Чтобы завоевать страну и взять её под свой контроль, вовсе не обязательно создавать атомную бомбу или начинать Третью мировую. Достаточно отнять у неё возможность выращивать хлеб.
Бездумно разбазаривая уникальную коллекцию семян, Россия может попасть под ГМО-каблук Ротшильдов и компании, а значит, будет плясать под дудку американцев, несмотря на все свои "Арматы", "Кинжалы" и "Искандеры".
Несколько лет назад на всю Россию прогремел скандал в петербургском ВИРе – Всероссийском институте генетических ресурсов им. Вавилова. Бывший руководитель учреждения Виктор Драгавцев разоблачил вредительские методы нового руководства, которое якобы под видом обмена отправляло уникальные образцы ценнейших сортов зерновых на Запад и в Китай.
Основным получателем было так называемое "хранилище Судного дня" в Норвегии. Официально этот проект был задуман как интернациональный генетический банк, в котором будут храниться образцы семян различных культур со всего мира на случай какой-либо катастрофы. Однако позже журналисты узнали, что главным спонсором создания банка стал известный клан американских миллиардеров Ротшильдов.
Конвенция о биологическом "разбазаривании"
Все страны, подписавшие Конвенцию о биологическом разнообразии, обязались предоставлять другим странам доступ к своим генетическим ресурсам. Россия присоединилась к этой конвенции в 1992 году. Примечательно, что тогдашний директор ВИРа Драгавцев выступал резко против этого присоединения. Вот как он объяснил Царьграду своё недоверие к этому проекту:
Я изучал все параграфы, и мне там очень многие параграфы не понравились. Например, 15-й параграф, который говорил, что страны, которые подписали эту конвенцию, будут обязаны по любому запросу любого генбанка любого государства немедленно этот образец отдать. Если он не отдаст, то все генбанки мира объявляют ему бойкот на три года и ничего не будут давать.
Справка Царьграда: Конвенция о биологическом разнообразии – международное соглашение, принятое в Рио-де-Жанейро 5 июня 1992 года.
Данная Конвенция была реализована для сохранения биологического разнообразия планеты, устойчивого использования его компонентов, а главное, совместного получения выгод, связанных с использованием генетических ресурсов. Обязанностью каждого участника конвенции является предоставление необходимого доступа к генетическим ресурсам, а также передача соответствующих технологий.
Конвенция о биоразнообразии начала действовать 29 декабря 1993 года.
Не дадим ни зёрнышка: США оказались умнее?
Интересно, что среди 145 стран, подписавших Конвенцию, нет США. Тогдашний президент США Билл Клинтон проявил полное равнодушие к Конвенции: он лицемерно заявил, что, мол, у Америки есть большое количество разных законов на уровне Федерации и штатов, которые демонстрируют её приверженность идеалам сохранения биоразнообразия на планете.
Бывший директор ВИРа Виктор Драгавцев объяснил Царьграду истинные причины поведения американцев:
Когда я узнал, что Руцкой и Коптюг (тогдашний вице-президент РАН. – Ред.) подписали Конвенцию о биоразнообразии в Рио-де-Жанейро, а американцы не подписали, тогда на американцев затопали ногами все другие, кто подписал. Американцы сказали: мы не будем подписывать, потому что мы истратили на наши экспедиции по всему миру, на наш генбанк десятки миллионов долларов. И мы не хотим. Если мы подпишем эту конвенцию, значит, любая африканская страна бесплатно будет забирать образцы из нашей самой большой в мире коллекции кукурузы.
А Россия подписала. Но ведь наша коллекция семян не просто уникальна: её по праву считают национальным достоянием. Только по приблизительным оценкам стоимость "сокровища Вавилова" составляет восемь триллионов долларов. По ценности эту коллекцию можно приравнять к полному собранию полотен Шишкина, Васнецова, Левитана.
Но если о Третьяковской галерее знает каждый школьник, то о коллекции, которую более 20 лет собирали российские учёные во главе с Николаем Вавиловым, известно, к сожалению, только узким специалистам. Задумайтесь: во время блокады, когда в Ленинграде был голод, ни одно зёрнышко не пропало. Несколько сотрудников ВИРа умерло от истощения, но ни один даже не подумал взять хотя бы горсточку.
Сокровища "нищего миллионера"
Виктор Драгавцев рассказывает о коллекции ВИРа, который иногда называют "нищим миллионером", с невероятной гордостью:
Николай Иванович Вавилов и его соратники проводили многочисленные экспедиции по всему миру, начиная с 1922 года и фактически по 1940-й. ВИР собрал уникальные староместные сорта: это древние народные сорта. Они не очень урожайные, но они очень устойчивы и к засухе, и к морозам, и к засолению, и к кислым почвам. К чему угодно. А все другие генные банки возникли гораздо позднее.
Драгавцев подчеркнул, что эти уникальные староместные сорта есть только в коллекции ВИРа. Именно они являются уникальным источником генов засухоустойчивости, холодо-, морозо-, жаро-, солестойкости, устойчивости к кислым почвам и так далее: "Ни у кого их нет. А у нас они есть".
Кроме того, нигде в мире селекция пшеницы, например, не ведётся в таких засушливых условиях, как у нас в Саратове: "Саратов – это очень засушливая Саратовская область. Но там профессор Шахурдин организовал ещё до революции селекцентр. И этот селекцентр работает до сих пор. Он большой, и он создал огромное разнообразие, огромное созвездие уникальных саратовских сортов яровой пшеницы".
