Поначалу их вообще не полагалось мобилизовывать – уголовных и политических преступников, которыми были заполнены тюрьмы, не планировалось делать солдатами. Однако в первые же месяцы войны Красная армия понесла огромные потери – и на фронт начали отправлять осужденных.
Снять судимость или погибнуть
Летом и осенью 1941 года вражеские войска с пугающей скоростью наступали на советские земли. Очень быстро встала необходимость эвакуировать заключенных из западных и центральных регионов. Поскольку тыловые тюрьмы и без того были переполнены, зачастую поступали «по законам военного времени» – то есть попросту расстреливали зеков, которых некуда было везти.
Но уже 22 января 1942 года Верховный суд СССР постановил, что тех, кто приговорен к лишению свободы на срок не более двух лет без поражения в правах, мобилизовать можно и нужно. После этого узников ГУЛАГа начали отправлять на фронт. Только в 42-43 годах более 157 тысяч заключенных отправились защищать Родину. Правда, среди них не было политических и осужденных за бандитизм. Не трогали и временно пораженных в правах – но лишь до 1943 года.
Всего за годы войны воевать отправились более миллиона заключенных. Причем только 10% из них попали в пресловутые штрафные батальоны; остальных посылали в линейные части.
Сами зеки шли на войну не то чтобы с радостью, но с готовностью – они знали, что, отличившись в бою, могут заработать отмену приговора и даже снятие судимости.
Свобода – страшная сила
Стараясь заслужить оправдание, заключенные зачастую сражались храбрее обычных солдат, вселяя ужас в ряды противника. Так, во время одного из сражений в районе Кеми при атаке фашистских войск, в два раза превышавших количество оборонявшихся, один из бойцов подразделения, сформированного в основном из заключенных Соровского лагеря, инициировал внеплановую атаку, внезапно бросившись на противника. За ним ринулись остальные. Натиск был таким свирепым и стремительным, что фашисты вынуждены были отступить, причем с немалыми потерями.
Храбро сражались и штрафники, неизменно оказывавшиеся в наиболее невыгодных условиях, имевшие мало шансов выжить под перекрестным огнем своих и чужих. Известно, что во время боев, в которых участвовали штрафные батальоны, были крайне редки случаи дезертирства и членовредительства.
Не забуду мать родную
Однако не следует думать, что воевавшие преступники были сплошь паиньками и прилежными солдатами. Уголовные привычки и опыт жизни в тюрьме и лагерях давали о себе знать. Бывало, что они обворовывали собственных командиров, промышляли мародерством и грабежами, ухитрялись организовывать пьянки, резались в карты и устраивали поножовщину. Были очень часты случаи подделки печатей: зеки раздобывали чернил, рисовали на собственных ладонях печать, шлепали ее на бумагу – и смело отправлялись со свежесостряпанным «документом» в ближайшую деревню, чтобы получить положенные бойцам продукты. Учитывая трудности с продовольствием, это было выгодное умение – но и чрезвычайно опасное: уличенных в такой махинации обычно ждал расстрел.
Поскольку подобное поведение вчерашних зеков редкостью не было, в 1944 году прекратили отправлять на фронт неоднократно судимых уголовных преступников. Но те, кто сидел «по первой ходке», по-прежнему имели шанс искупить вину кровью.
От тюрьмы до героизма
Несмотря на то, что дисциплина среди судимых бойцов часто оставляла желать лучшего, встречались среди них и настоящие герои. Вот о каком случае повествует писатель Александр Макаров. Подразделение ГУЛАГа, сражавшееся в самом начале войны недалеко от Выборга, при наступлении фашистов начало эвакуацию – и было настигнуто танковой колонной противника. Один из солдат сел за руль грузовика, развернулся и начал двигаться навстречу головному танку, врезался в него и сгорел вместе с машиной. В результате танк тоже начал гореть, дорога была загорожена, и остальные танки повернули назад.
Истории не изменить; хотим мы того или нет, но войну Советский Союз выиграл в том числе благодаря преступникам, сражавшимся против фашистов.
Оценили 12 человек
13 кармы