Во всем мире не было слепых оружейников, кроме него.

Михаил Владимирович Марголин (29 января (11 февраля) 1906, Киев — 25 января 1975) — советский конструктор стрелкового оружия. Создал один из лучших спортивных пистолетов, названный его именем МЦ - Марголин Целевой. Создавал он его будучи слепым. Сам Михаил Владимирович за собой никаких особых талантов не признавал, уверял, что очень Родине хотел послужить, вот и сложилось все.

***

Михаил Владимирович Марголин родился в Киеве в 1906 году. Позже родители Михаила переехали в Москву. Когда началась революция Марголины вернулись в столицу Украины в надежде что тут будет "тихо", но не сложилось. При эвакуации из города М.В. Марголин отстал от семьи и остался в неспокойной столице УНР. Когда из Киева отступил Петлюра, Марголин примкнул к Красной армии добровольцем. Потом служба в ЧОН, (части особого назначения) пулеметчиком. 

В 1924 году боролся бандитизмом в Абхазии. Получил тяжелое ранение, в результате которого в возрасте 18 лет навсегда лишился зрения. 

«Я растерялся тогда от страшной беды, - пишет Марголин в своих воспоминаниях. - Растерялись и в штабе ЧОН, мои родные и товарищи. Всего могли ожидать, даже смерти, но никак не слепоты». Михаил едет из Очамчира в Сухуми, в республиканскую больницу. Пустые хлопоты. Врачи бессильны. Оставалась призрачная надежда на излечение в Москве. Друзья собирают деньги на поездку. В столичной Алексеевской глазной клинике, самой известной в то время, специалисты сказали, что случай безнадежный, помочь они ничем не могут. Что ж, он уже знал, куда теперь путь держать: в инвалидный распределитель. Там комиссия решила – раз он родился в Киеве, туда ему и дорога. «В Киеве мне помогли высадиться из вагона, - вспоминал Михаил Владимирович. - Поезд, громыхнув буферами, тронулся дальше, а я остался на платформе один, среди чужих людей. Раздумывать было нечего. Киевский вокзал я помнил хорошо, как, впрочем, и сам город, с которым было связано много воспоминаний, особенно по 1919 году. И я пошел, ориентируясь по памяти и на слух, поводя перед собой легкой бамбуковой тростью, которую вырезали мне сухумские друзья. Передо мной была вокзальная площадь. Я ее знал и был уверен, что перейду, не сбившись с направления. Двинулся осторожно, ощупывая дорогу тростью и пропуская перед собой ломовиков и машины. Вот остановка, звенит трамвай. Кто-то спрашивает соседа: «Кажется, второй?» - «Да, идет на Крещатик, до площади Коминтерна». Больше мне ничего не надо. Забираюсь в вагон, еду и кажется, будто вижу знакомые остановки…»

Без приключений добрался он до горисполкома, а потом самостоятельно нашел инвалидный городок – тот располагался в Киево-Печерской Лавре. Устроился, но пробыл в нем недолго. В 1925 году ему предложили поехать в Харьков и поучиться на курсах массажа и врачебной гимнастики при Наркомате социального обеспечения. Михаил согласился. Он окончил курсы, но вот работал ли массажистом, нигде им не упоминается.

Зато есть рассказ о том, как встретил в комсомольской ячейке наркомсобеса знакомого парня, который втянул его в общественную работу. После полутора лет новой для себя жизни – без зрения – Михаил понял, что и теперь может приносить людям пользу.

В 1926-м он переехал в Москву. Вопрос чем заняться молодого человека не мучил. Вот райком комсомола, там что-нибудь непременно предложат для начала. Райком командировал Марголина на курсы комсомольского актива. Здесь он познакомился с одноруким чертежником-картографом. Вспоминая его, Михаил Владимирович написал: «При общении с ним я еще раз убедился, что физические возможности — это далеко не все. Есть у человека еще воля и ум, и именно они дают силы преодолевать то, что в обычных условиях кажется совершенно непреодолимым». Этими качествами в полной мере обладал и он сам, а еще невероятным упорством и жаждой действовать.

