Цинично-простодушный пассаж нынешнего министра культуры РФ Владимира Мединского о том, что он не видит необходимости включать профессию "писатель" в реестр профессий России, кажется, ставит жирную кляксу в этом вопросе.
Вот что поведал миру господин Мединский, если верить ТАСС: "Совершенно не нужно статус писателей закреплять какими-то законами: Толстой, по закону, не был писателем, Пушкин как-то без этого статуса обходился, вопрос пенсионного обеспечения Федора Михайловича Достоевского тоже как-то не звучал. У нас что, от этого (включения в перечень профессий) писателей больше появится хороших? А как мы отделим писателей от публицистов – это категорийность профессий, а журналистов как? Путать это с пенсионным обеспечением тоже как-то не стоит".
Может, кто-то не знает, но сегодня в стране, мировым символом узнаваемости которой является, в первую очередь, великая русская литература, писатель – это несуществующая категория. Такой профессии нет в Трудовом кодексе, а значит люди, признающиеся писателями, не могут рассчитывать на пенсию за литературную работу или больничный, претендовать на социальную помощь, с юридической точки зрения они, по сути дела, являются тунеядцами.
Такое положение, оказывается, вполне устраивает министра нашей сегодняшней, с позволения сказать, культуры, который любит, когда ему надо, вспоминать положительный опыт Советского Союза. А когда ему это не надо, когда опасно идти против непреклонной позиции правительства (в частности, Минтруда) в этом вопросе, тогда господин Мединский теряет академический лоск. И с языка его легко слетают такие соображения: "Гонорары сейчас небольшие и прожить на них тяжело, поэтому сейчас люди пишут и работают в газетах, на телевидении, еще где-то. Взносы в Пенсионный фонд начисляются с зарплаты по основному месту работы, с писательских гонораров также идут отчисления. Я думаю, что это надуманная проблема".
Если бы что-то подобное сказал незабвенный персонаж Евстигнеева из фильма «Берегись автомобиля», запомнившийся фразой: «Насколько Ермолова играла бы лучше вечером, если бы она днем, понимаете, работала у шлифовального станка», – мы бы посмеялись вместе с великим актером. Но так считает министр КУЛЬТУРЫ. Профессия писателя сведена им к развлечению, хобби, к вечернему чудачеству за письменным столом.
Привести пример Пушкина, не вылезавшего из долгов, но продолжавшего писать. Толстого, который мог позволить себе заниматься литературой, поскольку был граф и богатый человек. Достоевского, замученного безденежьем и бытовой неустроенностью. Приводить все эти примеры, сознательно забывая, что те писатели работали не в безвоздушном пространстве, что статус писателя приравнивался к статусу «вершителя судеб», что на гонорары можно было жить.
Большой писатель работает долго, иногда годами, над одним произведением. Он работает не один, а среди других сочинителей, о которых можно лишь догадываться. Пройдет время, и в окружении подлеска поднимется могучая крона Достоевского или Чехова. А подлесок со временем уйдет, исполнив свое маленькое, но нужное дело, ибо не бывает только одних великих, вне контекста «середняков».
Это и называется литературным процессом. И процесс этот может быть либо профессиональным, как в советское время (не будем пока говорить о положении за рубежом), либо любительским, как того желает министр культуры. А рассчитывать на то, что писатели априори должны быть только хорошими – то же самое, что выдавать дипломы о высшем образовании исключительно гениальным ученым и уникальным инженерам, а если такого не может быть, тогда и ничего не надо – ни ученых, ни инженеров. Вульгарно? Пожалуй. Но ход мысли…
Писатель работает долго и, поверьте, трудно. Но он человек. Ему нужно питаться, лечиться. Он хочет быть прилично одет. И чувствовать уважение к своему труду со стороны общества и государства. Писатель пишет «Анну Каренину». Или «Тихий Дон». Или «Маленькие трагедии». Произведение, которое в будущем прославит его народ. И принесет государству немалые доходы. Иной раз признание приходит через много-много лет.
Но по логике господина Мединского и Ко, заниматься этим ему надлежит в свободное от основной работы время, ибо профессиональных писателей – не существует. Однако, если новый Шолохов будет весь день трудиться в газете или на телевидении, как того желает министр, а писать станет по ночам, то сложно ждать от него появления нового «Тихого Дона». Да и куда денешься? Гонорары сегодня и правда мизерные. А чаще их и вовсе нет. Наверное, такое положение дел вполне устраивает господина министра.
Кстати, именно в Советском Союзе, к опыту которого так часто апеллирует Мединский, профессии «писатель», «поэт» впервые появились в трудовых книжках, что за 70 лет дало миру грандиозную плеяду великих имен – от Шолохова до Булгакова, от Заболоцкого до Ахмадулиной, от Ильфа с Петровым до Распутина. Может, и не напрасно? Может, было рациональное зерно в таком решении? Может, оно и есть самое лучшее? Ведь сегодня такого масштаба фигур даже близко не видать.
Конечно, помимо трудовых книжек в СССР была построена и эффективно функционировала система, включавшая в себя и «толстые» журналы, и работу с авторами, и очень высокие гонорары, и распространение книг, и книжные магазины, и Союзы писателей, и возню с молодыми литераторами, и сферу социального обеспечения, и тиражи, и достойный общественный статус писателя.
Все это разрушили, разорили. Еще при Ельцине. В нулевые добили книгоиздание, отменив льготы на выпуск художественной литературы. И престиж писателя упал, как подрубленный. Да так уже и не поднялся. Зато писателями себя объявили все кому не лень – от богатой домохозяйки и скучающего топ-менеджера до популярного блогера и участницы «Дома 2», – теперь окончательно закопав этот самый престиж под корень. Вот такая публика идеально подходит под определение современного писателя в понимании министра культуры.
Высокопоставленный чиновник предлагает работать вопреки, а не благодаря государству. А в СССР писатели работали именно благодаря. И результаты, как говорится, налицо. Казалось бы, есть, о чем задуматься…
И потом, загадочно само по себе столь пренебрежительное отношение высокого российского чиновничества именно к писателям в нашей когда-то самой читающей в мире стране. Присутствие в Трудовом кодексе профессий художника, режиссера, актера, архитектора, музыканта, композитора и пр. Минтруд и господина Мединского почему-то не смущает. Вероятно, в этих профессиях работают исключительно гении, оправдывающие своим трудом каждую государственную копейку. К тому же, чтобы снимать, играть, проектировать, понятное дело, требуются профессиональные навыки. А писать, как показывают полки наших книжных магазинов, всякий умеет. Тут особого мастерства не требуется. Сиди себе и пиши, если время есть и очень хочется...
Чиновник всегда и везде одинаков. И вместо того, чтобы пытаться решить проблему, вернуть в России престиж писательского труда на законное место, переформатировать литературную политику в стране, чиновник элементарно обнуляет тему. В его логике всё просто: нет профессии – нет и проблемы.
Да уж, в своей профессии господин Мединский, похоже, неплохо освоился. А когда-то считал себя писателем. Может, в этом дело?
Андрей Майский, Агентство СЗК
Оценил 1 человек
3 кармы