Серб Йован Савович о жизни в России

Серб Йован Савович, создатель культовых интернет-проектов Лепрозорий и dirty.ru, впервые оказался в Москве в самый разгар августовского путча.

Йован Савович: Был путч, и мы с папой и младшим братом вышли из гостиницы Белград, а там по Малому Арбату шли танки. Я спросил у папы, что за тема с танками, и папа ответил: «Это русские, они любят танки. У них все время парады и это парад». Мы устроились за танками и дошли до Белого дома, а потом пошли обратно в гостиницу. То есть я даже не осознавал, что был свидетелем исторических событий в этот момент, я думал, что это просто парад, как у вас все время.

Причина для переезда

Война. Той страны не стало. Но этой страны тоже не стало. С мамой-переводчицей я переехал из Югославии в Советский Союз, и потом не стало ни Югославии, ни Советского Союза, и мы так и остались.

Изучение русского языка

Меня мелким записали в русскую школу, где все разговаривали по-русски, а так как я был иностранцем, все девочки хотели поговорить со мной. Потом мама дала мне вырезки из журналов, сказала: «Возьми это с собой в школу и подари девочкам». А там типа как куклы картонные и разные одежки на них крепились. В общем, я не хотел, но она меня уговорила и оказалась права. Все со мной разговаривали. И так я к концу четвертого класса начал говорить по-русски.

Что удивляет в России

Мы недавно с женой Настей пожили в Белграде пару недель как обыватели сербские, и я увидел те вещи, к которым привык тут, и которые удивляют меня теперь там. Тут везде был газ - это шокировало. Вас это не шокирует, но то, что в квартиру всем людям в этом доме проведен газ и есть плиты – это же просто с ума сойти. И то, что горячая вода здесь считается объектом по типу «деды воевали», такого плана. В Сербии ни у кого нет горячей воды, у всех есть бойлеры, ее там греют. И когда у тебя кончилась – значит, нет у тебя горячей воды. Никто тебе не обещал горячую воду, а здесь она есть у всех. Здесь первый этаж – первый, а у нас - нулевой. И мне это казалось очевидным. В девяностые я очень долго привыкал к тому, что первый этаж на земле прям, а сейчас в Сербии это выглядит просто глуповато. В Москве все огромное, то есть тут есть улица Пилюгина, и я не уверен, что в Белграде так уж много улиц такого размера. А если с Пилюгина свернуть на Миклухо Маклая – в Белграде и вовсе нет таких улиц. Серьезно, просто нету. Москва огромная.

Специальные питерские люди

Первый раз я был в Питере в 9 классе на школьной экскурсии. У меня украли куртку и я чуть не помер там, потому что дело было в феврале. Я поклялся себе больше никогда туда не ездить, и долго держал свое слово. А потом поехал, и как будто в Питере есть три хороших дня в году, и я в них попал. Я очень удивился, какой он прекрасный, просто волшебный, депрессивно-красивый. В том смысле, что ты видишь, что никогда не будешь тут жить. Это очень круто, но нет. В итоге мы на следующий год в мае опять попали в эти же три хороших дня. И я подумал, что так люди и попадают в ловушку.

И вообще мне кажется, что там живут специальные питерские люди, которые специально живут там, назло. Назло всем, назло всем и всегда. Потому что нет никаких логических причин, если ты человек, жить там. Вот кроме тех трех дней в году.

Ведь прямо сейчас на улицах Питера мрут люди. Пока мы с тобой разговариваем, умирают физически люди: им в лицо дует ветер прямо с Северного Полюса, как будто между лицом и Полюсом нет ни одного объекта другого – вот это Питер.

А Москва – как родитель-алкоголик: типа кого-то, кого ты реально любишь и все ему готов простить, но иногда она невыносима, Господи! Ну, как иногда… 6-9 месяцев в году! Всё дело в погоде! Поэтому мы все так рады глобальному потеплению.

Свой среди чужих, чужой среди своих

Я иностранец, и тут, и в Сербии. Я ощущаю себя иностранцем везде, и к этому я привык. Если поехать в Сербию, то я там просто серб, и это так себе перспектива. Ну, то есть если ходить тут куда-нибудь за документами или по очередям в качестве именно серба, то все тебе тут рады: «Ах, серб. Ванечка. Будем тебя Ванечкой называть. Он же наш! Ваня наш!». Я все время смотрю, есть какой-то Костян или Николай, и им никто не говорит, что они наши. Что-то вроде того, что они просто наши, ничего особенного, а вот сербы...