В 1927 году Марголин предложил в Замоскворецком райкоме комсомола организовать военный кабинет. Так как Всеобуч упразднили, то, по его словам, нужны были новые формы работы с молодежью. Идею поддержали, оргбюро появившегося в тот год ОСОАВИАХИМа (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) оказало содействие. Через месяц в большой комнате Центрального дома комсомола появился большой стенд с моделями разных боевых машин и кораблей. Михаил Владимирович с открытыми, но незрячими глазами учил молодежь разбирать и собирать находившиеся на вооружении Красной Армии средства индивидуальной защиты, стрелковое оружие.

Оружейная тематика явилась продолжением прежнего увлечения Михаила Владимировича. Потеря зрения не отняла у Марголина любви к оружию, умения владеть винтовкой, пистолетом, пулеметом. Про него рассказывали, что он, слепой, стрелял из пистолета на шорох, быстро и без промахов. С дистанции 10-15 м бросал финку и попадал в цель. Марголи хорошо разбирался в системах оружия, знал их, и свои познания постоянно расширял: «Знакомился я с пулеметами, танками, самолетами на выставке ЦДСА, в Покровско-Стрешневском лагере ОСОАВИАХИМа — везде, где только было можно. Эту работу не прекращал и позднее, в ОСОАВИАХИМе. Бывал я и в музее научно-исследовательского полигона, директором которого был Маркевич. Он часто рассказывал мне о системах, о людях, создавших их. По мере рассказа он обычно извлекал из своих бесконечных ящиков новые и новые штатные и экспериментальные образцы: то пистолеты, то пистолеты-пулеметы, то старинные, то современные системы... А главное то, что можно было брать в руки, разбирать и изучать каждый образец, получать подробные и исчерпывающие пояснения».

В военном кабинете дело было поставлено на серьезную ногу. Занятиями и строевой подготовкой руководили командиры из Реввоенсовета, из стрелкового полка и кремлевские курсанты школы ВЦИК, приходившие сюда по вечерам. Часто заглядывал в кабинет комбриг Смирнский - первый конструктор советского спортивного малокалиберного оружия. Созданные им системы этого класса - винтовки и револьвер «малокалиберный наган» занимали почетное место среди боевого арсенала кабинета. Однажды между ним и Марголиным состоялся такой диалог:

- Сейчас уже никто не сомневается в необходимости развития стрелкового спорта в нашей стране, – говорил комбриг. - Уже есть и конструкторы-оружейники: Токарев, Коровин. Правда, пока основная цель - боевое оружие, но и спортивное уже ждет своего часа… Откуда сегодня знать, кто пойдет по этому пути. Может, вы, а может, кто-то из ваших товарищей?..

– Что вы, Александр Александрович? – Возражал собеседник. – Куда нам - малярам, а мне уж тем более я ведь не вижу.

– Конечно, это вопрос серьезный, но вспомните Эйлера – хоть и ослеп, а каким был математиком! Так что не зарекайтесь…

Пройдет время, и Михаил Владимирович вспомнит эту беседу. А тогда у него и в мыслях не было становиться оружейным конструктором, совсем другое изобретал. Пытался, к примеру, усовершенствовать противогаз, придумал подводную лодку с гребным винтом вокруг корпуса, предлагал снабдить дирижабль самолетными крыльями, заменить балласт воздушного шара установкой для получения водорода... И каждый раз оказывалось, что кто-то уже занимался этим или предложения не имели практического смысла.

