Бандеровский спрут. Запомним имена негодяев

Появившаяся на карте мира после распада СССР незалежная Украина, получив мировое признание, тут же принялась конструировать собственный национальный исторический миф – из того, что было под рукой и пользуясь наработками предшественников – как в советские времена, так и в диаспоре.

Стоит ли говорить, что тем самым «Чужим», в ненависти к которому предполагалось растить бройлерным методом новые поколения свидомых украинцев, была избрана Россия, а с ней – и все русское? Все, что связывало украинские земли с Москвой – будь то Москва имперская, или советская, или нынешняя – постбеловежская.

Отсюда важный момент для понимания всего последующего – осью новодельного украинского националистического нарратива всегда была русофобия. Местами к ней примешивалась изрядная доля юдо- и полонофобии, однако по-настоящемуэти установки раскрывались и приобретали законченный вид и зеркальный блеск лишь в процессе вербализации ненависти ко всему русскому.

С появлением собственного государства, искавшего для своей легитимации идеологическую опору, поддержание старых и конвейерное производство новых антироссийских исторических мифов было институционализировано, узаконено и заботливо окормлялось государством на его же деньги.

Впрочем, с оговоркой – в этом процессе изрядно поучаствовали и западные фонды, активно ринувшиеся в начале девяностых осваивать Дикое идеологическое поле между Днепром и Доном.

Почему еще важно это уточнение? Дело в том, что медиа так устроены, что выпячивают на передний план и раскручивают в массовом сознании каких-то ярких одиозных одиночек, создавая у внешних наблюдателей ложное впечатление, будто конечный результат – перепрошивка мозгов в антироссийском духе – дело рук именно этой незначительной группы злокозненных людей.

Между тем, в действительности этой ежедневной рутинной и черновой работой заняты десятки и сотни государственных и негосударственных структур и организаций, названия большинства которых массам ни о чем не скажут. И работа эта ведется по принципу «Капля камень точит».

Так, если спросить среднего украинского (и тем более, российского) обывателя, что он знает про украинскую русофобию, вам почти наверняка припомнят с пяток фамилий на слуху – уже покойная Ирина Фарион, ныне здравствующая «детская писательница» Лариса Ницой, «львовский журналист» Остап Дроздов, борчиха с песнями Цоя нардепка Наталья Пыпа, ветеран националистической политики Дмытро Корчинский и еще несколько таких же персонажей, регулярно продуцирующих в массмедиа тот самый «язык ненависти», который принято осуждать в приличном обществе.

Меду тем, все перечисленные – лишь крайне небольшая и видимая, в силу своей крикливости, часть айсберга украинской русофобии. Большая же его часть находится в тени и известна лишь узкому кругу людей, анализирующих этот процесс. Не зря же я упомянул про институционализированный и сильно огосударствленный характер индустрии промывки мозгов.

Схематично, можно выделить три большие группы участников этой идеологической машины – исходя из места, занимаемого ими в этой системе.

Первая (и не самая многочисленная) – это «академики». То есть, обремененные учеными степенями и статусами в гуманитарной науке люди, профессионально занимающиеся конструированием «скелета» антироссийского дискурса. Это работники структурных подразделений Национальной академии наук («Институт истории», «Институт философии», «Институт украиноведения» этсетера), профессора и доценты гуманитарных кафедр различных вузов – от элитных «Могилянки», Украинского католического университета, киевского университета Шевченко или Львовской политехники – до всевозможных грантовых «штудий» на деньги фонда Сороса (он же фонд «Видродження»).

Именно эта среда пишет толстые и не очень книжки, защищает диссертации, публикует наукообразные статьи в профильных журналах, выступает с лекциями для студентов, проводит социологические и прочие исследования, создает ссылочную базу, на которую затем, как на научный авторитет, ссылаются десятки тысяч пропагандистов уровнем попроще – уже в провинциальных вузах, масс-медиа и всяческих учреждениях культуры вроде музеев, библиотек и так далее.

Как правило, это люди с претензией на солидность, не склонные, в отличие от той же Фарион, к эпатажным выходкам. Среди них можно вспомнить такие фигуры, как Мирослав Маринович – ныне проректор Украинского католического университета, а в прошлом – диссидент-антисоветчик, член-основатель Украинской Хельсинкской группы и Дрогобычской группы «Международной амнистии».

Или же покойный Евгений Сверстюк – тоже бывший советский религиозный диссидент, плодовитый националистический публицист, один из застрельщиков «инициативы 2 декабря» – группы украинских интеллектуалов, идейно окормлявших оба майдана, а затем поддержавшей Порошенко на выборах 2019 года.

Или вот – плодовитый в плане научных публикации и интервью в СМИ историк Иван Патриляк – человек, много сделавший для популяризации бандеровского мифа и глорификации ультраправых движений середины 20 века – таких, как ОУН и УПА.

Несложно понять, что задача «академиков» в рамках неформального «разделения труда» пахарей на антироссийской ниве – создавать «базу». Тот самый скелет или каркас, который впоследствии будет обрастать «мясом» более простого и понятного для масс нарратива. Но уже усилиями пропагандистов второго уровня.

