«Если издевательства не прекратятся, я улетаю»: как Юрий Соломин дал отпор Куросаве и стал частью легенды

Когда Юрий Соломин узнал, что японский классик Акира Куросава ищет актёра для экранизации «Дерсу Узала», он не строил иллюзий: шанс попасть в проект казался почти нереальным. Но спустя несколько месяцев он уже стоял перед камерой, в полном походном снаряжении, на суровом дальневосточном фоне – и работал под руководством одного из самых точных, требовательных и упрямых режиссёров в истории кино. Этим сотрудничеством восхищаются до сих пор, но за кадром осталась история конфликта, в котором советский актёр осмелился поставить ультиматум самому Куросаве – и победил.

Выбор сердцем

Акира Куросава вынашивал идею экранизировать роман Арсеньева давно. Его пленила история о дружбе русского офицера и нанайского охотника – сдержанная, философская, наполненная уважением к природе и человеку. Советская сторона, в лице режиссёра Сергея Герасимова, предложила совместную работу, и начался тщательный кастинг. Куросава, как и полагалось мастеру, пересмотрел добрую часть советской классики в поисках подходящего исполнителя роли Арсеньева. Претендентами были известные актёры – Анатолий Кузнецов, Юрий Назаров, но ни один из них не соответствовал представлениям режиссёра.

Именно тогда ему показали сериал «Адъютант его превосходительства». Куросава посмотрел все серии за одну ночь. На следующее утро он уже был уверен: Юрий Соломин – это и есть Арсеньев. «Какое простое и красивое русское лицо, дышащее правдой», – сказал он. Актёру сообщили о решении внезапно, и он поверил в это не сразу. Сам Куросава позже называл его выбором сердцем.

Точность, граничащая с одержимостью

Съёмки шли долго, с полным погружением. Куросава разбирал с актёрами каждую сцену до последнего жеста. Он рисовал раскадровки вручную, лично проверял грим, перекраивал костюмы, сам собирал рюкзак Арсеньева по описаниям в книге. Этот рюкзак, по воспоминаниям Соломина, едва удавалось оторвать от земли. «Он работал как художник, как плотник, как костюмер – как человек, одержимый кадром», – вспоминал Соломин.

Всё это впечатляло, но было и тяжело. Особенно – работа с белым уссурийским тигром, который должен был появиться в одном из эпизодов. Животное вызывало не просто страх, а тревогу – и у актёров, и у всей съёмочной группы. Тигра вырастили специально для фильма: пойманного малыша поручили воспитывать охотниками, чтобы к моменту съёмок он выглядел внушительно, но был относительно безопасен. На деле же всё вышло иначе. Хищник боялся камеры, не выходил из кустов, с трудом покидал клетку. Когда его всё же вывели на воду, зверя стали отгонять рогатинами.

Максим Мунзук, сыгравший Дерсу Узала, едва сдерживал слёзы. А Юрий Соломин не выдержал: он подошёл к Куросаве и, глядя в глаза, произнёс: «Если это не прекратится, я завтра улетаю в Москву».

Уважение японского мэтра

Это был вызов. Никто из актёров раньше не ставил ультиматумов Куросаве. Режиссёр молча кивнул – и остановил съёмки. Вечером он отчитывал переводчицу, а наутро позвонил Сергею Герасимову в Москву, сообщив, что без тигра съёмки продолжить не может. Срочно обзвонили зоопарки, цирки, дрессировщиков. Решение нашли. Работу возобновили, но с другим животным и другими условиями. Уважение между актёром и режиссёром, неожиданно для всех, только усилилось.

С этими съёмками связана ещё одна любопытная история. Однажды Куросава не пришёл на съёмочную площадку. Группа встревожилась, но вскоре выяснилось: режиссёр узнал, что у Соломина день рождения – и целый день провёл за работой над подарком. Это был рисунок головы тигра, выполненный тушью и акварелью. «Это самый дорогой подарок в моей жизни», – сказал Юрий Мефодьевич, держа в руках хрупкий лист.

Легенда, проверенная характером

«Дерсу Узала» стал событием. Фильм получил «Оскар» за лучший иностранный фильм, десятки призов, любовь зрителей. Но его создание не было гладким: за каждым кадром стояли холод, усталость, и иногда – необходимость говорить «нет», даже великому режиссёру.

Юрий Соломин не только вошёл в историю кино как один из немногих советских актёров, работавших с Куросавой. Он напомнил: даже в работе с гением есть место для личных границ, принципов и человечности.

Источник