Много сил у него уходило на то, чтобы найти общий язык с чертежниками и рабочими. Почти не удавалось словами объяснить устройство задуманного механизма, принцип его действия. Он стал лепить детали, узлы, модели и макеты из пластилина, потом из воска – в общем, из таких материалов, которые позволяли некую абстракцию перевести в наглядное изображение. Моделировал затем из дерева, металла, пластмассы... В общем, преодолевал преграду за преградой, но удовлетворения это приносило все меньше и меньше. Он все чаще задумывался над бесплодностью своих усилий. Не в том направлении, видно, двинулся, в тупик попал. Тут-то и припомнилось, что говорил комбриг в военном кабинете. Найти точку опоры помогло и общение со стрелками-спортсменами, которое окончательно убедило его: стрелковое оружие именно та область техники, которая нуждается в конструкторских новинках. К тому же она более других ему знакома. Однако открывшаяся перспектива сразу требовала ответа на несколько вопросов. Положим, он мог сделать деревянную или металлическую модель подручными средствами, а где и как – действующую, тем более образец? Нужны производственные условия. А кто предоставит безопасное место для отладочной стрельбы? А базу для хранения оружия?

И снова на помощь ему пришел комсомол, все тот же Замоскворецкий райком. Там посоветовали обратиться в фабзавуч им. Орджоникидзе в Садовниках. Директор этого училища разрешил в неурочное время изготовить образец задуманной Марголиным малокалиберной винтовки. В то время все конструкторы спортивного оружия в основном занимались переделками известных боевых систем, так как считалось, что только такие системы пригодны для тренировок стрелков и не помешают им, в случае необходимости, пользоваться боевым оружием. «Винтовку, которую можно было переделывать не жалея, - рассказывал Михаил Владимирович, - я легко достал в ОСОАВИАХИМе. Работали мы по вечерам до поздней ночи, а были случаи - и до утра. Эскизы делали инструкторы по моим деревянным моделям или слепкам из пластилина. Винтовка была сделана самозарядная с переводом на автоматический огонь. Десять патронов укладывались в приставной, как для пистолетов, магазин». В марте 1934 года Марголин показал действующую модель этой винтовки председателю ОСОАВИАХИМа Роберту Эйдеману. Тот был поражен: «Вот ведь как получается, – говорил. – Знаю вас довольно давно по работе в Центральном совете, считал неплохим организатором, но никогда в голову не приходило, что вы, оказывается, еще и конструктор. Как вам это удается?» Вскоре после этого Эйдеман просит специалистов Главного артиллерийского управления разрешить Марголину поработать в «стенах» научно-исследовательского полигона. Он трудится там несколько месяцев. Малокалиберная винтовка получилась настолько удачной, что, по заключению специалистов полигона, на ней можно было испытывать качество патронов, включая и иностранные. Но судьба ее складывается несчастливо. Хвалили все, а брать никто не хотел. Некоторые эксперты считали, что самозарядная, тем более автоматическая, винтовка для спорта ни к чему и приведет только к излишнему расходу патронов. Так и пролежала она среди экспонатов выставки ОСОАВИАХИМовской испытательной стрелковой станции в Вешняках под Москвой. А тем временем появились более простые и дешевые системы малокалиберных самозарядных винтовок.

Михаил не отчаивается. Работа на полигоне, по его словам, дала ему очень много: он получил большой запас знаний, у него появились знакомые среди изобретателей стрелкового оружия, широко образованных инженеров, прекрасных товарищей. Он вскоре получил при центральных экспериментальных мастерских отдельный оружейно-конструкторский цех и двух оружейных мастеров.

Здесь он создает четыре свои малокалиберные системы: самозарядный малокалиберный пистолет, однозарядный тренировочный пистолет калибра 4,5 мм, малокалиберный образец пулемета Дегтярева для обучения стрельбе без расходования боевых патронов и малокалиберный карабин.

Современники Михаила Владимировича поражались его силе воли, результативности его работы. «Вспоминая Михаила Владимировича Марголина, – отмечает выдающийся конструктор ХХ века Михаил Калашников, – я думаю, какой же силой воли, страстностью и преданностью делу надо обладать, чтобы переступить через «не могу» и заниматься работой, выполнять такие обязанности, взвалить на себя такой груз ответственности, какой не всякому зрячему по плечу!»

