Упрощение человека: как Дом-2 помогает искусственному интеллекту

Телешоу "Дом-2", закрытое в конце прошлого года, вновь вернётся на российские экраны уже этой весной – но возмущаться бессмысленно. В этом решении остался только коммерческий интерес, в то время как социальная миссия проекта уже выполнена. Причём она имела первостепенное значение. Модель поведения «Дома-2» давно и надёжно внедрена в наше общество и работает как эталон поведения в молодых парах и даже семьях.

Повсюду можно наблюдать, как она требует от него что-то несуразное или он подозревает её во флирте, на ровном месте создаётся гигантская проблема, они громко и грязно ссорятся, охотно рассказывают о ссоре своим друзьям (эффект «лобного места»), а через какое-то время столь же бурно мирятся на романтической встрече; но ненадолго, до следующей вспышки ненависти – и так по кругу, раз за разом.

В модели «Дома-2» это девиантное поведение и есть любовь, точнее, «построение отношений». Любовь здесь как схема, в ней люди, как самки и самцы, ведут себя по шаблонам, которые доведены практически до рефлекса. Разное сочетание этих шаблонов создаёт иллюзию сложности, но на самом деле это крайний примитивизм, максимальное упрощение отношений между «партнёрами». К примеру, если она хочет «освежить чувства» с партнёром, она флиртует с кем-то другим у него на виду. Если он видит флирт, он устраивает сцену ревности или заигрывает с другой в отместку.

Реакция «партнёра» при всей истеричности всегда должна быть предсказуемой, выбираться из ограниченного ряда шаблонов. Из поведенческих шаблонов конструируются целые образы-шаблоны: «девочка-стерва», «тупая блондинка», «бизнес-леди», «романтичная(-ый)», «альфа-самец, качок» и пр.

Всё это, по сути, является социальным программированием, которое направлено на трансформацию общества и человека, что – внимание – связано с процессом создания искусственного интеллекта.

У нейробилогов есть такое понятие — «опрощение жизни»: когда многообразие мира метафорично и для удобства сводится к упрощённым явлениям физики или психологии. Так, работа мозга описывается только как поток нервных импульсов, а сложный процесс сознания – сводится к некоей механистической модели поведения (см. ниже). Ошибку упрощения критикует, в частности, российская учёная, признанный специалист в области нейронауки и психолингвистики Татьяна Черниговская.

Особенно увлекаются этим учёные, одержимые целью создать искусственный интеллект, этакого хайтек-Гомункула. Фанаты ИИ, сталкиваясь с невероятной сложностью мозга и сознания, пытаются как бы перепрыгнуть это препятствие и убеждают сами себя, что всё гораздо проще, чем может показаться.

Так, профессор Принстонского университета Майкл Грациано в любопытной книге «Наука сознания…» пытается доказать, что сознание – это всего лишь плод эволюции коры мозга, её реакция на необходимость ориентации человека в мире, в результате которой созданы схема внимания (концентрация на важном, фокус), внутренняя модель себя и психологические модели окружающих людей и животных.

Из теории сознания Грациано вытекает, что в принципе возможно, хоть и трудно, «скопировать мозг» — следует только заложить в ИИ правильный фокус, точную модель себя и максимально верные модели других объектов вокруг, а также регулярно обновлять базу данных, изменяемых величин (настроение, погода и пр.).

На полях замечу, что Грациано, будучи материалистом и, как пишут, одним из ведущих нейробиологов, тем не менее всё время упоминает какую-то «аморфную субстанцию», «эфирную ментальную сущность», которая обладает главной силой в сознании и влияет на волю человека принимать то или иное решение. Вообще-то все эти термины призваны не допустить употребление слова «душа», это невольное признание её как нечто неподвластное науке.

Грациано, как и многие фанаты ИИ, не произносят слова «душа», но по сути они пытаются раскрыть секрет именно её действия и даже сравнивают себя с алхимиками. То есть правильнее будет говорить о попытке создания даже не искусственного интеллекта, а искусственной души. Замах поистине апокалиптический.

