ГОДЫ БОРЬБЫ, ДОЛГА И ПАМЯТИ

Май 2014 года. Донецкая область, Ясиноватая. Трассу режет тревожная тишина. Блокпост на выезде — всего лишь несколько мешков с песком и усталые, но решительные лица. Это место станет для Андрея С.— позывной «Щётка» — точкой невозврата. Именно здесь, под обстрелами и угрозой прорыва, он впервые принял бой против радикальных формирований, шедших на город после переворота в Киеве. До войны был обычным человеком. Работал водителем в государственной структуре. Но после переворота в 2014-м его чёткая личная позиция не оставила ему выбора. Он вступил в ополчение Донбасса. Впоследствии боевой путь привёл его под флаг 40-й отдельной гвардейской Краснодарско-Харбинской дважды Краснознамённой бригады морской пехоты Тихоокеанского флота.

До начала специальной военной операции «Щётка» проходил подготовку во внутренних войсках ДНР, в разведывательной роте под командованием легендарного «Дракулы». Уже тогда было ясно: борьба предстоит долгая, жёсткая, без права на ошибку. Боевой опыт копился в боях за Красный Луч, Иловайск, Дебальцево. Потом затяжное перемирие — и новая фаза, куда страшнее и сложнее.

— Тогда было только одно понимание: мы — дома. Мы защищаем своё, — вспоминает он.

В том первом бою, по словам «Щётки», не было ни страха, ни иллюзий. Лишь твёрдое знание: за спиной город, в котором его семья, его земля и память предков.

С первых месяцев участия в боях Андрей столкнулся с иностранными наёмниками. Под Красным Лучом противником оказалась группа хорошо экипированных боевиков африканского происхождения.

— Это были эфиопы. Подготовленные, действовали грамотно. В плену требовали переводчика и представителя генконсульства. Понимали, куда попали, — говорит морпех.

Восторга от таких эпизодов у «Щётки» нет. Он говорит об этом спокойно, но жёстко: «Боевые действия изменились. Сегодня тут уже не просто конфликт внутри страны. Это противостояние целой системы».

На передовой ВСУ — смешанный состав. Одни боятся и сдаются, другие идут до конца.

— Тех, кто не хочет воевать, видно сразу. Они бросают позиции, идут в плен, стараются не сопротивляться. А вот другие сражаются до последнего. Не из-за смелости. Из-за страха. Боятся, что их свои же расстреляют за плен, — делится своими наблюдениями «Щётка».

Такой противник коварен. Он сражается не за землю, а за выживание в собственной идеологии. Но в расчёте «Щётки» это учитывают. Под каждую задачу свои тактические модели. Главное — хладнокровие и точность.

Отношение мирного населения к российским военным разное. Там, где были удары ВСУ, встречают как освободителей. Там, где было тише, — сдержанно, настороженно.

— Люди боятся. Не нас — войны. Мы это понимаем. Главное — показывать поступками, что мы пришли не забирать, а возвращать, — рассказывает морпех.

Он вспоминает, как в одном из сёл под Угледаром местная женщина вынесла горячий борщ бойцам под обстрелами. Её сын погиб в 2015-м, и она сказала, что не боится больше ничего: «Вы мои дети теперь».

С 2022 года «Щётка» в составе 40-й отдельной гвардейской бригады морской пехоты ТОФ. Его должность — заместитель командира взвода, командир орудия гаубичной САУ. Участвовал в штурмах Угледара, Никольского, опорного пункта «Лягушка», Петровского.

— Раньше мы стреляли с глазомера и по координатам. Сейчас всё через дрон, планшет, точка в реальном времени. Артиллерия стала точнее, быстрее и технологичнее. Ошибок меньше, и это радует, — отмечает военнослужащий.

Отдельно он подчёркивает рост числа наёмников и БпЛА со стороны противника. Позиции приходится менять по 3–4 раза в сутки.

Андрей вспоминает один из самых тяжёлых эпизодов — 2015 год, Нижняя Крымка, вскрытие «могильника». В яме — тела расстрелянных мирных жителей.

— Это не забывается. Там были женщины, дети. Просто за то, что не согласились с властью, пришедшей в Киеве. Ради таких мы и держим линию.

Он говорит, что с тех пор внутренне стал другим. Холоднее к врагу. Теплее к своим.

