Арктический репортаж с ледокола «Андрей Вилькицкий»

В этом году «Андрей Вилькицкий» совершил свое первое большое путешествие в Арктику. Построенный в Санкт-Петербурге новый ледокол пришел в акваторию Обской губы – туда, где находится нефтеналивной терминал Новопортовского месторождения с говорящим названием «Ворота Арктики».

Чем путешествие на ледоколе отличается от вояжа на обычном судне и какую миссию выполняет «Андрей Вилькицкий» – в интервью одного из участников поездки, заместителя гендиректора по перспективному развитию «Газпромнефть-Ямала» Ильгама Заманова.

– Мое путешествие началось в Мурманске. В этом городе я оказался впервые в жизни. И его атмосфера, и погода напомнили родной Ноябрьск, где я прожил 24 года. Очень короткий световой день, пасмурно, сыро, уличные фонари светят круглые сутки.

Из аэропорта прямиком отправился на пристань. Первое, что бросилось в глаза, – легендарный атомный ледокол «Ленин», который находится здесь на вечной стоянке. Рядом с ним нас ждал небольшой катер, который и доставил к «Андрею Вилькицкому». Первым делом на судне провели инструктаж, погрузили в особенности распорядка и требования безопасности.

– А именно?

– На корабле – семь этажей-палуб, включая капитанский мостик. Внутри помещений можно перемещаться свободно, кроме машинного отделения. Выход на палубу тоже разрешен, но только в средствах индивидуальной защиты и в присутствии члена экипажа.

– Что имеется в виду под средствами индивидуальной защиты?

– Обязательно надо быть экипированным по форме: спецодежда, обувь, а также каска. На экстренный случай в каютах есть спасательный жилет и гидрокостюм, в котором можно оставаться на плаву до нескольких часов. Я его примерил – действительно герметичный и очень теплый. Еще в комнате есть специальный шкафчик, где лежит «тревожный чемоданчик» с необходимым минимумом для выживания на льду: запас еды, воды, ракетница, чтобы отбиться от морских обитателей или хищников на суше. В нашем путешествии это «вооружение», к счастью, не пригодилось.

– Что впечатлило внутри ледокола?

– Никак не ожидал, например, увидеть тренажерный зал с теннисным столом. Баню тоже, пожалуй. Отличные гостевые каюты: отдельное помещение с душем, спальня и рабочий кабинет, даже спутниковое телевидение, чтобы оставаться в курсе событий за бортом. Чувствовал себя как в отеле.

– А капитанский мостик?

– Здесь ощущаешь себя словно на борту космического корабля. Например, вместо штурвала – джойстики, причем система управления на судне дублируется, пульты располагаются сразу в четырех локациях. Численность экипажа вдвое меньше, чем на ледоколах предыдущих поколений, потому что жизненно важные системы судна регулируются бортовыми компьютерами.

– Как проходят будни экипажа на корабле?

– Всегда считал, что у них круглосуточная вахта, но на самом деле у руководящего состава смены по четыре часа, у остальной команды рабочий день – с 8:00 до 17:00 по московскому времени. После рабочего дня все отдыхают, играют в теннис, идут в тренажерный зал или баню.

Завтрак, обед и ужин на корабле – строго по расписанию. Но если не успел поесть, голодным не останешься: в столовой в любое время можно взять бутерброды, пирожки, сало с чесноком, чай… Кормят отлично, кстати. Единственное – не понимаю, как один кок умудряется накормить команду из 22 человек.

– Погода подбрасывала сюрпризы?

– Пока находились в Мурманске и в заливе, никаких колебаний практически не было. Как только вышли в открытую воду, стало штормить. Как говорят моряки, Баренцево море – коварное, температура быстро сменяется с низкой на очень низкую, шторм может начаться внезапно.

Я не ожидал, что легко перенесу шторм в 5–6 баллов, думал, будет морская болезнь. Как только [в первый раз] начало качать, по каютам прошлась буфетчица и показала всем гостям, как нужно «заштормиться»: закрыть все шкафчики, спрятать предметы, которые могут упасть, намочить полотенце и положить под разнос для посуды – чтобы не скользил. Свои лайфхаки.

– А что по температуре?

– В Мурманске было 15–20 градусов ниже нуля, а во время путешествия – минус 25, 30, самое холодное – минус 36. Но в помещении тепло и уютно.