В 1938 году Михаила Владимировича командировали в Тулу, назначив инженером-конструктором КБ, где им был создан самозарядный пистолет. Его испытания проводились весной 1941 года. Пистолет показал себя хорошо. Было решено просить Наркомат разрешить серийное производство этого оружия, но началась война.

Во время войны Марголин занимался спортивным оружием урывками. Он вернулся в Москву и был начальником ПВО жилого сектора. Воздушные тревоги в Москве начались во второй половине июля 1941 года. Однажды во время налета две фугаски попали в соседний дом, начался пожар. В бомбоубежище собрались 120 человек, в том числе жена Михаила с трехлетним сынишкой Сережей. Марголин выводит людей в безопасное место и организует тушение пожара. К слову сказать, он обладал повышенным уровнем пространственной ориентировки. 7 ноября 1928 года шел во главе комсомольского батальона Замоскворечья по Красной площади и провел роты, ни разу не сбившись, парадным маршем.

После эвакуации в Сибирь он работал на военной базе, на заводе и, наконец, в конструкторском бюро артиллерийского арсенала. Его главное изобретение было впереди.

В 1943 году Михаил Владимирович перешел в опытное конструкторское бюро при Артарсенале ГАУ (Главное артиллерийское управление). Это бюро занималось разработкой и практической проверкой вышедших из строя оружейных механизмов. Здесь он приступил к реализации конструкций, задуманных еще в Туле. Уже в 1946-м изготавливается целая серия малокалиберных пистолетов Марголина, переделанных, как и 10 лет назад, из боевых пистолетов Токарева образца 1933 года. 

Они сильно отличались от своих предшественников. Вот как объясняет разницу сам конструктор: «В 1937 году я крепил ствол осью затворной задержки и никак не мог добиться достаточно прочного крепления, такого, чтобы ствол был закреплен намертво, а это необходимо, чтобы получить достаточно высокую кучность боя. Теперь я решил вопрос совершенно иначе - приварил ствол к раме пистолета двумя симметричными электросварочными швами, дерзко нарушив тем самым правило, запрещающее какую-либо сварку на стволе в зоне патронника. Но это правило касалось боевого оружия, а в данном случае я рассчитывал, что стенки ствола достаточно мощны и выдержат давление, возникающее при сгорании порохового заряда малокалиберного патрона. И я не ошибся. Затвор нового пистолета при сборке вводился сзади и соединялся с возвратным механизмом при помощи замыкателя».

Испытания пистолета проводились на «Динамо» и дали хорошие результаты. Эта конструкция понравилась в ОСОАВИАХИМе, оттуда полетела просьба в министерство разрешить массовый выпуск пистолетов. Министерство отказало: мол, произведено огромное количество пистолетов другого конструктора, которые стрелково-спортивные организации не берут, ссылаясь на плохую кучность боя. У Марголина тоже переделка, зачем им еще одна?

Получив от ворот поворот, Михаил Владимирович огорчился, но, поразмыслив, пришел к выводу: действительно, для спортивной стрельбы нужны именно спортивные пистолеты, а не копии боевых. Он рассуждал так: у пистолетов, переделанных из боевых, резкий и тяжелый удар курка, шероховатый и тяжелый спуск, масса других недостатков для точной стрельбы, устранить которые не удается. Какие бы хитроумные штучки ни придумывали изобретатели, форма оружия, ударно-спусковой механизм и прицельное приспособление остаются прежними. Он ставит перед собой цель: создать новый, простой, удобный в обращении пистолет с высокой кучностью боя.

Осенью 1947 года началась напряженная работа над оригинальной автоматической системой спортивного класса. Михаил Владимирович прокручивал в голове все известные ему конструкции пистолетов, придумывал разные системы, варианты механизмов, сравнивал, анализировал, комбинировал, отбрасывал то, что находил неподходящим самозарядному спортивному пистолету. Никаких чертежей, никаких эскизов, только память и зрительное воображение.

