В своем знаменитом докладе на XX съезде партии вину за все неудачи РККА в Великую Отечественную войну Хрущев возложил на Иосифа Виссарионовича. Как он громогласно вещал с трибуны (а потом, после отставки с поста повторил эту версию и в своих мемуарах), Сталин фронта никогда не посещал, реальную обстановку не понимал, да и не хотел понимать, но в то же время вмешивался в ход операций и отдавал противоречащие здравому смыслу приказы, которые приводили только бессмысленным огромным потерям.
Якобы вождь, возомнивший себя гениальным стратегом, чьи решения непререкаемы, полностью игнорировал советы Хрущева, который будучи непосредственно на местах разбирался в ситуации гораздо лучше, предвидел развитие событий и предлагал правильные решения.
Правдой в этих заявлениях является только то, что Никита Сергеевич действительно бывал на фронтах, причем успел отметиться аж на шести. Вот только пока он там присутствовал, эти фронта прославились не грандиозными победами, а оглушительными провалами. Но обо всём по-порядку...
В сложившейся в РККА системе двоевластия «командир-комиссар», высшие партийные функционеры «контролировали и направляли» деятельность командующих стратегическими объединениями, входя в состав Военных советов. И оказывали непосредственное влияние на принимаемые решения. Следовательно, если главным виновником провала в любом случае является командующий фронтом, то вторым является политработник Военного совета. И тут выявляется интересная закономерность, кто бы ни занимал первую строчку в списке совершивших фатальную ошибку, на второй неизменно оказывался Хрущев.
Да, непосредственно войсками Хрущев не командовал, но и сторонним наблюдателем не был. В работе Военных советах фронтов Хрущев принимал самое активное и деятельное участие. Как член ЦК фактически их возглавлял.
Более того, был «докладывающим» в Ставку о сложившейся обстановке и принимаемых решениях. С учетом «руководящей и направляющей» роли его независимые доклады имели даже больший вес, на их основании составлялась общая оценка деятельности командования, при котором он выполнял функцию надсмотрщика. Вот несколько примеров «стратегического предвидения», ярко характеризующие его военные таланты.
№5 Сентябрь сорок первого, Киев, Юго-Западный фронт. Кирпонос и Хрущев
В начале войны войска Юго-Западного фронта с тяжелыми оборонительными боями отступили к Днепру и заняли позиции Киевского укрепрайона, на которых наступление немцев удалось приостановить. Однако сложилась реальная угроза окружения. Начальник штаба Тупиков настаивал на немедленном отводе войск, поддерживали его член военного совета корпусной комиссар Бурмистенко и представитель ставки Буденный.
Но Сталин отдал приказ держать Киев любой ценой. Разрешение на отвод было получено слишком поздно, когда кольцо практически замкнулось.
Хрущев в последующей трагедии обвиняет Иосифа Виссарионовича, мол я его тоже его предупреждал, даже вопреки приказу Ставки отдал приказ оставить Киев. Однако по многочисленным свидетельствам, на самом деле поддерживал решение Ставки до последнего.
И именно ему на пару с Кирпоносом удалось убедить Сталина, что Киев они удержат и оставлять его нельзя. В этом случае вполне понятен расчет Ставки на то, Брянский фронт ударом с севера ликвидирует угрозу окружения. Однако вопреки заверениям командующего Еременко остановить Гудериана не удалось.
Закончилось это все самым большим котлом за всю войну, в нем оказалась и была разгромлена полумиллионная группировка советских войск, а фронт откатился до Воронежа.
№4 Май сорок второго, Харьков Юго-Западный фронт. Тимошенко и Хрущев
В части своего доклада на XX съезде партии, посвященной разбору военных ошибок Сталина, почти половину текста Хрущев посвятил подробному разбору Харьковской наступательной операции, которая закончилась крупным разгромом.
Хрущев утверждал, что буквально умолял Сталина прекратить наступление, но тот категорически отказал, а затем даже отказался разговаривать с Никитой Сергеевичем передавая трубку то Василевскому, то Маленкову (он пытался дозвониться к вождю и в Ставку, и на дачу). И это не удивительно, сваливать свои грехи на другого было нормой для Хрущева. А к провальной операции Никита Сергеевич имел самое прямое отношение.
