"Долго советовались мы, сажать ли с собою за стол немцев. Мне поручено было узнать их состояние. Открылось, что они купцы. Все сомнения исчезли, и с того времени они с нами обедают; а как италиянец с француженкой не разумеют по-немецки, а они - по-французски, то я должен служить им переводчиком. Немец, который в Роттердаме стал человеком, уверял меня, что он прежде совершенно знал французский язык и забыл его весьма недавно; а чтобы еще более уверить в этом меня и товарища своего, то при всяком поклоне француженке говорит он: "Оплише, матам! Oblige, Madame!"
Карамзин в пути: Паланга...
"Наконец, проехав Курляндиею более двухсот верст, въехали мы в польские границы и остановились ночевать в богатой корчме. В день переезжаем обыкновенно десять миль, или верст семьдесят."
В те времена, когда великий русский историк и писатель Николай Михайлович Карамзин посетил Палангу, в поселении на берегу Балтийского моря проживало не более полутора тысяч человек. Теперь коренных жителей Паланги стало в десять раз больше.
Красивое и немного суровое Балтийское море, песчаные дюны и сосновый лес за два с четвертью века практически не изменились. Чего не скажешь о Паланге, которая много повидала на своем веку и изменилась до неузнаваемости.
После третьего раздела Речи Посполитой, Паланга вместе с другими литовскими землями стала частью Российской империи. Потом эта драгоценная балтийская жемчужина переходила из одних рук в другие: была оккупирована немецкими войсками, входила в состав Латвии, носила звание одного из лучших курортов советской Прибалтики, пока не стала наконец туристической столицей независимой Литвы.
"Паспорт, полученный в Москве, не даёт права на путешествие в Палангу без визы," – писал когда-то Карамзин.
А ведь и правда – не дает! Хотя в Паланге повсюду слышна русская речь. Конечно, Паланга по-прежнему привлекает и немецких купцов, и итальянцев, и француженок, которым визы, кстати, не нужны, но все же подавляющее большинство туристов – бывшие граждане СССР.
"С французским италиянцем мы ладим. К француженке у меня не лежит сердце, для того что ее физиономия и ухватки мне не нравятся. Впрочем, можно ее похвалить за опрятность. Лишь только остановимся, извозчик наш Гаврила, которого она зовет Габриелем, должен нести за нею в горницу уборный ларчик ее, и по крайней мере час она помадится, пудрится, притирается, так что всегда надобно ее дожидаться к обеду."
Сегодня в Паланге можно найти место для ночлега на любой вкус и кошелек. Романтикам, мечтающим засыпать под шум прибоя, предложат бунгало на берегу моря, а не привыкшим считать деньги путешественникам – комнаты в 5-звездочном отеле с бассейнами и каминами.
"В корчмах находили мы по сие время что пить и есть: суп, жареное с салатом, яйцы; и за это платили не более как копеек по двадцати с человека. Есть везде кофе и чай; правда, что все не очень хорошо."
Дрянной кофе, как это случалось двести с лишним лет назад, в Паланге давно не подают, аромат свежесваренного кофе – непременный атрибут любого приличного заведения. А еще, путешественники непременно должны отведать пива, сваренного местными пивоварами, и традиционных литовских цеппелинов – огромных картофельных клецок с мясной начинкой. Но, как говорится, не хлебом единым.
О чем бы непременно написал Карамзин, если бы он посетил Палангу в наши дни? Конечно же о дворце Тышкевичей — величественном здании, возведенном немецким архитектором Францем Генрихом Швехтеном в конце ХIХ века. Прогуляемся по окружающему дворец английскому парку, чтобы полюбоваться оригинальными цветочными композициями, а заодно узнаем историю возникновения дворцового комплекса.
Не будем утомлять вас датами. Скажем только, что унаследовавший в 1981 году небольшое поместье и прилегающие к нему земли граф Феликс Тышкевич превратил рыбачий поселок в модный европейский курорт, построив тут купальни, гостиницу, ресторан, морской пирс на дубовых сваях и театр. На месте старого деревянного фамильного замка он распорядился построить новую... (Читать дальше...)
Оценил 1 человек
1 кармы