Зачем нацисты штудировали расовые законы США?

5 июня 1934 года, примерно через полтора года после того, как Адольф Гитлер стал канцлером Рейха, ведущие юристы нацистской Германии собрались на встречу, чтобы продумать то, что впоследствии станет Нюрнбергскими расовыми законами — главными антиеврейскими законодательными актами нацистской расовой политики. Встреча была важной, и на ней присутствовала стенографистка, записывавшая переговоры для их бережного хранения старательной фашистской бюрократией в качестве свидетельства решающего момента в создании нового расового режима.

Поразительный факт этой записи заключается в том, что на встрече, помимо прочего, обсуждались законы Соединенных Штатов Америки. Открывая заседание, министр юстиции представил меморандум о расовом законодательстве США, и участники неоднократно обращались к нему по ходу дела. Они спорили, стоило ли Третьему Рейху перенять законы сегрегации Джима Кроу. Они детально обсудили законодательные предписания 30 американских штатов, объявившие смешанные браки вне закона. Они проанализировали то, как различные штаты США определяли, кого считать «негром» или «монголом», и прикинули, нужно ли адаптировать американскую методику к своему собственному подходу определения принадлежности человека к еврейскому народу. На протяжении всей встречи среди наиболее ярых сторонников американской модели были отмечены самые радикальные фашисты.

Запись той встречи — это только одна улика в неизученной истории, которая, несомненно, заставит американцев поежиться. В начале 1930-х годов, времени принятия Нюрнбергских законов, нацистские стратеги черпали вдохновение из законов США. Сам Гитлер в книге «Майн Кампф» (1925 г.), описал Америку как единственное государство, что добилась прогресса на пути создания здорового расистского общества; и захватив власть в 1933 году, нацисты продолжали регулярно обдумывать модель Соединенных Штатов и ссылаться на нее. Разумеется, они видели кучу причин презирать конституционные ценности США, но среди них также было восхищение превосходством белой расы; и поэтому, когда в 1935 году Нюрнбергские законы были приняты, невозможно было не заметить прямого влияния на них США.

Эта история может показаться невероятной. С чего бы фашистам брать у кого-либо уроки расизма? И почему их взор был направлен именно в сторону Соединенных Штатов? Несмотря на все свои недостатки, Америка является родиной великой либеральной и демократической традиции. Более того, евреи из США — хотя им и пришлось преодолеть множество препятствий в начале 20-го века — никогда не сталкивались с преследованием со стороны государства. И напоследок, американцы тоже многим пожертвовали в борьбе с Гитлером.

Но реальность такова, что в начале 20 века США, благодаря своей энергичной и творческой правовой культуре, завели мир в объятия расистского законотворчества. Это применимо не только к Джиму Кроу с его законами на юге, но и на национальном уровне. У Америки был основанный на расовой дискриминации закон об иммиграции, которым восхищались расисты всего мира; а нацистов, как и их правых европейских преемников (и многих американских избирателей) преследовал страх опасностей, связанных с иммиграцией.

США были единственной в мире страной, которая ратовала за резкость законов, которые не только запрещали расово смешанные браки, но и грозили смешанным парам серьезным уголовным наказанием. Опять же, это законодательство не ограничивалось только южными штатами, с ним можно было столкнуться по всей территории США: нацистские юристы внимательно изучили статуты не только штата Виргиния и ему подобных, но и таких, как Монтана. Евреев в Америке не преследовали, это правда, — или, по крайней мере, как в 1936 году отметил один адвокат-нацист их «пока» не преследовали, — но зато было создано множество форм второсортного гражданства для других групп национального меньшинства, в том числе китайцев, японцев, филиппинцев, пуэрториканцев и коренных американцев, рассеянных по стране и ее колониям. Это представляло большой интерес для нацистских политиков, которые намеревались разработать свои собственные формы второсортного гражданства для немецких евреев.

Не менее важен тот факт, что после 1918 года США стали величайшей экономической и культурной державой мира — динамичной, современной и богатой. Гитлер и другие фашисты завидовали им и хотели узнать их секрет; неудивительно, что они верили, что именно расизм сделал Америку великой.

Конечно, каким бы уродливым не было расовое законодательство США, фашистские концлагеря создавались не по американским моделям. Нацисты часто выражали восхищение американским завоеванием Запада, когда, как заявил Гитлер, поселенцы убили миллионы краснокожих, сократив их количество до нескольких сотен тысяч. В любом случае, в начале 1930-х годов, когда формулировались Нюрнбергские законы, дело было не в лагерях смерти, да и массовых убийств фашисты еще не замышляли. Их целью на тот момент было любыми способами вынудить евреев бежать из Германии для сохранения Третьего Рейха чисто арийским государством.

Они были действительно убеждены, что могут отождествлять себя с американскими моделями и какими-то странными американскими героями. К примеру, для молодого нацистского адвоката по имени Генрих Кригер, который учился в Университете Арканзаса и чьи кропотливые исследования расовых законов США послужили основой для работы фашистского Министерства юстиции, великими американскими героями были Томас Джефферсон и Авраам Линкольн. Но не Джефферсон ли в 1821 году заявил о своей уверенности в том, что «две расы, наделенные одинаковыми свободами, не могут жить в одном государстве»? И не Линкольн ли до 1864 года часто заявлял, что единственной реальной надеждой Америки было переселение чернокожего населения? Чем не блестящие примеры для нацистов, считавших, что единственной надеждой Германии было принудить евреев к эмиграции?

Все это непростые темы для обсуждения. Трудно отделаться от ощущения, что повлияв на фашизм, мы так замарались, что вряд ли сможем отмыться. Тем не менее доказательства налицо, и мы не можем исключить их ни из немецкой, ни из американской истории.

Автор: Джеймс Уитман — профессор сравнительного и международного права, уголовного права и истории права в Фонде Форда.