Стенфордский университет Чарльз Херрольд так и не окончил – проучившись три года, он вынужден был, по причине слабого здоровья, оставить учебу. Зато за время учебы юноша успел вдохновиться идеями Гульельмо Маркони и понял, что мир ожидает бум радио, а раз ожидается бум, то будет и спрос на специалистов в этой области, и в своем родном Сан-Хосе он открыл колледж радиосвязи.
На крыше колледжа Херрольд установил параболическую антенну и с июня 1912 года транслировал музыку, которую мог слышать всякий обладатель приемного устройства. Так, собственно, родилась первая в мире радиостанция, ведущая регулярные трансляции для неограниченного круга слушателей.
Это радио не приносило своему создателю ни славы, ни денег, это было истинным hobby для настоящего джентльмена (а Херрольд, автор множества изобретений, который много лет спустя закончит свою жизнь в нищете и забвении, работая уборщиком в доках Сан-Франциско, без сомнения, был настоящим джентльменом) не слишком-то обращало на себя чье-то внимание – в конце концов, с приемными устройствами дело обстояло тогда совсем никак, и слушателей у этой радиостанции было меньше, чем пальцев на руке.
Для такого приема распространения передач Херрольд придумал даже специальное слово – бродкаст, которое тогда не означало ничего более, чем разбрасывание семян в землю. Лет десять этот образ никому не говорил ничего, и ничего больше, кроме как сельскохозяйственные работы, не означал, и получил распространение в заложенном Херрольдом значении уже в 20-е г.г. Заметим, что бродкаст – один из англицизмов, так и не прижившихся на нашей почве, хотя попытка его перевода (с современным значением) как «широковещательный канал» выглядит несколько громоздко и – тоже не прижилась.
Мир отчего-то никак не хотел понять и принять тот факт, что радио способно дать миру что-то большее, чем просто общение без проводов двух абонентов, по образу и подобию уже известного всем телефона – хотя самого Херрольда вдохновил на его хобби некий фантастический роман, который описывал, как в далеком будущем музыку передают по телефону сразу нескольким абонентам.
Чарльз Херрольд на своей радиостанции. Нет, уже не на своей - когда в Америке начнется бум радио, его купят предприниматели из Сан-Франциско, и студия переедет туда. Сам Херрольд умрет в бедности и безвестности, но его имя вспомнят - уже несколько десятилетий американская ассоциация радиовещателей вручает приз его имени
Но – что взять с фантастов и фантазеров? Поиск следов хоть каких-то дискуссий в обществе на тему будущего радиосвязи не приводит ровно ни к чему – известно только, что в 1915 году в Нью-Йорке младший менеджер компании «Маркони и Ко» пишет президенту компании письмо о том, что будущее – за радиотрансляциями, их ждет коммерческий успех, а приемные устройства (он называет их «мьюзик бокс» и приводит ссылку на подходящий патент) будут востребованы в миллионах экземпляров.
Звали этого младшего менеджера Давид Сарнов (David Sarnoff), и к этому 24-хлетнему пареньку из глухой белорусской деревни, карьерные дела которого, как раз, явно шли в рост, в принципе, прислушивались, вот только время, по мнению президента компании, было выбрано неудачно – шла первая мировая, и «Маркони» был завален военными заказами. Во всяком случае, официальный ответ на официальное письмо был дан.
К счастью для радиовещания, Сарнов был именно тем человеком, который понимает, где лежат деньги и который доводит дела до конца. Его биографию часто приводят как пример человека, который «сделал себя сам» и как образец «американской мечты». Во всяком случае, история его жизни и в самом деле достаточно любопытна для того, чтобы ознакомиться с ней хотя бы вкратце.
Давид Сарнов родился в местечке Узляны (ок. 40 км от Минска), его отцом был маляр, семья жила впроголодь, и отец решил попытать счастья в Нью-Йорке, куда отправился сначала один, чтобы там заработать денег на билет для семьи. Необходимые для самых дешевых билетов 144 доллара он копил долгие 4 года (Давид эти 4 года провел в Борисове, в хедере, изучая Тору), а когда семья прибыла в Нью-Йорк, то выяснилось, что здоровье главы семьи окончательно подорвано. Так, в возрасте 9 лет, Давид отправляется искать работу, а самым простым и очевидным заработком оказалась продажа газет. Надо сказать, что, на счастье семьи Сарновых, мальчишка оказался трудолюбивым и предприимчивым – спустя пару лет у него уже своя «газетная биржа»: он занимает место в очереди за утренними газетами с вечера, скупает такую часть тиража, на которую только хватает денег и перепродает газеты тем, кто приходит позже – его наценка минимальна, а перепродаваемые тиражи – большие, и это дает больший заработок, чем приставание к прохожим с целью впарить им свежую газету, а времени на бизнес тратится меньше. А время мальчишке из самых низов нужно для получения хотя бы самого минимального образования.
