По совести

Они убеждены, что мы должны голосовать за них бесплатно, за «красивые глаза». А Вова, лет сорока, убогий сирота, «копать огороды, колоть дрова и т. д.», росту метра полтора, говорит, что просит власти помочь поменять окно, «дует зимой!» (в конуре в советской общаге, где у него имеется только электричество), но безрезультатно, «только обещают». «Ни за кого больше не пойду голосовать» - бедняга! Возможно ли организовать фонд помощи подобным ему, малоимущим, инвалидам? А Вову, кстати, постоянно задействуют на хоз. работах наше местное священство, которым, как он говорит, «его жалко». Как они с ним рассчитываются, один Бог знает. Вова также давно уже просит власти помочь подключить его конуру к газовой трубе, чтобы установить газовую плиту и отопительный прибор, что ему также давно уже «только обещают». «Помочь» он просит власти, поскольку его копеечные заработки рабским трудом (сколько он, невелик ростом, в состоянии накопать или наколоть?) не дают ему возможности полной оплаты благоустройства его жилища. Так что голосуем мы «за красивые глаза», но не просто бесплатно отдаём им наши голоса, а они потом уже как бы с нашего позволения, уже как Власти, ещё и дерут с нас три шкуры. И «только обещают» бедняге Вове и иже с ним. А Вове и надо-то (учитывая, что он часть расходов берёт на себя) долларов четыреста-пятьсот. Если двести человек скинутся по два-три доллара, и всех делов! Надо же помочь бедолаге. //