А в Сербии ты точно так же приходишь куда-нибудь, и ты просто серб. Тебя зовут, как всех зовут, там половина улиц Йована того или иного. Если на площади стоит мужик на лошади, его реально зовут Йован, скорее всего. Думаю, этим я разбалован и хочу продолжать быть иностранцем. По большому счету быть иностранцем – клево. Особенно приятно быть сербом в России. Это абсолютно идеально. Ты и не "американец", и не француз, когда все на тебя «беее». Ты не какая-нибудь Средняя Азия и не Кавказ, а типа иностранец: и хороший, и белый, и по-русски говорит: «Господи, чудо, а не человек. Кость, иди смотреть, как он по-русски разговаривает».

Русские люди

Русские люди очень разные, как и сербы. Я не думаю, что кто-то может тебе сказать, какие они. Русские люди. А если кто-то вдруг попробует обобщить, не дружи больше с этим человеком. Для меня и Федор Конюхов русский человек, и Рамзан Кадыров.

Российская медицина

Я чувствую себя обязанным российской медицине. Мне кажется, это такое же широкое понятие, как… ну, вот есть платная медицина и бесплатная. Бесплатную мы можем обсуждать, как будто она - кошмар. Вообще она улучшается и более того, это - бесплатная медицина для всей России, именно всей страны.

Я как иностранец с болезнями, которые не представляли страховой случай, всегда попадал в платную, и там все круто, по сравнению с моей родиной. У нас рекомендуют места, где растут какие-то травы, которые могут помочь. «Сходи на тот холм, высушишь, сваришь, выпьешь». То есть сервис в поликлиниках в России лучше. Хотя про травы, скорее, про Боснию было, не про Сербию. Мне кажется путается критика российской медицины. Каждый раз, когда начинается критика, речь идет о бесплатной медицине не пойми где. Например, 78 лет старику, 70 лет из них он прожил на Крайнем Севере, «вертолет не прилетел – куда смотрит Путин».

RuOpen: Вот ты сказал, что в России медицина на такая, что в любой стране все будет печально, в любой другой стране скажут «унесите его вон», а в России – вылечат. Твоя жизнь объективно подтвердила этот тезис, правильно?

Йован Савович: Не раз. Уже буквально не раз к этому моменту, и мне это немного надоело, и как аргумент, и как «российская медицина, спаси кого-то еще наконец же!». Серьезно. Мою сломанную ногу лечили в Сербии, а потом, когда я переехал в Москву, меня спросили в ЦИТО (то есть это серьезное медицинское заведение, там были хоккеисты и балерины со мной), в какой сельской больнице меня лечили до них. Я сказал, что это была, в общем-то, городская больница. Мы еще в Таиланде обращались к врачам, но это скорее смешно. Это реально как в Боснии тебе рекомендуют, где найти нужную для лечения травку, а в Тае тебе скажут, что нужной тебе травки вообще нет, если только из Камбоджи.

Мысли о переезде

Мысли о переезде, если и есть, связаны только с погодой. Вот чтобы я далее ни говорил, и как бы я на это не отвечал, мне кажется, у человека есть встроенный лимит северных зим. Мне кажется, у меня он 30,35,40. Короче, я приближаюсь к моему физическому лимиту, сейчас начинается снег, и я буквально чувствую себя напуганным: «Господи, кошмар, зачем, как, почему?!». И еще вопрос: если застать, не дай бог, февраль в Москве или в Питере. Там -16 на улице и ты думаешь: "Как так? Как это получилось? Я дебил? Какая череда ошибок привела меня к этому? Там не было солнца последние три недели, соответственно, меня сюда привела череда ошибок, потому что я тут умру". Если та ситуация, которую я наблюдаю на улице, продолжится еще какое-то время, мне, наверное, конец. Вот ты живешь в Питере. Ты получаешь фиксированную дозу витамина D, и его тебе мало для жизни. И все. В смысле, Питер офигенный, реально, кроме того, что солнца тебе физически мало для жизни.

Отношение к Соединенным Штатам

Это еще один разговор, который много раз присутствовал в разных интервью. Я удивительно антиамерикански настроен. Когда это проявляется, я сам этому удивляюсь. Но я, как и все люди, погружен в американскую культуру, смотрю их вечерние шоу, говорю по-английски, видимо, негативно относясь к их правительству. Видимо, я делаю разницу: вот народ, а вот – американское правительство. Я не знаю, как на это можно ответить. Когда ты говоришь: «Соединенные Штаты», ты имеешь в виду типа фильм «Роки» или Дональда Трампа?