Но вот досада: человек чрезвычайно сложен и непредсказуем. Возможностей нейробиологов и программистов больших данных пока хватает только на создание говорящей помощницы «Алисы» и беспилотников, которые действуют предельно схематично. А многообразие человеческого поведения — благодаря воле — сложнее любой схемы.

Грациано проводит такой мысленный эксперимент: человек входит в комнату, где расположены стол, на нём пончик, под столом лужа воды, а в углу на полке телефон – и компьютер должен вычислить наиболее вероятное действие человека.

Не буду пересказывать нехитрые логические и математические приёмы, к которым прибегает учёный, чтобы предсказать поведение человека – скажу только, что эти попытки ни к чему не приводят. Даже в таком в предельно упрощённом мире – из четырёх предметов – ИИ оказывается бессильным, так как человек не вписывается в некую стандартную модель. Если в некоей идеально предсказуемой модели он съест пончик, затем вытрет лужу и возьмёт телефон, то в реальной жизни он с тем же пончиком может сделать нечто невообразимое, а может вообще ничего не предпринять.

Но зачем в принципе нужен такой эксперимент?

Исходя из логики учёного, для вычисления модели психического поведения человека, а та – для попытки конструирования искусственного сознания. Но с другой стороны, если научить ИИ предсказывать поведение человека, то его можно использовать для манипуляции им: к примеру, в коммерческих целях, чтобы заставить покупателя купить конкретный товар.

И такое использование ИИ уже давно происходит: крупные корпорации проводят исследования с большими данными, в которых детально вычисляют поведение покупателей, реакцию зрачков и мозга на цвет товара, на его расположение, влияние запахов и мелодии в магазине, а также многое другое.

По итогам исследования маркетологи создают технологии, мотивирующие людей к покупке их продуктов – по сути, манипулируют нами. Политтехнологи проводят такую же работу с привлечением ИИ, но делают это более скрытно, хотя результаты их, наоборот, заметнее.

Однако и те, и другие пока показывают невысокую эффективность манипуляции человеком, так как он по-прежнему слишком непредсказуем. Чтобы решить эту проблему, нужен другой человек – с упрощённой реакцией, со среднестатичным поведением с чётким набором шаблонов. Для этого массы людей натаскивают на примитивное, вплоть до машинного, психологическое поведение – через рекламу, образование и масскультуру.

И если вся рекламная индустрия направлена на выработку у человека чётких рефлексов в экономическом поведении, то шоу типа «Дом-2» или «Давай поженимся» формируют рефлексы человека в сфере личных отношений и социального поведения. Чтобы, условно, красный цвет вызывал желание купить один товар, а синий – другую услугу. Чтобы при демонстрации полуголой девушки с силиконовыми губами мужчина-самец был готов к «выстраиванию отношений» и сношению. А девушка выбирала «партнёра» по толщине кошелька.

В идеале должно быть так, чтобы в эксперименте Грациано, человек при входе в комнату действовал максимально предсказуемо для ИИ – и усиление какого-то фактора гарантированно приводило бы к выбору одного из заданных шаблонов поведения. 

Говоря проще, для создания искусственного интеллекта нужно настолько упростить человека, его сознания, чтобы он вместился в базу данных. А это значит, что нужно превратить человека в машину, в робота, в куклу. 

Если в сериале «Мир Дикого запада» герой Хопкинса создавал совершенных роботов на потеху людям и при этом стремился породить у них сознание, то современные нейробиологи стремятся свести сознание человека к процессору робота, чтобы, перенося его с носителя на носитель, тем самым достичь обманчивого бессмертия.

Загвоздка, однако, заключается в том, что даже в случае реализации такого Гомункула это не означает создание искусственной души, а значит, и сознания. Для материалистичного, рационально-центричного подхода самое главное в человеке по-прежнему остаётся неуловимым и неповторимым.

В любой момент человеческая душа, обладающая волей, способна поставить в ступор любой суперкомпьютер алогичностью поступка. И в этом огромное преимущество человека, в этом главная надежда на избежание цифрового концлагеря.

Однако для сохранения такой непостягаемости человеческого для ИИ обязательно нужно сохранить душу и совесть, то невидимое, что, по сути, и является человеческой личностью. Всё остальное в человеке легко вычисляется компьютерным процессором.

Эдуард Биров, ForPost