ЭВОЛЮЦИЯ «КРОКОДИЛА»: КАК ИЗМЕНИЛСЯ МИ-24 В АФГАНИСТАНЕ

«Меняйся или умри!» — этот закон работает не только для людей. Советские ударные вертолёты Ми-24 были недостаточно готовы к боевым действиям в Афганистане. Пришлось спешно, практически на ходу, модернизировать машины, делая их более эффективными и защищёнными. Что же вышло в итоге?

Гладко было на бумаге

Конструкторы, создававшие Ми-24 в далеком 1969 году, представляли этот ударный вертолёт в виде крылатой боевой машины пехоты. Вот он, скрываясь в складках местности, доставляет пехотинцев к месту назначения, затем прикрывает их высадку и, ловко уничтожив супостатов, уходит на недоступной другим вертолётам скорости. Увы, в реальности всё оказалось гораздо прозаичнее.

Ми-24 бросили в горнило новой войны абсолютно к ней неподготовленным. Чтобы выжить, ему пришлось эволюционировать — причём как можно быстрее. Менялась тактика применения, складывались наиболее эффективные варианты вооружения, а сам вертолёт «обрастал» новыми органами, необходимыми для выживания.

Первые изменения

Первоначально в составе ВВС 40-й армии в Афганистан отправили всего шесть вертолётов Ми-24. Предполагалось, что серьёзных боевых действий не будет, а для разведки и прикрытия высадки хватит и такого количества. Первые же месяцы войны показали, что это не так. Начались полноценные боевые действия, а сама война становилась всё более и более «вертолётной».

Для начала лётчики спешно переобучались и привыкали к новым условиям. Огромные ущелья с непредсказуемыми воздушными потоками, горная местность и высота полётов показали недостаток мощности и приёмистости двигателей. Ми-24 пришлось учиться водить по‑новому.

Если в обычных условиях он спокойно взлетал вертикально, то в Афганистане, особенно с полной загрузкой, вертолеты поднимались «по-самолётному» — совершая разбег по земле для увеличения скорости. Уже к концу 1980 года военные потеряли более 20 машин, по большей части из-за ошибок управления.

Первые же боевые столкновения показали — Ми-24, как впрочем и другие вертолёты, это не герой-одиночка, а стайный зверь.

Требуется минимум пара — а лучше четвёрка или восьмёрка. На начальном этапе войны пробовали применять смешанные звенья из пар Ми-8 и Ми-24, но чем дальше, тем больше использовались исключительно «крокодильи» звенья (скорость выше, манёвренность лучше).

Одной из проблем стала беззащитность вертолёта во время выхода из атаки. Пришлось Ми-24 отрастить себе не предполагавшийся по конструкции пулемёт. Для чего борттехник в десантном отделении, высунув ствол в окно, поливал из ручного пулемёта позиции душманов во время выхода из атаки, не давая тем поднять голову и атаковать «Крокодила» с хвоста. Иногда кроме борттехника на эту работу подряжали дополнительных стрелков с пулемётами, высунутыми в форточки. Понятно, что эффективность такой стрельбы была невысокой, ведь основная задача — напугать противника.

Отдельно стоит сказать и о тактике. Простое «лечу и стреляю» в условиях Афгана не работало — слишком большой шанс потерять машину. Только синхронная и эффективная работа в парах. Среди тактик штурмовки были атака с круга, успешно применявшаяся ещё штурмовиками Второй мировой, и «ромашка» — когда группа сходилась в одной точке, чтобы одновременно атаковать противника с разных сторон. В ходу были и противозенитные «ножницы», исполняемые двумя парами — когда верхняя прикрывает работающую по целям нижнюю.

Муки выбора

У Ми-24 был достаточно обширный арсенал вооружения, однако большинство вариантов из предлагавшихся к началу войны оказались далеко не самыми удачными.

Предполагалось использовать проверенные временем неуправляемые ракеты С-5, применявшиеся с 1955 года. Но они оказались недостаточно мощными для пробивания глиняных и каменных дувалов, а значит практически бесполезными при обстреле укреплённых позиций противника. Вертолётчики при возможности меняли их на более мощные С-8 или использовали подвесные контейнеры УПК-23-250 с пушками ГШ‑23Л.

Ми-24 запускает ракеты С-24

Был вариант суровых НАРов (неуправляемых авиационных ракет) С-24, но там открылась другая проблема — после их использования вертолёт окутывало облако густого чёрного дыма, что грозило помпажем двигателей.

Не слишком хорошо было и с носовой пулемётной установкой УСПУ-24 с пулемётом ЯкБ-12,7. В обычных условиях (стрельбы раз в неделю и недолго) всё было в порядке. А во время боевых действий и зашкаливающего использования пулемёты выходили из строя. Их снимали, так и летали — с отверстием для пулемёта, но без самого пулемёта. Жаль — поскольку, судя по отзывам о мощности и кучности, к ЯкБ-12,7 вопросов не было.

После проблем с ремонтом пулемёт ЯкБ-12,7 окрестили «ЯкоБы стреляет».

Оказалось также, что не всякая бомба — хорошая. Те же ФАБ-500 (весом 500 килограммов) делали Ми-24 малоуправляемым, и самой мощной бомбой стала ФАБ-250 — таких можно было подвесить до четырёх штук. Впрочем, чем дальше, тем меньше удавалось хорошенько отбомбиться по противнику — моджахеды получили американские «стингеры».

Защитный слой

Для защиты от управляемых ракет Ми-24 «обросли» ЭВУ (экранирующими вентиляционными устройствами). К сожалению, они уменьшили мощность двигателя, требующуюся в горах как воздух, и прижились не сразу. Однако в 1987 году, когда из-за каждой скалы мог вылететь «стингер», пришлось всё же установить их на все борта. Чуть раньше Ми-24 получили ещё и пылезащитные устройства (ПЗУ), которые также «отжирали» мощность. Проблему попытались решить, но времени уже не хватило.

На вертолётах спешно выросли кассеты ИК-ловушек АСО-2В — для попыток обмануть вражеские ракеты. Сначала их ставили под хвостовую балку, затем на фюзеляж, сразу за крылом, чтобы создавать максимально широкий шлейф. Довершали изменения станции активных помех СОЭП-В1А «Липа», которые, по воспоминаниям лётчиков, очень эффективно сбивали ракету с цели.

Итоги

Это даже эволюцией не назвать — слишком быстро происходили изменения. Пришедшие в 1980 году вертолёты за шесть лет практически полностью модифицировались. Другие задачи, другие тактики, другое пилотирование. Несколько раз сменилось оружие, появилось множество жизненно важных компонентов.

Да, подобные изменения покупались жизнями вертолётчиков и разбитыми машинами — но без войны за эти шесть лет военные вряд ли бы сделали хоть что-то для улучшения.

«Меняйся или умри». Иначе никак.

Михаил Котов