Саратовские сорта пшеницы Драгавцев назвал чемпионами мира по засухоустойчивости: "Они не болеют всякими болячками. Они устойчивы к насекомым. Вот за это время, когда никто нигде в мире таких засухоустойчивых сортов не создавал. Они есть только у нас. На них истрачены миллиарды рублей. Потому что этот центр финансируется государством с 1917-го года и до настоящего времени".
Мы вложили бешеные деньги в то, чтобы быть обладателями чемпионов мира по адаптивности, по всякой адаптивности. А сейчас мы вынуждены отдавать эти сорта, потому что мы подписали Конвенцию о биоразнообразии,
– возмутился учёный в беседе с Царьградом.
Драгавцев уверен: "обмен", который ведётся между ВИРом и другими странами, неравноценен. Мы отдаём третьим сторонам уникальные наработки, получая менее ценный семенной материал.
Правда, нынешний заместитель директора ВИР по науке Заварзин утверждает, что отдают не сами образцы, а лишь дубликаты. Однако Драгавцев против такой схемы: "Логика такая – мол, мы же ничего не потеряли. Ребята, мы ничего не потеряли, но мы отдали наши уникальные саратовские сорта, на выведение которых мы потратили миллиарды рублей с 1917-го года по 2020-й".
Но при этом Россия теряет свою генетическую независимость, более того – становится генетически зависимой от других стран:
Мы покупаем в странах с засушливым климатом зерно, так называемый улучшатель. В Марокко покупаем, в Алжире, в Тунисе, в североафриканских засушливых странах. А этим странам тоже надо повышать урожай. Поэтому они пишут бумагу в ВИР с просьбой дать саратовские сорта. Мы им отдаём саратовские сорта бесплатно, они вставляют ген засухоустойчивости из наших саратовских сортов в свои сорта, поднимают у них засухоустойчивость нашими генами и поднимают урожай. И этот урожай уже нам продают в качестве пшеницы-улучшателя. То есть мы теряем свой генетический суверенитет.
"Возил чемоданами": кто лишил страну уникального достояния?
В этом бездумном разбазаривании национального семенного генофонда Драгавцев винит сменившего его на посту директора ВИРа Николая Дзюбенко: "Дзюбенко начал раздавать и возить чемоданами, лучшие образцы начал вывозить в Китай, раздавал кому попало по 70 тысяч, а взамен получал где-то всего по 3-5 тысяч. Какой же это эквивалентный обмен?"
Более того, Драгавцев уверен, что никакой обмен России не нужен, поскольку семена из других стран нам просто не подходят.
Вся трагедия заключается в том, что России сегодня абсолютно не нужны образцы и гены семян Китая. Потому что Китай – это слишком на юге, слишком тепло. России абсолютно не нужны никакие сорта и гены Европы, потому что в Европе мягкий климат, в Англии полно дождей, ни одной засухоустойчивой пшеницы нет в Европе. А у нас от Урала до Владивостока типичны весенне-летние засухи. Никто в мире не может дать нам засухоустойчивые сорта, мы сами их создали. Поэтому нам совершенно не нужны никакие сорта от Америки. Потому что соя в Америке слишком теплолюбивая, а наша соя прекрасно даже в Ленинградской области вызревает, это мы её сделали такой.
Правда, после ухода Дзюбенко СМИ сообщали, что на обмен семенами наложен мораторий. Однако Виктор Драгавцев сомневается в этом: "Не было такого моратория. Мне бы об этом рассказали – я еженедельно получаю информацию о делах в ВИРе, потому что все сотрудники ВИРа со мной находятся в самых добрых отношениях".
"Кто-то там наверху заинтересован, чтобы наш генетический суверенитет исчез, чтобы из России вытащить самые уникальные гены и самые уникальные образцы, чемпионы мира по адаптивности", – уверен учёный.
Отдавать никому нельзя
Виктор Драгавцев называет два обязательных условия сохранения генетической независимости России:
– Первое – присвоить коллекции ВИРа статус национального достояния, потому что она стоит восемь триллионов долларов. По словам Драгавцева, эта сумма равна ежегодному доходу всех стран Европы;
– Второе – срочно принять закон о генетических ресурсах растений. Его до сих пор нет.
Экс-директор ВИРа также считает, что при каждом генбанке, в том числе при ВИРе, необходимо организовать так называемый добридинговый центр. В этот центр из общей коллекции образцов каждого генбанка следует перенести те уникальные сорта, которые имеют на мировом рынке большую коммерческую ценность.
"Это наш генетический суверенитет. Отдавать их никому нельзя", – уверен Драгавцев.
Ведь это именно то, что сможет уберечь нас от засилия всевластной компании Monsanto – лидера по производству и поставкам по всему миру генно-модифицированных растений.
Монстр "Монсанто" положил глаз на семенной фонд Вавилова
На совести этого монстра миллионы жизней: именно они в 1970-х придумали гербицид "Раундап", который успешно боролся с сорняками. Лишь в начале 2000-х учёные доказали – это вещество крайне опасно для человека и приводит к тяжёлым заболеваниям.
Позже Monsanto вывела генетически модифицированную сою, утаив данные о том, что трансгенная соя содержит в семь раз больше аллергенов, чем обычная.
А ещё Monsanto "придумала" зерновые, которые дают урожай лишь один раз. Семена, полученные от этого урожая, не взойдут. А значит, вам придётся снова и снова обращаться в Monsanto – конечно, если у вас нет своего генного банка семян. По такому пути пошло уже немало стран, и теперь все они прочно сидят на крючке у монополистов.
У России банк пока есть. А вот сумеем ли мы сохранить свою продовольственную независимость и генетический суверенитет, зависит только от нас.
Автор: Улитина Светлана
Фото: Nikolay Gyngazov/Globallookpress
Оценили 25 человек
29 кармы