К 14 годам у него уже свой газетный киоск, но Сарнов не зацикливается на этом скромном успехе. Он прилежный ученик бесплатных программ «Образовательного альянса» (больше получить хотя бы начатки образования негде – учеба стоит денег), где больше всего уделяет внимание английскому и естественным наукам. Сам он позже будет говорить, что на программах альянса он усвоил главное из знаний – этой умение учиться – наверное, это так, во всяком случае, в дальнейшем судьба его будет не раз сводить с гениальными учеными, инженерами и изобретателями, и, как правило, Сарнов оказывается в состоянии их понять и разобраться в теме.
В то время уже много говорят о радио и телеграфе, и Сарнов оказывается в компании, которая находится на пике самых передовых достижений: в 1906 году он становится сотрудником «Маркони и Ко». В компанию он приходит посыльным – это, собственно, максимум из того, что он мог получить со своим образовательным багажом и своими связями (позже сам Сарнов то будет рассказывать, что случайно ошибся дверью при поиске работы, то будет рассказывать о том, что его влекли новые технологии и он отказывался от всех других предложений, пока не освободилось место в «Маркони» - он о себе расскажет очень много легенд, в общем-то, разбираться в том, что правда, а что – выдумка, мы не будем, биографию, как и историю, пишут победители, а Сарнов и в самом деле победитель). Здесь Сарнов завоевывает доверие и внимание самого Маркони, который чуть ли не лично учит его пользоваться телеграфным ключом и дает поручения – сначала попроще, а потом – все более сложные.
Гульельмо Маркони, человек, которого мир считает изобретателем радио.
Сарнов и сам неплохо работает на собственный имидж и свою персону – в 1911 году его имя впервые попадает в газеты в связи с дистанционно установленным диагнозом (инфицирование зуба) одному из членов экипажа рыболовного судна врачом с берега. Не совсем ясна роль Сарнова (вроде бы он устанавливал оборудование на судне и на берегу), но с газетчиками общался только он сам. Нашим современникам, возможно, сложно будет понять, в чем тут сенсационность, но в 1911 году подобное было из разряда фантастики.
Аналогичный опыт год спустя сделал его знаменитым – в 1912 году именно он (это по озвученной им легенде, конечно же) поймал сигнал бедствия с «Титаника», а затем в течении трех суток общался с кораблями, участвовавшими в спасении людей.
Так вышло, что именно Сарнов стал для прессы главным источником информации, и хотя злые языки говорили, что сам он тогда не умел работать на ключе и был просто менеджером группы телеграфистов из трех человек, это оказалось неважным, во всяком случае, для той же прессы.
Неизвестно, услышал ли Сарнов идею об обязательном оснащении кораблей радиостанциями от умных людей и развил её или пришел к этой мысли сам, но именно его имя «приклеилось» к закону о том, что любой корабль, на котором размещено более 50 пассажиров, должен был в обязательном порядке оснащен рацией.
Радиостанция Маркони, самая мощная и современная из всех, установленная на "Титанике"
После выхода этого закона дела Сарнова внутри корпорации «Маркони» сделали очередной скачок: в компании показалось правильным решением сделать юношу главой группы менеджеров, занятых оснащением судов. Заметим, что справился он с этой задачей очень уверенно.
Одним словом, тогда, когда Сарнов впервые обратился к руководству своей компании с темой организации бродкаста, то он был уже в корпорации «Маркони» фигурой заметной и авторитетной и состоял в должности главного инспектора компании (повышение он получил, оснастив радио железную дорогу - и станции, и локомотивы), но и отказ прозвучал вполне мотивированно – и Сарнов, как он позже говорил, «поступил как солдат» - все свое время и силы он тратил тогда на выполнение военных заказов, но не переставал думать о бродкасте.
Благо судьба постоянно сталкивала его с людьми, что-то придумывавшими в области радио – дело было новое, изобретателей вокруг радио было не меньше, чем сейчас – создателей мелких или глобальных продуктов вокруг интернета.
Годы вынужденного «простоя» Сарнов посвятил «наращиванию мускулов» в теме радиотрансляций, которая, как теперь становится понятно, не оставляла его ни на минуту. Он узнал о скромной радиостанции в Сан-Хосе и в дальнейшем применял слово «бродкаст», показавшееся ему очень удачным.