Как отмечает военнослужащий, в зоне боевых действий есть те, кто вдохновляет без приказов. Кто своим поступком, одной фразой или жестом способен укрепить веру в себя. Для гвардии сержанта «Щётки» такими фигурами стали не титулованные герои, а простые люди, которые, по его словам, «воевали сердцем».

— В 2014-м под Красным Лучом я познакомился с медсестрой с позывным «Ольга». Тогда мы жили в полевом лагере. Она из Брянской области. На «гражданке» у неё работа, двое детей, целая жизнь. Приехала сюда с мужем. Не потому что хотела героизма. Потому что не могла иначе, — рассказывает чёрный берет.

В лагере она жила так же, как все: на раскладушке, в палатке, среди пыли, холода и резких побудок. Но в бою превращалась в стальной штурмовой механизм медицинской службы.

— В 2015 году, когда пошёл шквальный огонь, она без каски, бронежилета вытащила на себе четверых раненых бойцов. Вынесла на спине. Всё — под снарядами. Одна. Никто не просил. Просто встала и пошла, — вспоминает «Щётка».

Когда её спрашивали, зачем, отвечала одно: «Я приехала воевать за Русский мир. И лечить тех, кто этот мир защищает». В её взгляде была та самая уверенность, которая исходит только от человека, прошедшего боль и всё решившего для себя.

— Если бы у нас было больше таких «Ольг», мы бы прошли Киев за неделю. Её присутствие среди нас — как щит, как стальной нерв. Даже молча она внушала силу, — делится военнослужащий.

Другой человек, оставивший неизгладимый след в его памяти, — Пётр Михайлович Потёмкин, «Михалыч», как все его называли. Казак как из учебника: с седыми усами, в форме с нашивками и неторопливой речью. Когда началась война, ему было 75 лет.

— Он видел, как по всей Украине начали сносить памятники советским воинам. И просто не смог сидеть дома. Пришёл в штаб, сказал: «Был старшиной. Могу учить. Могу драться. Могу строить», — продолжает «Щётка».

«Михалыч» вступил в Донское казачье войско, стал обучать молодёжь полевой выучке, приёмам самообороны и, что важно, духу.

— Он говорил: «Без памяти нет победы. Сначала они рушат памятники, потом — дома, потом — людей. Я не за камни. Я за то, чтобы внуки знали, кто сражался до нас», — рассказывает тихоокеанец.

Пётр Михайлович не носил автомат. Его оружием была история. И присутствие. Там, где он стоял, дисциплина возрастала. Молодые слушали. А старшие чувствовали, что есть кому передать дело.

«Щётка» отмечает: и «Ольга», и «Михалыч» — это «две стороны одного фронта». Женщина, вытаскивающая раненых под огнём, и старик, защищающий не стены, а смысл. В них — правда, сила и глубина этой войны.

— Мы воюем не только за территорию. Мы воюем за таких, как они. За тех, кто доказал: быть русским — это не про паспорт, это про сердце, — резюмирует военнослужащий.

За долгие годы ведения боевых действий «Щётка» награждён орденом Мужества — за Никольское и Угледар; медалью «За отвагу» — за взятие опорника «Лягушка»; медалью Ушакова — за обучение личного состава; медалью «За храбрость» II степени — за бои на южнодонецком направлении; Георгиевским крестом (ДНР); медалью Минобороны России — за участие в СВО. Как он сам говорит, эти награды — за жизнь других. За то, что не отступили. За то, что вынесли, дожали, спасли.

Боевой дух во вверенном ему подразделении всегда на высоте. Не из-за лозунгов, а потому что «друг другу доверяют».

— Мы живём одним ритмом. Одно орудие, одна машина, одни задачи. Кто-то не спит — другие не спят тоже. Кто-то голоден — делимся. Иначе нельзя, — говорит морской пехотинец.

Общение с сослуживцами — один из немногих психологических якорей.

— Этих людей я запомню на всю жизнь. Мы прошли такое… и будем помнить вместе, — с гордостью отмечает чёрный берет.

«Щётка» прошёл войну от первых блокпостов Ясиноватой до боёв под Угледаром. В его голосе — усталость, но и стойкость. Он остаётся на передовой. Потому что, по его словам, «если не мы, то кто». Пока такие бойцы, как «Щётка», держат железным кулаком линию фронта, сомнений не остаётся: победа будет за нами!

Альберт РУБЕНЯН.

Фото из открытых источников.

Боевая вахта https://t.me/BOEVAYA_VAHTA