Вторую группу институционализированных русофобов можно назвать «чиновниками». Их задача уже не создавать дискурс самим, а закреплять достижения «академиков» на ниве перепрошивки мозгов в виде конкретной политико-правовой практики – например, разнообразных запретительных законов, указов, постановлений, программ и прочих бюрократических инициатив.

За каждым важным направлением работы закреплен свой надзирающий и укомплектованный инициативными исполнителями государственный институт. Так, к сфере исторической памяти приставлена успевшая стать одиозной контора с аббревиатурой УИНП (Украинский институт национальной памяти). Именно на его плечах три важнейших идеологических столпа новой Украины – кампании по декоммунизации, «деколонизации» и реабилитации гитлеровских коллаборационистов из ОУН.

УИНП – тот цепной цербер, который зорко бдит за процессами разнообразных переименований и сносом памятников, не давая местным властям отступать от навязанной из Киева генеральной линии, купируя в судах все попытки как-то смягчить этот процесс тотальной национальной лоботомии.

Эта же контора составляет методички и рекомендации для госорганов – как отмечать юбилеи различных исторических персонажей с неоднозначной, а иногда и с откровенно неприглядной репутацией, которых сейчас тащат в украинский исторический пантеон. Проект перезахоронения в Киеве Бандеры и прочих диаспорных националистов также рожден в недрах УИНП.

Наконец, именно УИНП ответственен за ухудшение отношений с Польшей – из-за упорного стремления обелить погромщиков Волыни середины прошлого века. С УИНП связаны фамилии двух его руководителей – Владимира Вятровича и Антона Дробовича.

С первым связан скандал пятилетней давности, когда УИНП «креативно» «отпраздновал» очередную годовщину «голодомора» фуршетом с деликатесами и красной икрой, на закупку которых из бюджета ушло несколько десятков тысяч долларов. Второй прославился как автор манифеста о «вечной войне» с Россией и попытался оформить под это дело даже некий самопальный проект «общественного договора».

По словам лично знающего его украинского политолога Константина Бондаренко, Вятрович – не конъюнктурщик, как многие, а реальный бандеровский фанатик. Он «абсолютно убеждён в том, что делает. И он подбирает людей, которые созвучны ему, которые готовы с ним соглашаться, и пытается расставлять на те или иные позиции».

УИНП – не единственный в экосистеме институционализированной русофобии на Украине. Так, за соблюдением и внедрением в жизнь драконовских законов об образовании и языке, основаны на идее тотального запрета русского практически во всех сферах жизни общества, неустанно бдит специально созданный и кормящийся их бюджета институт «уполномоченного по защите украинского языка», метко прозванного в народе «шпрехенфюрером».

Эту должность сегодня занимает Тарас Креминь – человек, на котором негде клейма поставить. Но достаточно того факта, что, как выяснилось уже после его назначения, он прекрасно делал карьеру при Януковиче, ратуя в то время за прямо противоположное тому, что делает ныне. Достойный собрат покойной Ирины Фарион, ставшей членом КПСС в те времена, когда все остальные из этой партии уже бежали.

В помощь главному «шпрехенфюреру» власти порываются создать орду «шпреенфюреров» помельче – на местах. Уже было несколько заходов на предмет появления «языковых инспекторов» – то есть бдительных граждан, которые будут получать зарплату за замечания и штрафы соотечественникам за «неправильный» язык общения.

Еще один скандальный представитель «чиновников» – директор «Национального музея Голодомора-геноцида» Леся Гасиджак. Именно это учреждение является своего рода центральным капищем учрежденного еще при Ющенко всеукраинского культа «голодомора» – с непременной минутой молчания по ТВ, зажиганием свечек на балконах домов и возложением колосков к многочисленным памятникам жертвам этого самого «голодомора» по всей стране.

Что до самой Гасиджак, то эта дама прославилась не только центнером лишнего веса, став буквальным олицетворением новодельной версии «голодомора», но и плясками в одном из киевских ночных клубов, где она год назад таким образом отмечала день рождения Степана Бандеры.

Своих же критиков Гасиджак пыталась заткнуть через суд с помощью иска о бодишейминге.

Сферу кинопроизводства окормляет Госкомитет Украины по кинематографии («Госкино»). Долгое время этой конторой руководил Филипп Ильенко – сын ивестного националистического кинорежиссера, автора фильма про Мазепу и члена тягнибоковской «Свободы» Юрия Ильенко. А также брат не менее одиозного тягнибоковца-экс-нардепа Андрея Ильенко.

Неудивительно, что при таком руководстве год от года росли черные списки их советских и российских фильмов, запрещенных к прокату и показу. И одновременно – десятки миллионов гривен выделялись на сьемки откровенно бездарной халтуры про Петлюру, Шухевича, «киборгов» Донецкого аэропорта и никогда не существовавших в реальной истории расстрелянных большевиками сотен украинских кобзарей.

И хотя практически все это «свидомое кино» провалилось в прокате, однако, как уже сказано выше, – капля камень точит. Тем более, что Ильенко не утратил влияния и после ухода с должности.