Но главное – он много общается с изобретателями, среди которых и некий его приятель, Альфред Голдсмит, человек, воплотивший мечту Сарнова о «музыкальном ящике» в жизнь. Свое творение Гольдсмит назвал «радиола». Однако в производство в дальнейшем пойдет не радиола приятеля нашего героя, Альфреда, а разработка Эдвина Армстронга, отличавшаяся большей компактностью, отсутствием внешней антенны, более качественным приемом сигнала и воспроизведением звука – как говорится, ничего личного, только бизнес.
Почтовая марка, посвященная Эдвину Армстронгу и его радиоприемнику. Заметим, что в историю Армстронг в первую очередь войдет как человек, создавший вещание в FM-диапазоне - та самая, чуть ли не единственная, новация, которую не оценит Сарнов и которая станет поводом для разрыва между ним и Армстронгом. Всю жизнь Сарнов будет бороться против FM, но, конечно же, новации победят
Под тем же лозунгом – «ничего личного» - происходит поглощение компании «Маркони» группой инвесторов, среди которых Дженерал Электрик. Говорят, сделку активно лоббировал сам Сарнов, рассказывая инвесторам, что стоит создать компанию, аккумулирующую патенты в области радио, благо сама тема радио находилась на пике роста. При этом сам Сарнов полагал, что, поскольку его бывший благодетель, Маркони, не принял его идею бродкаста, то стоит попробовать сделать то же самое в новых условиях.
Вскользь заметим, что сам Маркони бизнесу предпочел службу в армии, куда он, с началом войны, отправился в скромном чине лейтенанта связи, а позже представлял Италию на Версальской мирной конференции - конечно, воротилы бизнеса воспользовались его отходом от дел.
Так была создана корпорация RCA (Radio Corporation of America), в которой Сарнов получил должность менеджера коммерческого отдела и где он очень быстро продвинулся по службе, реализовав то, на что никак не мог получить одобрения, так как в новой структуре его идея бродкаста тоже не вызывала понимания.
Базовая идея радио, активно развиваемая во всем мире, заключалась все-таки в передаче информации по принципу «точка – точка», возможности радио как средства массовой информации никто в мире не рассматривал всерьез, людям, принимающим решения, казалась крайне смешной мысль о том, что кто-то, кто бы то ни было, сможет разговаривать с размытой и непонятной аудиторией, состоящей из случайных лиц. Кстати, кажется, сам Сарнов тоже поначалу сомневался в таких перспективах, но он полагал, что музыка – вот то, что объединит многих, отсюда и идея «мьюзик бокс». Его оппоненты и в самом деле к идее трансляции музыки относились более сдержанно, во всяком случае, приступов остроумия она не вызывала – Сарнов апеллировал к широкой популярности граммофонов и патефонов и огромной популярности пластинок с записями.
Так или иначе, но Сарнов, опираясь больше на собственный авторитет и служебные возможности, чем на мнение своего начальства, «пробил» покупку патента Армстронга на «музыкальный ящик» (Армстронг стал миллионером, к неудовольствию друга Сарнова Голдшмита) и построил первую радиостудию, откуда шло музыкальное вещание.
Дело, однако, шло не слишком бурно: в течении всего 1919 года в 120-миллионной Америке было куплено всего 5 тысяч устройств Армстронга. Сарнов, конечно, ожидал, что потребитель, в отличие от инвесторов, проголосует за радио кошельком, но этого не случилось - в стране нашлось не так уж много меломанов, которые предпочли радио пластинке на своем патефоне. Идея с музыкальным бродкастингом явно нуждалась в расширении.
Все изменило событие, о котором писали все газеты Америки и которого ждал каждый американец: на 2 июня 1921 года был запланирован боксерский поединок между тяжеловесами, кумиром американцев Джеком Демпси и французом Жоржем Карпентье. Сарнов почувствовал, что его детище может себя проявить, RCA трудилось, оборудовав место для комментатора на стадионе в Нью-Джерси и развесив столько громкоговорителей-«колоколов», сколько смогла.
В итоге репортаж услышали более 300 тысяч американцев и, хотя радиопередатчик сломался в момент нокуата в четвертом раунде (Демпси победил), участь радио была решена. Как и участь радиослушателей, потому что в тот момент страна полностью и безоговорочно влюбилась в радио и «приняла его в свой дом».