– Ледяное море – какое оно? Говорят, его оттенки варьируются от зеленого до стального...

– От цвета воды, если честно, обалдел! Такое чистое и прозрачное море видел разве что в Египте – Красное море. А здесь, когда корабль идет, по бокам образуются барашки, при этом вспененная вода прозрачная и цвет меняется от голубого до бирюзового.

– А когда начались льды?

– Льды начались после того, как мы прошли Карские ворота. На этом отрезке пути до Обской губы они дрейфующие, никогда не стоят на месте. Толщина глыб – сантиметров по 30–40, проплывали обломки длиной от 15 до 20 метров. Плотный лед начался уже ближе к острову Белый, здесь мы старались плыть по чьим-то каналам, если они совпадали с нашим маршрутом.

Под килем давление льда никак не ощущается, тем более что со временем привыкаешь к гулу и шуму мотора. Лишь иногда ночью слышны удары по корпусу – видимо, встречаются крупные и крепкие куски. Судно притормаживало только когда появлялись торосы — нагромождения обломков льда. Эти места мы проходили медленными поступательными движениями.

– Айсберги попадались на пути?

– К сожалению, не встречали. Хотя у меня была мечта – увидеть плавучую глыбу и белого медведя. Но последний тоже не показался, хотя они водятся в тех местах, экипажи наших танкеров периодически с ними встречаются. Мне сказали, что такое желание есть почти у каждого моряка в этих широтах. Список дополняется еще северным сиянием. У членов экипажа была договоренность: кто несет вахту и заметит нечто особенное – обязательно зовет остальных даже ночью.

Например, однажды в районе острова Белый Карского моря самка белого медведя с детенышами заинтересовалась танкером «Штурман Скуратов» «Газпром нефти».

– Видели ли другую живность?

– Только чаек и альбатросов. Мне казалось, что птицы – верные предвестники близкого берега, но, оказывается, альбатросы могут жить даже в океане, в нескольких тысячах километров от земли. Ветер и волны им нипочем. Они парят в полете – поймают поток воздуха и держатся. Устали – приводнились, отдохнули.

– А как часто встречаются другие корабли?

– Курсируют, как автобусы в городе. Недаром, видимо, бытует выражение: разошлись, как в море корабли.

– Если рассуждать гипотетически, вы могли бы работать на судне?

– Я всегда хотел понять: что же движет людьми экстремальных профессий?! Что тянет их в авиацию, в море?! Как они переносят длительную разлуку с домом?! Спрашивал капитана, моряков и даже кока. Для них это – романтика, возможность увидеть мир. Многие из них посетили все континенты, прошли все моря… Кто-то рассказывал о том, какое прекрасное море и песок в Испании, кто-то рассказывал о Канаде, Японии… Мне понятны их мотивы. Но смог бы я так? Скорее, нет.

– Вы прошли на «Андрее Вилькицком» до Обской губы, где он приступил к своей основной работе. В чем она заключается?

– «Андрей Вилькицкий» вместе с головным ледоколом – «Александром Санниковым» – обеспечивает безопасный подход танкеров к терминалу «Ворота Арктики» для отгрузки нефти. В задачи ледоколов также входят швартовные и погрузочные работы, буксировка судов, пожаротушение, участие в спасательных операциях.

На «Андрее Вилькицком» я был впервые, но до этого присутствовал при строительстве «Александра Санникова» в Выборге. Мощь арктических судов я ощутил еще тогда. Умом все понимаешь, но, когда видишь эту громадину своими глазами, можешь прикоснуться, только тогда осознаешь весь масштаб задуманного и реализованного. Горжусь, что имею прямое отношение к этому уникальному проекту, к освоению Новопортовского месторождения.

Справка Nat-geo.ru:

Ледокол «Андрей Вилькицкий», названный в честь русского гидрографа-геодезиста и полярного исследователя, был создан специально для работы в Обской губе. Помимо него также построены ледокол «Александр Санников» и шесть танкеров. «Андрей Вилькицкий» был сдан в эксплуатацию в декабре 2018 года в Санкт-Петербурге. Особая форма корпуса позволяет ему разрезать и крошить лед, а не давить его, как это делают атомоходы.

Источники: National Geographic Россия. Фото: gazprom-neft.ru и ТАСС