Русский север покорил детей из Донецкой республики: «Оставим монетку под матрасом, чтобы вернуться»

Военкор «КП» Кубатьян пообщался с детьми из Макеевки в лагере в Югре

ЦВЕТНЫЕ НИТКИ НА ПРОЩАНИЕ

Вечером в посёлке Русскинская тихо. Не брешут собаки, неслышно течёт река Тромъёган (Божья река в переводе с языка хантов), хранят молчание простирающиеся на сотни километров вокруг леса и болота. И комары, памятник которым стоит в местном музее, летают и кусаются беззвучно. Поэтому, когда в детском лагере включают музыку, её слышно издалека.

Во дворе перед зданием школы собрались дети. Они вяжут друг другу на шею цветные нитки. Ко мне тоже подходит маленькая девочка, на вид не больше семи лет:

- Я не знаю, кто вы. Вообще первый раз вижу. Но вы очень красивый, - она привязывает на свисающую с моей шеи длинную желтую нить свою короткую зеленую и обнимает меня за талию с такой силой, что я смеюсь от удивления.

Происходящее похоже на встречу тайного религиозного общества. Но нет. Это закрытие детского лагеря. Традиция, уходящая корнями в знаменитые «Артек» и «Орлёнок»: каждый ребёнок может подойти и обнять кого захочет – друзей, вожатых, повара или начальника лагеря – поблагодарить, сказать добрые слова на прощание.

Я здесь всего несколько дней, поэтому не рассчитываю внимание, но уже через 15 минут оказываюсь обвязан разноцветными нитками как абориген с тропических островов. Дети благодарят меня за лекции или подходят просто так. Они счастливы и грустят, что смена закончена, и нужно возвращаться домой.

В этой смене две сотни детей, большая часть из Сургута и Сургутского района Югры, но еще 50 ребят приехали из Макеевки Донецкой республики. Это дети военнослужащих, дети, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации, лишившиеся жилья из-за обстрелов. В общем те, кому сегодня просто необходима помощь. Они приехали на отдых. На болота западной Сибири.

ДОМОЙ ИЗ ШКОЛЫ НА ВЕРТОЛЕТЕ

Болота Югры – это не сумрачные неприветливые болота Конан-Дойла, по которым скачут измазанные фосфором волкодавы. Тут они видовые, пейзажные. По утрам над ними поднимается прозрачная дымка.

Местная Русскинская школа работает как интернат. С сентября до конца весны здесь учатся дети хантов. На лето многие дети возвращаются на родные стойбища, расположенные так далеко, что добраться можно только на вертолёте. Поэтому необходимый элемент инфраструктуры здесь - вертолётная площадка. Чтобы отправить домой 44 ребёнка, пассажирский Ми-8 делает два рейса.

Летом дети уезжают, чтобы помогать родителям - живут в чумах, пасут оленей - а школа пустует. Так что ее решили использовать, как место для детского лагеря «Кар-Тохи», что на хантыйском означает «Открытое место».

«НЕ ПОЙДУ НА ДИСКОТЕКУ»

У каждого города Донбасса и у новых регионов есть российский регион-шеф. Это касается всего - от строительства до помощи в каких-то законотворческих делах. Вот у Макеевки (города-спутника Донецка с населением в 300 тысяч жителей) шеф - это Ханты-Мансийский автономный округ - Югра. Оказывают гуманитарную помощь, восстанавливают разрушенную инфраструктуру, вывозят местных детей на отдых.

- У нас раненый мальчик есть, под обстрел попал. Есть дети из многодетных семей или такие, у которых родители погибли, - рассказывает Татьяна, сопровождающая макеевской группы. Всего сопровождающих четыре человека, у каждого педагогическое образование. Татьяна, например, учитель физкультуры и ОБЖ.

- Как дети реагируют на обстрелы? – интересуюсь я у воспитателей.

- Психуют, хандрят. Они на дистанционном обучении третий год: сначала ковид был, потом СВО. Сверстников не видят, разучиваются общаться, - говорит Татьяна. – Старшие замыкаются, не любят увеселительные мероприятия. В прошлом году один мальчик мне говорил: «Не пойду на дискотеку, мама и папа под обстрелом, а я буду танцевать?!» Но тут коллектив, общение и ребята становятся спокойнее, мягче.

Отправляясь в Югру, Татьяна даже не представляла, где окажется. Не была знакома ни с этой группой детей, ни русским севером. Волновалась. Но уже на первом совместном мероприятии все встало на свои места.

- Здесь нет соперничества и всё построено на дружбе. Все радуются общим успехам. А теперь плачут, не хотят уезжать. Младшие говорят: соскучились по маме-папе, вот приедут домой, обнимут их и поедут сюда.

- На меня вчера ваш рыжик набросился, - со смехом говорит Елена Харёва, организатор лагеря. – Обнимает и говорит: вы наша принцесса. Всего-то 6-й класс закончил.

«ИЗМАЖЬ МЕНЯ УГЛЕМ»

Даже сама природа тут диковинка для донецких ребят - сразу на новой спортплощадкой лес с ягелем, черникой и комарами. На самой площадке конкурс: ребята проводят презентацию актуальных туристических направлений. Все как на больших международных форумах - построили пять стендов. Один Макеевский и Четыре посвящены Русскинской. Здесь даже угощают ухой, сваренной подростками по традиционным рецептам старших. Я же прислушиваюсь, о чем говорят на макеевском стенде:

- У нас в городе много шахт. Они вырыты на километр в глубину. В каждой семье есть шахтёр, - говорит мальчик с измазанным черной краской лицом. В руках у него миска с углями.