Механизм и ствол, подача патронов и сам выстрел – все вырисовывалось у будущего пистолета. Только с прицелом ничего не выходило. Он решил делать пистолет, полагая, что в процессе работы что-нибудь придумается: «Первым делом на стальной пластине выцарапываю контур задуманного пистолета, сверлю в ней отверстия для осей ударно-спускового механизма. Завинчиваю в эти отверстия стальные оси, и надеваю на них детали. Способ такого «изображения» не нов, еще в Туле я не раз пользовался им. Ставлю пружины, проверяю механизм – работает неплохо. Достаю детали, какие надо - меняю, отлаживаю весь механизм до тех пор, пока могу спокойно сказать себе: все в порядке, искомое найдено».

Потом он пойдет в механический цех и будет битый час обсуждать с разметчиком, как сделать разметку без чертежей. Целлулоидная выкройка им отвергается, слишком на ней все приблизительно. Тогда конструктору принесут два стальных бруска таких размеров, чтобы фрезеровщик мог сделать рамку и затвор, на них будет монтироваться все остальное. Потом он встанет около станка «Деккель» рядом с мастером фрезы, диктуя, насколько отступить от базиса, какой глубины и какой ширины делать паз, где какие соблюсти допуски и тому подобное. Ни чертежей, ни технологии, ни последовательности операций – только устное творчество. Память Марголина не подвела, ни одной ошибки не сделал, диктовал коротко и уверенно, да и мастер оказался не промах – точно выполнял каждое указание. Когда рамка и затвор были готовы, конструктор своими руками обработал рукоятку, просверлил отверстия для осей, сделал пластмассовые щечки и снова – в цех, только теперь токарю наговаривать длину и диаметральные размеры малокалиберного ствола, его Михаил Владимирович позаимствовал у немецкого «Вальтера», поскольку его калибр – 5,4 мм – и 6 нарезов в канале полностью соответствовали тому, что он задумал. У стволов отечественных винтовок было 4 нареза и более свободный диаметр канала, что понижало кучность боя. Вот так вкратце выглядит рождение концептуально новой и необычной конструкции Михаила Владимировича Марголина.

Как появилась главная общепризнанная изюминка пистолета – прицельное приспособление? В изложении это выглядит так: Михаила осенило в трамвае, когда он ехал на работу. В голове вдруг возникла готовая и собранная система. Марголин едва дождался своей остановки и помчался в цех, где с помощью слесаря Евгения Федорова поставил, наконец, в работе точку. Прицел был установлен на основание, намертво закреплен на рамке пистолета, по которой свободно двигался затвор. Через несколько дней пистолет был испытан в тире, кучность удовлетворила стреляющих. И он «пошел по рукам». Начальник Главного артиллерийского управления генерал-полковник Волкотрубенко, держа новую модель в руках, сказал: «Поймал-таки жар-птицу Марголин!»

Технические требования к спортивному пистолету были утверждены, оформлен и отправлен заказ в Ижевск. Первая опытная партия – пять экземпляров – была готова в самом конце 1947 года и успешно прошла заводские и полигонные испытания. Пистолет получил официальное наименование – «самозарядный спортивный пистолет калибра 5,6 мм конструкции Марголина». 

Это произошло осенью 1948 года. Тогда же Михаил Владимирович получил авторское свидетельство. Пистолет понравился всем: точностью боя, простотой конструкции, тем, что удобно «сидел» в руке, легко разбирался и собирался, из него было легко стрелять и попадать. Для знатоков преимущества этой оружейной системы перед другим оружием такого рода были очевидны и неоспоримы. Но его запуск в массовое производство неожиданно застопорился. Ходят байки, что внедрение нового перспективного оружия саботировали чиновники, которых потом наказал сам Берия. Правда это или выдумка, как знать, однако пистолет в 1949 году был запущен в серийное производство и прочно вошел в спортивно-тренировочную практику.

Блестящее «боевое», точнее спортивное, крещение Пистолет Марголина прошел в 1954 году на чемпионате мира по стрельбе в Каракасе. На его счету мировой рекорд и золотые медали, оставленные далеко позади «кольты», «вальтеры» и «хеммерли». Сенсацией на чемпионате стало известие, что разработчик уникального пистолета – слепой конструктор.