Бой Демпси и Карпентье. Организаторы совершили невозможное, вместив на стадион 90 тысяч человек, но желающих знать, что происходит, было во много раз больше, чем и воспользовался Сарнов
В 1924 году не меньше 2,5 миллионов американских семей уже имело радиоприемник, в 1927 году число проданных радиол превысит 10 миллионов, а доходы RCA от продажи приемных устройств составили в 1924 году 80 миллионов долларов и надолго стали самой большой из доходных статей компании – больше, чем эксплуатация трансконтинентальных линий связи и чем выполнение военных заказов и передающих и принимающих устройств типа «точка – точка», на которых всего несколько лет назад предполагалось строить коммерческое благополучие компании.
Идея о том, что недорогой массовый продукт выгоднее, чем дорогой и уникальный, в очередной раз восторжествовала.
Летом 1921 года одна из крошечных радиостанций в Нью-Йорке, принадлежавшая соучредителю RCA, компании AT&T, впервые попробовала разместить в эфире рекламу. Рекламодатель, один из магазинов, заплатил за объявление в эфире четверть доллара – цена больше походила на стоимость проигранного пари, чем на бизнес, но очень быстро размещение рекламы стало бизнесом, а цены её непрерывно росли. Выяснилось, что на этом можно делать деньги, зарабатывать точно так же, как зарабатывают газеты, и с того самого момента количество радиостанций в Америке растет невероятно: к концу 1921 года, того самого, когда страна была сражена репортажем о бое тяжеловесов, в Америке работает уже 30 радиостанций, а через два года их уже более 500.
Давид Сарнов, основатель NBC
Кстати, Сарнов, как человек, делающий свою биографию сам (или сам её надиктовывающий) позже расскажет, что это лично поставил тот самый первый эксперимент с рекламной на малоизвестной радиостанции – так сказать, протестировал потенциал идеи на стороне.
Успех идеи Сарнова отражается и на его бизнес-карьере – он быстро становится вице-президентом RCA, но головокружительные высоты, на которые судьба вознесла продавца газет из бедного еврейского квартала, не останавливают его и не заставляют почивать на лаврах.
Первым делом он «исправляет» то, что принято называть «ошибкой Маркони» - легендарный итальянец в свое время доказывал, что радиосигнал способен без проблем преодолевать преграды в виде толщь воды или грунта, и, отражаясь от облаков, распространяться беспрепятственно по всему земному шару (заметим, эта его убежденность отлично помогала ему в самом начале века «рекрутировать» сторонников радио), но к 20-м годам стало совершенно ясно, что это не так, а это означало, что радиосигнал из студии RCA в Нью-Йорке будет доступен довольно ограниченному кругу слушателей. Сарнов берется за очень сложное решение – организацию сети радиостанций по всей стране, и успешно разбирается и с этой проблемой. Для рекламодателей он устанавливает самый высокий ценник – это логично, ведь аудитория RCA – вся страна.
Еще один шагом вперед стало появление радиоприемников в автомобилях – Сарнов вовремя заметил резко возросшую популярность машин и быстро нашел для себя новый рынок.
В 1926 именно Сарнов создал компанию NBC – специально для производства контента. Радиоспектакли, прямые включения из оперных залов (и даже свой оркестр радио), репортажи, новостные передачи и тематические обзоры, а еще, конечно же, рекламные ролики – все это рождалось под чутким руководством Сарнова в NBC, компании, которая прекрасно чувствует себя и по сей день.
Успех бродкастинга в США быстро отозвался во всем остальном мире: в большинстве стран Европы свои радиостанции и регулярные радиопередачи появились уже к концу 1921 года, а в течении нескольких следующих лет число радиостанций уже исчислялось сотнями.
Конечно, радиопередачи пришли и в СССР – их рассматривали, и не без основания, как мощнейший пропагандистский инструмент.
В середине 20-х годов мало тогда кому известный Илья Ильф записывает в дневник: «В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет».
В конце 20-х г.г. судьба сведет Сарнова с Владимиром Зворыкиным. А может быть, судьба тут ни при чем и Сарнов просто найдет то, чего так искал. И откроется новая глава, причем новая глава не только в жизни Сарнова и Зворыкина, но и в истории человечества. Но об этом стоит говорить отдельно
Интересно, как оценивал уровень счастья посредством радио Сарнов? Мы об этом, конечно, ничего не знаем, но, судя по тому, с каким азартом и вовлеченностью он погрузился в создание следующего своего детища – телевидения, ему казалось, что для достижения счастья нужно было все-таки нечто большее.
Правда, совсем не факт, что Давид Сарнов мыслил именно категориями счастья всего человечества, может быть, это и приносило ему удачу в его начинаниях.
Оценили 4 человека
8 кармы