Сохраним ли мы русское слово? - статья 2009 г.

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,

Не горько остаться без крова,

Но мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесём

И внукам дадим, и от плена спасём

Навеки!

Эти строки А.А. Ахматовой, написанные в годы Великой Отечественной войны, набатно звучат сегодня, когда мы, вопреки всем заветам, день за днём теряем самое главное достояние своё – свой язык. Довольно выйти на улицу, включить телевизор, чтобы ощутить это. Льётся отовсюду, оглоушивая, дикая смесь жаргона, матерщины и иностранных словес. Прежде русские люди, во всяком случае, немалая их часть, имели иммунитет к коверканию родной речи. Пример – речь старых русских эмигрантов первой волны, речь многих бывших узников ГУЛАГа. Трудно вообразить, но люди, десятилетия проведшие в заключении, среди уголовников, умудрялись сохранить совершенную чистоту речи, к ним не приставала никакая грязь. Ныне же ощущение такое, что вся страна превратилась в населённую «блатарями» зону. Кто-то отмахнётся небрежно от этого факта и тем обнаружит глубочайшее непонимание вопроса. Горячий защитник русского языка адмирал А.С. Шишков в своё время блестяще разъяснил суть оного: «Природный язык есть душа народа, зеркало нравов, верный показатель просвещения, неумолчный проповедник дел. Возвышается народ, возвышается язык; благонравен народ, благонравен язык. (…)

Дар красноречия не спасает от презрения глаголы злочестивых. Где нет в сердцах веры, там нет в языке благочестия. Где нет любви к Отечеству, там язык не изъявляет чувств отечественных.

Где учение основано на мраке лжеумствований, там в языке не воссияет истина; там в наглых и невежественных писаниях господствует один только разврат и ложь. Одним словом, язык есть мерило ума, души и свойств народных. Он не может там цвести, где ум послушен сердцу, а сердце — слепоте и заблуждению. (…)

Итак, природный язык есть не только достоинство народа, не только основание и причина всех его знаний, не только провозвестник дел его и славы, но и некий дар, к которому, хотя бы и не рассуждать о нем, природа вложила в нас тайную любовь. И если человек теряет эту любовь, то с ней теряет и привязанность к Отечеству, и совершенно противоборствует рассудку и природе.

Вера, воспитание и язык суть самые сильные средства к возбуждению и вкоренению в нас любви к Отечеству».

Эту истину следовало бы помнить всем, но, в особенности, усвоить людям, относящим себя к русскому национальному движению. Презрение к собственному языку, небрежение к чистоте и красоте его, забвение его есть следствие непонимания истинной сути национализма, которое, в свою очередь, порождает его извращённые формы и неверные трактовки. Народ, нация начинается с языка и духа, неотделимых друг от друга. Если нет этого, то и нации нет, и нельзя возрождать национальное чувство, не заботясь, в первую голову, о языке и духе. Поэтому обязанность всякого националиста, всякого, кто причисляет себя к национальному движению, служить примером бережного отношения к этим двум основам народного самосознания. Вдобавок весьма странно бросать упрёк приезжим в незнании русского языка, если язык этот становится позабыт и исковеркан самими русскими. «Я полезу на нож за правду, за Отечество, за русское слово, язык», - эти слова В.И. Даля должны быть девизом всякого русского патриота.

Против русского языка сегодня ведётся война по двум направлениям: через масс-медиа и путём окончательного разгрома образования. Было бы ошибкой утверждать, что прежде наше образование не имело недостатков. Их немало было во все времена. Вот, что писал по этому предмету Л.А. Тихомиров: «Думается, что и в современных взаимных жалобах семьи и школы основа недоразумений – в тусклости воспитательных идеалов, в неясности зачем жить, а стало быть, и к чему готовить. Какие-то пробелы в этом отношении были, конечно, и в древнерусском воспитании, иначе оно бы не рухнуло так легко под напором, в сущности, довольно жалких европейских влияний. О фальшивости идеалов школ XVIII века, думаю можно и не распространяться. Они отцветают, не успевши и расцвесть. Но у нас, в настоящее время, нечто едва ли не хуже. Тогда хотя ошибались, а мы даже и не ошибаемся, а просто ни во что не верим». В своих воспоминаниях Тихомиров отмечал, что гимназисты выходились из стен гимназий сплошь нигилистами и атеистами, поскольку тогдашнее образование не давало им верных ориентиров. В Российской Империи образование изначально, во многом, устраивалось по западным лекалам. Это привело к многочисленным ошибкам. По первости доходило до того, что А.С. Шишков принужден был отмечать: «Ненависть к языку своему (а с ней понемногу, постепенно, и к родству, и к обычаям, и к вере и к отечеству) уже так сильно вкоренилась в нас, что мы видим множество отцов и матерей, радующихся и утешающихся, когда дети их, не умея порядочно грамоте, лепечут полурусским языком…» Этот крен, впрочем, постепенно выправился. Но осталось немало просчётов, о которых много писали русские публицисты того времени. М.О. Меньшиков считал большой ошибкой сведение образования исключительно к гуманистической форме, к букве и цифре при забвении многих знаний, важных для человека в повседневной жизни, которые могли бы дать ему ремесло, забвении «просветительского значения ручного, черного труда», позволяющего путём работы с живым материалом лучше постигнуть законы природы, нежели изучая их исключительно по книгам.

