На данный момент понятие трансатлантической солидарности, или как его еще называют – коллективности Запада – свое внутреннее содержание утратило. Проявлять себя оно продолжает лишь по причине инерции мышления общества и пока еще изрядной части СМИ. Тогда как политический истеблишмент и крупнейший финансово-промышленные круги уже существуют в новой реальности.
8 января 2019 года случился вообще громкий скандал. Аккредитованные в Брюсселе журналисты настойчиво просили пресс-службу Европейского союза прокомментировать решение США понизить статус ЕС до уровня исключительно международной организации. Причем отвечать было нечего, так как Вашингтон европейские власти о таком своем решении проинформировать не удосужился.
Вскоре посол США при ЕС Гордон Сондланд прямо назвал эту организацию лишь архаичной и обструкционистской надстройкой, оторванной от реальности и занимающейся регулированием того, что в этом не нуждается, удушая своими действиями экономический рост и инновации в Европе.
С этого момента Белый дом говорит с Европой лишь в категориях требований денег и обращаясь исключительно с избранными президентами. Из 26 формально равноправных лидеров европейских стран, некоторые, например, главы Испании, Португалии, Италии, Венгрии и Болгарии с лидером США не встречались вообще ни разу. Других, в частности президентов Литвы, Латвии и Эстонии, на встречу с Дональдом Трампом пускали только группой, так как по отдельности их страны американской внешней политикой не различаются.
Целью новой американской геополитической парадигмы является перевод взаимных отношений с уровня взаимодействия двух центров (ведущий гегемон в лице Вашингтона и ведомый групповой союзник – Брюссель) на систему обычной конкуренции великих держав: США, КНР и РФ. Евросоюз в прежнем виде в ней не участвует вовсе. Отдельные вопросы Белый дом готов обсуждать только с отдельными интересующими странами (Германией, Францией и Польшей) персонально.
Это вполне последовательно вытекает из нового понимания американских интересов. На уровне США–ЕС разница в экономической мощи оппонентов составляет всего 1,42 раза в пользу Америки, тогда как переход на национальный уровень приводит к превосходству ВВП США над Германией в 5,25 раз, над Францией – в 7,37 раза, над Польшей – в 35,3 раза. Даже если сложить экономики восточноевропейской части ЕС вместе, они все равно оказываются в 9 раз меньше американской.
Что значительно упрощает для Вашингтона ведение переговоров с позиции силы. А также создает удобную возможность сталкивать интересы европейских стран между собой для их взаимного геополитического ослабления.
Главной целью новой парадигмы является облегчение для США, под любым предлогом, выколачивания из Европы денежных поступлений для поддержания на плаву стагнирующей американской экономики. И эта линия будет продолжаться вне зависимости от фактических итогов американских президентских выборов 2020 года.
С другой стороны, новая американская политика вынуждает европейские элиты задуматься над ответом на геополитический вызов, так как альтернативой ему является неминуемая перспектива утраты контроля над своим капиталом, а потом и скорое его поглощение американской финансовой системой.
В результате чего Евросоюз вошел в неустойчивое состояние внутренней трансформации. Что существенно осложняет условия по грамотному и эффективному реагированию на внешние вызовы. Продлившийся пять, вместо изначально планировавшихся двух, суток саммит лидеров ЕС по утверждению бюджета Единой Европы на 2021–2027 годы глубину внутреннего раскола показывает более чем рельефно.
Сохранение ЕС в существующем, тем более, в укрепившемся трансформированном виде – не соответствует российским интересам, так как обеспечение собственной субъектности приведет Европу к углублению русофобских настроений. Что выразится в усилении попыток в диалоге с Москвой вернуться к парадигме безусловности культурного, финансового и технологического превосходства, то есть к попыткам диктата.
В том числе к попыткам опосредованного навязывания России европейских правил торговых и финансовых отношений, максимально учитывающих интересы Брюсселя и минимально Москвы. Значительная зависимость внешней торговли РФ от сбыта на европейских рынках такие основания Евросоюзу дает. По крайней мере, на энергетическом рынке.
Из чего следует, что российским интересам соответствует как раз новая американская линия на деградацию роли и значения ЕС в его нынешнем виде. С той разницей, что Вашингтон нацелен на дезинтеграцию Общей Европы до уровня отдельных государств, тогда как интересам РФ соответствует оказание ведущим (и на данный момент прибыльным) экономикам Европы - Германии, Франции, Австрию, Бельгии и Нидерландам, еще, косвенно, Швейцарии, поддержки для возрождения изначального интеграционного проекта – Союза Угля и Стали – в составе этих шести государств.
Что можно подавать как поддержку проекта «Европы двух скоростей», только в более жизнеспособной и практически устойчивой форме. Причем, не только политико-экономической, но и культурно-цивилизационной. Ментально граждане упомянутых стран друг к другу находятся значительно ближе, чем, скажем, испанцы и норвежцы, или шведы и румыны.
Формирование такого союза не только соответствует геополитическим интересам перечисленных стран, оно формирует естественные весомые предпосылки к изменению формата экономических и политических отношений с РФ. Практически безвариантные в складывающихся глобальных условиях. А исключение Восточной Европы, в том числе Польши, и неспособность вмешательства в процесс со стороны Британии, кардинально уменьшит их негативное влияние на процесс. Как на этапе формирования, так и в последствии.
Польза для Москвы от реализации такого варианта заключается в серьезном снижении военной угрозы с Запада. Продолжение существования НАТО в таких условиях возможно только в границах Польши и Прибалтики, что кардинально снижает военный масштаб организации, если она вообще сумеет сохраниться.
Кроме того, удастся сохранить львиную долю важного для РФ европейского внешнеторгового рынка.
Оценили 8 человек
14 кармы