За сферой украинских масс-медиа надзирает еще одна любопытная идеологическая по факту структура – Гостелерадио Украины. В сферу ведения которого попадают не только все государственные медиа страны, но и все государственные издательства, включая научные и печатающие учебники для вузов и школ.

Вот уже много лет подряд первым замом главы Гостелерадио работает идейный бандеровец Богдан Червак – глава возрожденной Организации украинских националистов (ОУН).

С оуновским лобби в высшем эшелоне украинской бюрократии существует любопытная конспирологическая версия. Некоторые историки – например, шведский профессор Пер Рудлинг и украинский Георгий Касьянов, – намекают, что в стране действует замаскированная «партия ОУН», взявшая в свои руки всю гуманитарную сферу.

Согласно этой версии, общей кадровой «грибницей» стал «Центр исследования освободительного движения», которым изначально руководил Вятрович, а затем выходцы из этого Центра, будучи фактически эмиссарами ОУН на Украине, сумели расставить свои кадры на ключевые позиции в гуманитарном блоке. Вятрович руководил сначала Архивом СБУ, затем Институтом нацпамяти, лидер мельниковской ОУН Богдан Червак долгое время занимает должность заместителя главы Госкомтелерадио и т.д.

Так это или нет, сказать сложно, однако факт остается фактом – практически на всех этажах гуманитарного контура украинской управленческой пирамиды мы находим людей, идейно и организационно связанных с разного рода националистическими структурами. Даже проект новой формы для украинских военных разрабатывал помешанный на националистическо-реконструкторской тематике журналист Гайдукевич, позже ставший депутатом от партии Порошенко. С его же подачи пресловутый оуновский партийный клич СУГС (Слава Украине – Героям Слава!) стал боевым приветствием в ВСУ.

Наконец, третьим по важности кластером институционализированной украинской русофобии являются так называемые «активисты». Первоначально представлявшие собой немногочисленное грантовое ядро из кормившихся от запанных фондов НКО, за прошедшие десятилетия этот сектор превратился в многочисленную группу энтузиастов, на добровольной основе помогающих двигать вперед тотальную дерусификацию.

Яркие примеры таких структур – уже упоминавшийся выше «Центр досліджень визвольного руху», руководимый женой Вятровича Яриной Ясиневич. Есть еще выросшее из майдановской «Черной ПОРЫ» молодежное движение «Ві́дсіч» («Отпор»). После майдана эти ребята сосредоточились именно на антироссийской кампанейщине. Среди их акций – «Бойкот российского кино» – с требованиями запретить тот или иной фильм или внести актера в черный список. «Не покупай российское» – в ходе этой кампании активисты кошмарили супермаркеты, наклеивая стикеры на обнаруженные товары российского происхождения. «Бойкот российской попсы» – нетрудно догадаться, о чем это.

Сюда же можно отнести и множество активных бродячих «деколонизаторов», которые агрессивно пристают к людям в гостиницах, барах, ресторанах, на дискотеках, в такси, и просто на улицах, с тупым вопросом «Чому не українською?» и последуюшими провокациями драк и доносами в полицию и СБУ.

В СМИ активно продвигают соответствующую повестку и популяризируют фальсифицированную версию истории интернет-проекты типа «Исторической правды» журналиста Вахтанга Кипиани.

Относительно новый активистский проект – «Деколонизация. Украина», следы которого ведут в Харьков. Сейчас это довольно мощная структура с тысячами добровольных помощников-сексотов, со своими сайтом и каналами практически на всех популярных платформах. Со своим штатом юристов, которые кошмарят местные власти по всей стране и бомбардируют суды спам-исками.

Вот как характеризует задачи организации ее основатель Вадим Поздняков:

«Сейчас мы занимаемся переименованием улиц, демонтажем объектов, работой с органами местной администрации, с областными администрациями, с различными государственными институтами, чтобы подталкивать их к принятию решений о переименовании или демонтаже памятников. Проводим обновление информационных систем в Google Maps. Участники инициативы ездят на места и собственноручно проводят демонтаж, отправляют запросы в местные власти, а также создали интерактивную карту, на которую все желающие могли добавлять объекты, в которых еще не была проведена деколонизация. Благодаря работе команды «Деколонизация. Украина», на востоке были снесены памятники и переименованы названия, которые оставляли осадок империалистического прошлого России».

Остается добавить, что описанный в этом материале националистический спрут к сегодняшнему дню довольно плотно обхватил своими щупальцами всю Украину, а его разветвленные структуры работают слаженно и эффективно – каждая на своей делянке.

Так что для противников украинского национализма есть плохая новость – прошли те времена, когда для решения этой проблемы было достаточно маргинализации или удаления из дискурса нескольких десятков или сотен особо шумных персонажей. Сегодня эти метастазы проникли настолько глубоко в общественный организм, что безболезненно вырвать их уже невозможно. Для борьбы с этим монстром необходима столь же эшелонированная идеологическая система с противоположным зарядом.

Насколько в условиях нынешней Украины реально такую систему создать – вопрос из разряда риторических.

Роман Рейнекин

Источник