- А ты нас тоже измажешь? – спрашивает кто-то.

- Сейчас он пройдёт и каждого измажет, - серьёзно говорит вожатая.

Зрители расступаются – мазаться хотят не все.

- Измажь меня, - доверчиво говорит «шахтёру» маленькая девочка и делает шаг ему навстречу.

- А ещё в шахтах водится Шубин, - подхватывает лекцию другая докладчица. – Он как домовой, только шахтный. Выводит шахтёров на поверхность, если те заблудятся. А они, спускаясь, оставляют ему немного еды.

- В Макеевке есть особенная гора, называется «террикон», - бойко продолжает новый мальчик. - Как он появляется? Шахтёры добывают полезные минералы и складывают в кучу, а бесполезные складывают в другую. Бесполезных очень много, вот и получается террикон.

ОБНИМАЮТСЯ ВСЕ

В лагере нет времени отдыхать. Одно мероприятие проходит за другим. Закончилась презентация - начинается танцевальный батл. Потом сажают аллею венгерской сирени (она живёт до 90 лет) в знак дружбы между Югрой и ДНР. Следом концерт, где каждый из отрядов представляет музыкальный номер. Потом мальчики дарят девочкам розы.

Воспользовавшись промежутком в программе, я вытягиваю в беседку группу макеевских ребят и их сопровождающую Татьяну.

Разговор начинаю с двух девчонок лет по 16. Это Настя и Ульяна. Они дружат с детского сада. И здесь тоже вместе – в первом отряде, самом взрослом и стильном. Отправляясь сюда, девочки взяли с собой тёплые вещи (на север же ехали), но они не пригодились.

- Мы долго адаптировались, - говорит Настя. - Было жарко. Комары надоели. А природа прекрасная. Воздух чистый.

- Я сначала не хотела ехать, - добавляет Ульяна. – Дома хоть и опасно, но это же родной дом. Но у нас отряд такой душевный, что мы сразу подружились.

- Здесь все обнимаются, - смущенно улыбается Настя. – Сначала это было странно. Потом привыкли. Теперь главное – не перебарщивать с этим дома, когда вернемся.

«ЗДЕСЬ ТИШИНА И СПОКОЙСТВИЕ»

Игорю и Ринату по 13 лет. Они из третьего отряда. Игорь – плотный весёлый рыжеволосый парень. Это он тот самый «рыжик», называющий всех женщин в лагере принцессами. Ринат - как его антипод - невысокий, серьезный. В лагерь Ринат приехал с 9-летней сестрой, о которой заботится. Он в Югре уже второй раз, только был в другом лагере.

- Тебе так нравится север? Болота, комары… - спрашиваю Рината.

- Нравится. Лето здесь теплое. Мы в футбол играем, комаров я не замечаю.

- Здесь всё так красиво, дружелюбно. Не загрустишь и не заскучаешь. Болота красивые, - подхватывает друга «рыжик» Игорь.

- И мне нравятся, - добавляет Татьяна. - Хочется искупаться, проверить, какие они, глубокие ли? Здесь белые ночи и в 3 утра уже солнце светит. Если не успел заснуть, уже и не получится.

- Самое кайфовое здесь – тишина, спокойствие, - негромко говорит Ринат. - А дома у нас...

- Шумно?

- Не то, что шумно... страшно.

«…ЧТОБЫ СНОВА ПРИГЛАСИЛИ»

В прошлом году Ринат попал под бомбёжку, получил ранение. Это было аккурат 1 сентября – в день Знаний. Они помог маме донести сумки из магазина и пошёл гулять с другом.

- Мы гуляли, когда в небе разорвалось что-то очень большое. Бу-бух! Никогда такого не слышал. Мы побежали. Я бросил свой велик. А друг не хотел свой бросать. Я выхватил у него из рук, кричу: бежим! А он: да ладно, уже всё затихло. Я всё равно побежал, а он замешкался на детской площадке. Тут начались прилёты. Меня оглушило. Я смотрю: дырка в ноге, кровь идёт. Голова в крови, спина тоже. Стою оглушенный, всё болит. И смотрю: друг бежит, у него осколком полруки снесло. Тогда три снаряда к нам прилетели – 155-е.

Друга перевязали в магазине по соседству, потом приехал его отец и увёз в больницу. Было разорвано сухожилие, раздроблена кость. Но руку удалось сохранить. Ринат же смог добраться домой.

- А ты как?

- Нормально. Но от каждого свиста шугаюсь. У нас когда обстрелы, все прячутся в подъездах. Их запрещено закрывать. В последнее время кассетами бьют по городу. Утром и вечером прилёты. Я дома сижу, наша пятиэтажка трясётся. Там, где бабушка живёт, в соседний дом прилетело.

- Родители тебя одного гулять отпускают?

- Мама отпускает, потому что знает: я далеко не ухожу, когда сильно бомбят. Папа служит, он танкист. Приезжает к нам и сразу уезжает. Однажды полгода не приезжал. Но всегда пишет или звонит.

- Хоть немного от этой нашей жизни здесь отдохнули, - вздыхает Татьяна, в уголках её глаз слёзы. - Оставим здесь монетку под матрасом, чтобы в следующем году нас снова пригласили.

Григорий КУБАТЬЯН

Источник