При многочисленных нареканиях на российское дореволюционное образование нельзя не заметить, что нарекания эти касались преимущественно недостатка идейного содержания в нём, на неумение воспитать юную душу. В противоположность этому советская система образования была глубоко идеологизирована. Но идеология, враждебная русскому национальному самосознанию, не могла дать доброго плода. Отсутствие идеологии сменилось навязыванием идеологии враждебной. При всём этом обе образовательные системы нельзя, пожалуй, упрекнуть в одном: они не плодили безграмотщины. Не в переносном, а в самом прямом смысле – не плодили людей, не ведающих элементарной грамоты. Ныне утверждающаяся система благополучно сокрушила и этот бастион. Диктант, проведенный в октябре среди первокурсников журфака МГУ, попавших на студенческую скамью с высокими баллами ЕГЭ по русскому языку, показал, что бывшие выпускники школ практически не владеют письменной речью. Сотрудники МГУ с трудом расшифровали в диктантах слова типа «софетских» (советских), «щетаца» (считаться). «Мы пришли к неутешительному выводу: студенты не просто забыли какие-то орфограммы, а вообще практически не владеют письменной речью, не имеют никакого представления о многих прецедентных именах и явлениях», – пишет в своей статье доцент МГУ Анастасия Николаева. По словам преподавателя, ведущей занятия в 101-й и 102-й группах газетного отделения, это традиционно сильные группы, туда отбирают лучших абитуриентов. Но и это не спасло ее от лицезрения таких словесных монстров, как поциэнт (пациент), рыца (рыться), удастса (удастся), врочи (врачи), нез наю (не знаю), генирал, через-чюр и т.д. В остальных группах курса ситуация была не лучше. Тогда на заседании кафедры стилистики русского языка было принято решение об общем тестировании всего курса. Текст для диктовки был выбран несложный, просто связный текст без всяких глубоких орфографических ловушек. Результаты диктанта таковы: только 18% студентов сделали в тексте меньше восьми ошибок (восемь и ниже ошибок мы решили принять за норму). Соответственно 82% с заданием не справились. Самое большое количество ошибок в одном диктанте – 80. Из 15 отличников (у кого по ЕГЭ 100 баллов) зачет смогли получить только 5. Один из студентов-отличников умудрился в одной работе сделать 25 ошибок...

Пресловутый ЕГЭ, несмотря на все протесты, продолжает своё победное (над образованием) шествие при поддержке российской власти. Нас уговаривали, что ЕГЭ поможет улучшить образование и уменьшить взятки. «Улучшение» мы можем наблюдать воочию. Если совершенное незнание родной истории не удивляло и раньше, то такой вопиющей безграмотности мы ещё не ведали. Что же касаемо взяток, то оные выросли за год аккурат в два раза. Как говорится, комментарии излишни.

Разумеется, дело не только в ЕГЭ. ЕГЭ – лишь один из инструментов шигалёвщины, ставшей подлинной идеологией нашей образовательной реформы. Наряду с этим идёт сокращение расходов на науку и образование, повсеместное закрытие сельских школ, которое убивает сразу двух зайцев: разрушает образование и мертвит деревню. Ползуче продвигается и очередная языковая реформа, разрешающая официально коверкать ряд слов, сокрушающая нормы русского языка. Последняя вызвала резкие протесты учёных. «Сама легализация неграмотных и неправильных слов и выражений является грубейшей стратегической ошибкой государства и общества, которые ее совершают. Наше правительство начинает легализовывать разного рода слова-выкидыши, которые являются искажениями, полипами-микробами на теле живого русского языка, возводя их в ранг здоровых слов, в ранг нормы. Молодое поколение, которое не имеет иммунитета, знания, исторического опыта, с легкостью принимает это новаторство и, таким образом, начинает само себя растлевать, даже не понимая этого, – сказал в интервью «Русской линии» руководитель Епархиального амбулаторно-консультационного центра «Воскресение», кандидат педагогических наук иерей Алексий Мороз. - Это одна из форм борьбы с русским народом. Что делает народ народом? Прежде всего, вера и единый язык. Язык – это словесная икона народа, которая хранит национальное, историческое, культурное и духовное наследство. Разрушь язык, уничтожь его – и народа не будет. Религия, философия, историческое мировоззрение человека, психология народа – все зиждется на языке, а без всего этого народ быстро превращается в электорат и растворяется в истории. Удар по русскому языку – удар по бытию русского народа. Не понимать этого – глупость или целенаправленная измена». Схожее мнение выразил профессор МГУ, доктор филологических наук Владимир Воропаев: «Сегодня наблюдается повсеместное раскрепощение нравов, которое выражается в либерализация речи и языкового стиля. К сожалению, Министерство образования, которое должно защищать русский язык, идет на поводу у этой тенденции и приспосабливается к этим отклонениям. В странах «старой Европы» – Англии, Германии – подобное языковое новаторство невозможно. Люди дорожат своей традицией. У нас же эта традиция нарушается».

Из всех народов проще всего управлять безграмотным, безмолвным стадом. Именно в такое желают превратить наши власти население России. Если движение в этом направлении будет продолжено, то впереди нас ожидает весьма безотрадная картина: полчища безграмотных «албанцев», гламурно-«патриотичных» приспособленцев, которых вырастил Путин, и которым, судя по последним тенденциям, Сталин путь озарил. Торжество серости, бессовестности и пошлости.

Это случится, если наше образование, наша жизнь в целом не будет, наконец, проникнута подлинным национальным духом, не будет содержать в себе русского идеала, основываться на русском воззрении, о необходимости которого так убедительно писал К.С. Аксаков, утверждавший: «Как человек, не имеющий своего мнения или воззрения, не имеет никакого: так народ, не имеющий своего мнения или воззрения, не имеет никакого (следовательно, бесплоден и бесполезен)». Это случится, если сегодня мы не сумеем спасти и сберечь великий дар, полученный нами от Бога – русскую речь. Ибо, как писал А.С. Шишков, «доколе мы не возлюбим языка своего, обычаев своих, воспитания своего, до тех пор во многих наших науках и художествах будем мы далеко позади других. Надобно жить своим умом, а не чужим».