По замечанию Михаила Калашникова, дружившего с Марголиным, тот «почти никогда не рассказывал о том, сколько неудач довелось ему пережить на тернистом пути конструирования, сколько обидного недоверия пришлось перенести от чиновников». И в его воспоминаниях об этом – ни слова.

Специалисты утверждают, что Михаилу Владимировичу Марголину удалось создать такую оружейную систему, какую не смог придумать никто ни до, ни после него. Перечисляя все ее особенности, они отмечают идеальную сбалансированность пистолета. И объясняют это рядом свойств, характерных для незрячих людей, в частности, обостренным пространственно-координационным чувством равновесия. Кроме того, Марголин, по их словам, благодаря слепоте развил в себе потрясающую способность ощущать силу пороха, сопротивляемость металла, чувствовать импульс массы каждой детали, смещающей оружие при стрельбе. Интуитивно улавливая взаимодействие этих импульсов, он их состыковал так, что они поглощали друг друга при движении деталей во время выстрела. Это, в свою очередь, позволило ему безукоризненно подогнать стальную конструкцию к руке человека… ну, и т. д. Много красивых слов о «рефлексе преодоления преграды», «мобилизации внутренних ресурсов», «таланте высшего уровня»… Сам-то Михаил Владимирович относился к этому проще. На вопрос, как это удалось, говорил: «Иные ищут ответа в какой-то одаренности. Дело вовсе не в этом. Передо мной была совершенно ясная и отвечающая моим убеждениям, моему мировоззрению цель, и я со всей силой, со всем упорством добивался ее осуществления. Цель была в том, чтобы принести больше пользы Родине на конкретном участке - в оборонной работе… и жить в полную мощь человеческих сил, не допуская ни малейшей скидки на инвалидность».

Марголин сконструировал 28 оружейных систем, в серийное производство пошли не все, но в каждой его разработке было всегда что-нибудь оригинальное, он мыслил нешаблонно и всегда придумывал что-то свое.

Вокруг личности Марголина сложилось множество легенд. Рассказывали, что он получил высокое воинское звание генерал-лейтенанта. Что его изобретение было удостоено не то Государственной, не то даже Ленинской премии. На самом же деле Михаила Владимировича наградили, но всего лишь званием “Заслуженный изобретатель РСФСР”.

Спортивный малокалиберный пистолет МЦ стал неотъемлемой принадлежностью спортивных секций в школах, ДОСААФ, военкоматах, в структурах боевой подготовки армии, милиции и контрразведки. Ведущие спортсмены СССР и России несколько десятилетий подряд успешно защищали честь нашей страны, выполняя упражнения из этого пистолета. В 90-х на базе МЦ в России, были созданы учебно-тренировочный пистолет – Марго (укороченный ствол кал. 5,6 мм .22LR) и боевой - Дрель (укороченный ствол кал. 5,45 мм ПСМ).

Пистолет Марголина есть почти в каждом спортивном тире. Простой и удобный прицел Марголина тихо и спокойно перекочевал на немецкий спортивный Вальтер. А также на малокалиберную итальянскую Беретту, на ряд моделей спортивного оружия бельгийского, французского, испанского производства. Владельцы оружейных магазинов в западных странах с удовольствием закупают пистолет Марголина для реализации. В Латинской Америке, где в шоу-бизнесе не запрещены смертельные номера, этот пистолет используется цирковыми артистами для демонстрации номеров сверхметкой стрельбы. 

***

Марголин… Во всем мире не было слепых оружейников, кроме него.

http://www.vos.org.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=302:2009-12-08-12-55-31&catid=98:-qq--2--2009&Itemid=182

http://www.bratishka.ru/archiv/2004/2/2004_2_5.php

http://gunmagazine.com.ua/index.php?id=340

http://maxpark.com/community/404/content/946145

http://www.worldweapon.info/margo