди, был именно коричневого цвета.
И пока они там очередной раз сходят с ума, Россия всей своей историей доказала, что реальное многообразие культур и ценностей разных народов не только возможно, но и способно создать самую большую и по-настоящему сильную страну. Великий народ, где каждый, не отрываясь от своих корней, действительно ощущает себя частью единого целого. А потому и чеченские батальоны российской военной полиции в Сирии, помогающие наладить мирную жизнь простым людям, и «боевой бурят» Тасболат Ибрашев, этнический казах (тот самый, от которого «бежали робкие грузины» в августе 2008), и Герой России даргинец Магомед Нурбагандов (с его бессмертным «работайте, братья»), и Герой России Роман Филиппов (который предпочёл смерть вражескому плену), и многие, многие другие — русские. Но при этом чеченцы остаются чеченцами, а татары татарами, якуты якутами, чуваши чувашами, буряты бурятами, калмыки калмыками, казахи казахами...
Достичь истинного единства в многообразии можно лишь при взаимном уважении, а не истерическом навязывании «единственно верного» взгляда на мир, как поступают нынешние поборники «толерантности», внезапно расцветшей на обломках колониализма и сотен лет истребления и угнетения представителей иных рас и народов. Неудивительно, что они до сих пор не в состоянии понять этнические и культурные особенности России. Просто мы умеем пользоваться разными красками, а они нет.
Откровенные русофобы, коих, увы, немало и среди наших сограждан, заходясь в оскорблениях и ненависти, постоянно твердят, мол, русские — рабский народ. Привыкли мы, видишь ли, гнуть спины на государство, безмолвствовать перед властью, и вообще нет в нас духа независимости. Пытаться оспорить эти глупости ― всё равно что метать бисер перед свиньями. Невдомёк им, что мудрое спокойствие нашего народа не тождественно раболепствованию, мы можем сколь угодно быть недовольны властью, но по сути мы себя от неё не отделяем. И в периоды тяжёлых испытаний наш народный образ — это Иван Сусанин, который «жизнь за царя», а не генерал Власов, который за «европейский порядок». И что единственный славянский народ, который, преодолев исключительно своими силами гнёт Орды и постоянные нашествия «западных партнёров», сумел построить одну из мощнейших мировых держав, как-то слабо вписывается в прокрустово ложе либеральной байки «о вечных рабах».
Но вот в чём они правы, так это в негативном отношении наших людей к независимости. «Профессиональные борцы с Россией» ― те, что поглупее, считают, что свобода и независимость — синонимы, те же, что поумнее, понимают — это не просто разные, а подчас противоположные понятия, но с хитрым прищуром ловко жонглируют словами.
Независимость — это отрицание, это разрыв, это осознанное негативное уничтожение всех связей, целью своей имеющее в конечном итоге лишь разрушение. Независимость не способна на созидание, ей просто некогда, она в перманентной борьбе против всех и каждого. И неважно, говорим ли мы о независимости отдельного человека от социума или целого государства от традиционных исторических связей. В основе любого нынешнего разрушительного социального явления лежит желание обособленности, попытки найти различие и через них доказать собственную значимость, вместо того чтобы искать точки соприкосновения, синергию и направлять её в позитивное русло.
Свобода же ― это в первую очередь победа над собственными страхами и «тараканами». Ведь, не преодолев косности мышления и зашоренности сознания, невозможно быть по-настоящему свободным человеком. А свободный человек не пытается отгородиться от окружающих его людей, ибо ему претит мысль о любых ограничениях и заборах. Свобода нужна для созидания, для творчества, для дружбы и в конечном итоге для счастья и любви.
Но свобода не живёт в отрыве от морали, нравственности, веры, в конце концов. Именно уважение к людям, далёким и близким, к их памяти, традициям, святыням, то есть к проявлениям их свободной воли, делает свободными нас самих. Попытки же пренебречь чужой свободой влекут за собой лишь раздоры, страдания и километры колючей проволоки. Не верите? Поезжайте на Украину и посмотрите… И потому для нашего народа истинная свобода, свобода духа, всегда была одной из важнейших ценностей. Не в силе Бог, а в ПРАВДЕ!
Так уж случилось, что история нашей страны — это во многом история борьбы за ту самую свободу. От иноземных захватчиков и доморощенных негодяев, от засилья чуждых идей и собственных предрассудков, от произвола вороватых чинуш и бесправия простого человека. И пускай за тысячу лет наш народ, чего греха таить, не выработал педантично-немецкого отношения к указам и регламентам, но отличать правду от кривды и формальную законность от справедливости мы научились отлично!
Древние латиняне любили говаривать Dura lex, sed lex, в том смысле, что закон суров, но выполнять его всё равно придётся. Это, конечно, правильно. И «Русская правда», созданная ещё Ярославом Мудрым, преследовала цель в том числе привить нашим предкам уважение к законам и законности. Но простого формализма, с которым так легко справляется любой европеец, душа русского человека не приемлет. И выше Закона мы всегда почитали Справедливость, а выше Справедливости — Милосердие! Для нас не может быть законным формализованное беззаконие. И потому мы так остро реагируем на проявление несправедливости, даже если, на первый взгляд, всё идёт по закону.
Одним из последних таких примеров, который поднял волну народного возмущения, пронёсшуюся по социальным сетям и пабликам, стал случай в Башкирии, где обвинение в непредумышленном убийстве предъявили мужчине, который, спасая ребёнка от педофила, в борьбе толкнул насильника, отчего тот упал, ударился головой об угол и от полученной травмы скончался в больнице.
Или споры относительно закона «О семейном насилии», где под угрозу ставится сам институт семьи и брака. Закона, согласно проекту которого судьба обычного человека может быть разрушена любым ложным доносом от какого угодно «доброжелателя».
Именно справедливость служит нам безупречным камертоном в понимании того, что люди Донбасса, формально по украинскому закону «мятежники и сепаратисты», живут и сражаются на стороне Правды, а военнослужащие ВСУ и национальной гвардии МВД Украины, казалось бы, законных вооружённых формирований, на самом деле сборище бандитов и убийц.
Испокон веку семья и традиция, уважение и дружба, свобода и справедливость были для нашего народа не просто словами, а самой сутью понятия «Родина», так стоит ли теперь пытаться изобретать новую национальную идею?
В прекрасном фильме «Белые росы», герой задаёт отцу простой, казалось бы, вопрос:
― Скажи мне, бать, как прожить, чтобы не притомиться?
― Живи, как человек, набело, и всё, — отвечает ему мудрый отец.
Быть может, это и есть самое главное?!
Оценили 10 человек
21 кармы