В марте сорок второго Военный совет Юго-Западного направления (Хрущев, Тимошенко, Баграмян) обратилось в Ставку с планом грандиозной операции силами трех фронтов. Ставка не утвердила (нет ресурсов) ни этот, ни менее масштабный. Тогда военсовет умерил аппетиты до ограниченной в районе Харькова. Уступив настойчивости им разрешили.
Началась она успешно, но немцы быстро опомнились и собрав силы нанесли контрудар под Краматорском. Василевский предложил остановить наступление и развернуться в сторону Краматорска, отражая удар. Однако Хрущев опять убедил Сталина, что опасность контрудара сильно преувеличена и настоял на продолжении наступления.
Итог закономерен, Василевский оказался прав. В Барвенковской западне потеряно четверть миллиона человек. Не удалось отстоять и Воронеж. Фронт покатился к Сталинграду.
№3 Июль-август сорок второго Сталинградский фронт. Гордов и Хрущев
После провала Харьковской операции из основных инициаторов и исполнителей пострадал только Баграмян, его понизили в должности. Тимошенко с Хрущевым переехали на новый Сталинградский фронт.
Впрочем, Тимошенко продержался там неделю, потеряв Донбасс, командование принял Гордов. Оборону Сталинграда на дальних подступах фронт полностью провалил, в августе бои шли уже на окраинах Сталинграда. Гордов поехал командовать армией, а Хрущев переместился на Южный фронт. В Сталинградской эпопее отметился только раздачей наград «на переднем крае под обстрелом», хотя по другим данным сидел безвылазно в штабе.
№2 Март сорок третьего года Воронежский фронт Голиков и Хрущев
В октябре сорок второго до Сталина наконец дошло, что двойное подчинение ничего хорошего не дает и он эту систему упраздняет. Комиссары становятся советниками. Однако, для высшего командного состава это те же «Фаберже», только вид сбоку. Военные советы фронтов по-прежнему у власти.
В феврале сорок третьего, Воронежский фронт под командованием Голикова (Хрущев рулит в Военном совете), начинает очередную Харьковскую наступательную операцию. Начало весьма успешное. Освобождены Курск, Харьков и Льгов.
Но немцы наращивают сопротивление и начинают контратаковать как Воронежский, так и соседний Юго-Западный фронт Ватутина. Ставка приказывает перейти к обороне. Ватутин оттянул вырвавшиеся вперед части и организовал оборону. А вот тандем Голиков – Хрущев слишком увлеклись и воодушевлённые успехами этого не сделали. В результате их выбили из Харькова и фронт откатился на сотню километров.
Разгребать проблемы, навороченные Голиковым и Хрущевым, пришлось Ватутину. С ними он справился. В марте Голикова отозвали (на фронт он уже никогда не вернулся), а Хрущев первый раз попал под раздачу, Верховный устроил ему выволочку за непринятие мер Военным советом.
№1 Июль-август сорок третьего Курская дуга Ватутин и Хрущев
Во время подготовки к Курской битве единого мнения о стратегии у командования не существовало, рассматривалось два варианта: начать с обороны, измотав противника либо сразу нанести упреждающий удар. Ватутин предлагал первыми перейти в наступление. Хрущев его полностью поддерживал, только сокрушительный упреждающий удар.
Как показало дальнейшее развитие событий, решение начать с обороны (на котором настаивал Рокоссовский и к которому склонялась Ставка) было абсолютно правильным. Немцы тоже перед битвой успели построить глубокоэшелонированную оборону, и начав первыми мы, по мнению аналитиков, поменялись бы с ними ролями.
Кроме того, Воронежский фронт, учитывая его усиленное насыщение бронетехникой и свежими частями мог бы добиться значительных успехов, но к общему перелому и началу массового наступления по всему фронту это не привело бы.
Спустя пару месяцев после Курской битвы Хрущев вслед за Ватутиным уходит членом Военного совета на 1-й Украинский фронт, а после его гибели по наследству переходит сначала к Жукову, потом к Коневу. Оба маршала имели гораздо больший вес, чем Хрущев, и на его советы клали с высоты своего авторитета. Поэтому военные таланты Никите Сергеевичу больше проявить не удалось, и он, после освобождения Украины с осени сорок четвертого с облегчением возвращается на партийную работу, став председателем СНК Украинской ССР.
Оценили 11 человек
13 кармы