На это невозможно ответить односложно. Это как когда кто-то говорит, что он сталинист. Он как будто берет Иосифа Виссарионовича, «вынь-да полож», под ключ! Мне кажется, он очень комплексная личность. Ты можешь разделять какие-то взгляды, а какие-то – не разделять. Нельзя судить так однозначно… То же самое, что и относиться как-то к американцам: их очень много, они очень разные.

Отношение к бомбардировкам Югославии

Негативное, резко негативное. К бомбардировкам как таковым в принципе, к бомбардировкам моей страны – еще более негативно. Я даже не знаю никого, кто приветствовал бы бомбардировки кого-либо.

Преимущество России

Ну, метро лучше, но я не знаю, как это на людях сказывается. Тут крутой общественный транспорт. Мне кажется, как хорошие вещи, которые сохранились, так и черты людей – они во многом являются последствиями коммунизма.

Горячая вода – большая разница. Дешевое электричество. Всякие посткоммунистические вещи, которых просто нет нигде больше. Никто в других странах не ждет бесплатного отопления, дешевого электричества, горячей воды всегда, unlimited, по праву рождения. А здесь это все шокирующе подразумевается. То есть здесь такая логика: если у меня нет горячей воды, то я не понимаю, зачем нужно государство и чем занимаются люди в Кремле. В других странах не так. Вот сейчас. Это отношение, которое я заметил.

Проблемные вопросы

Отвод воды. Отвод воды в публичных местах русским безразличен. Вот в тех местах, где мы в Белграде недавно были, там есть кафе на улице, и под столом есть как-бы скос и вода уходит через дырку. То есть если пойдет дождь, лужа не образуется, она стечет на проезжую часть, дальше – в ливневку и т.д. «Мы подумали, что здесь будет вода, а что с ней будет дальше нам неинтересно». То есть Москве и по России люди считают себя выше этого, типа «пошла она, эта вода», типа «чего с ней будет?». В общем, отношение к инженерному отводу воды кардинально отличается у русских и у других людей в мире. Почему-то русским все равно, что будет с водой дальше, это довольно мелко, но ставится очень заметно, если приглядеться.

Из свободного плавания и работы над собственными сайтами - в большую корпорацию Яндекс

Мне кажется, после моей самостоятельной деятельности мне было интересно посмотреть, как в корпорации, и на примере Яндекса я так и не узнаю, каково на самом деле в корпорации, потому что в Яндексе очень классно. Но это Яндекс. Мне все также не с чем сравнивать. Работать на себя – круто, работать в Яндексе – еще лучше.

Скотина с дорогой недвижимостью

RuOpеn: Когда мы брали интервью у серба Горана Лаковича, он сказал, что люди в Москве живут в хрущевках как скотина. Что ты думаешь на этот счет?

Йован Савович: Во-первых, в Москве люди покупают квартиры в хрущевке, чтобы при программе реновации получить 12 млн. рублей. В Сербии никто не видел 12 млн. рублей. Я бы попросил Горана обратить на эту "мелочь" внимание. В том смысле, что у этой «скотины» дорогая недвижимость. Как бы они там не жили. Эти хрущевки, да и вообще строительство в России шокирует, когда приезжаешь.

Как менялась Москва

Поразительно – вот как она менялась. Я не видел ничего другого, столь быстро и решительно меняющегося в лучшую сторону. Тут недалеко был двор, в котором прорвало канализацию, и мы в школе играли с ней: там можно было заталкивать палки, они уходили под землю навсегда. Я не знаю глубины провала, но там было озеро из грязи и мусора и все, что интересно молодежи на тот момент. Кошмар. В этом микрорайоне происходил кошмар. Сейчас этот двор (он был признан двором года лет десять назад, где-то в 2007 году) просто удивительно классный. Там мило сейчас очень, все в листве. И это я говорю не про Москву как таковую, как она вся похорошела, а про двор на Ленинском 87, в котором раньше можно было купаться в канализации, а теперь... Короче, люди, у которых там недвижимость – они миллионеры.

Проблемы Москвы

Мне кажется, в Москве полно денег и все стараются отыскать подобные проблемы, чтобы заработать на их решении.

Сейчас 10 новых станций в год открывают. Это такое число, что просто с ума сойти. Я не думал, что это законно вообще. Здесь их открывают, как сумасшедшие, реально. То есть карта метро сейчас выглядит, как шутка над картой метро, когда я приехал. Типа «вот так бы мы прикинули", и то я не думал, что прямо три кольца запустят.