СТАРОЕ ФОТО

Встретилась тут мне на просторах инета фотка. Пролистнул я её, сперва улыбаясь, а потом остановился, потому что вспомнил историю связанную с ней. Но уже найти её не смог. И всё же. Я расскажу вам, дамы и господа.

Итак.

Дядя Миша, как его звали, был настоящий талант, алкоголик и весельчак. Он работал в фотосалоне. И очередь к нему была особенно большой. И дело тут было даже не в том, что помогали ему огромный мраморный дог, два роскошных откормленных кота и два попугая какаду. А было оно в том, что у дяди Миши была своя система.

Он сажал семейство на стульчики и ставил детей рядом. Собака садилась тут же, коты забирались на руки, а попугаи летели на специально сделанные перекладины. Потом он включал лёгкую и весёлую музыку, становился рядом с фотоаппаратом и начинал разговаривать.

И никогда не говорил:

— Смотрите в объектив. Сейчас вылетит птичка.

Потому что две птички сидели тут же, и вылетать больше уже было некому. Наоборот. Он предлагал всем расслабиться и вести себя, как дома, а потом. Потом, дамы и господа, делал незаметное движение рукой, и…

И происходило чудо. Он ловил этот момент. Как это получалось у него, никто не понимал, но. Но все отлично знали. Если надо фото всей семьи или капризного ребёнка, то идти надо к дяде Мише. Потому что только он может.

Рано утром продавцы из соседних магазинов и жители домов выходили посмотреть, как шагает дядя Миша на работу в окружении своих питомцев. Картина, я вам скажу, была ещё та. Они были единственными его близкими родственниками и так сроднились за многие годы, что понимали друг друга с полуслова. Поэтому дядя Миша разговаривал с ними по дороге, даже не замечая окружающих и не думая, что делает что-то особенное или необычное.

Он просто говорил со своими родичами по пути на работу, а те смотрели на него и отвечали, кто как мог. Попугаи сидели каждый на своём строго закреплённом плече раз и навсегда и заглядывали ему в глаза.

Дети, как вы понимаете, были в полном восторге от такой компании на снимке. Поэтому дядя Миша всегда был нарасхват. А по выходным он работал на свадьбах. Все отлично знали о его таланте. Но вот именно это его и сгубило. Потому что на свадьбах наливают. И дядя Миша был склонен к злоупотреблению, что, впрочем, не мешало ему выполнять свою работу.

Животные ожидали его дома. А по понедельникам я заходил к нему поздороваться и частенько слышал, как он смущённо объясняется со своей живностью. Он оправдывался и обещал больше ни-ни, никогда ни капли в рот, и вообще это гадость.

А живность смотрела на него осуждающе. Ну или ему так казалось. Именно у него я первый раз в жизни и увидел танцующего какаду. Белый красавец расхаживал по палочке и пытался двигаться в такт красивой музыке. Так что иногда в салон просто заходили люди, чтобы увидеть это представление.

Вот в один из понедельников я и нашел дядю Мишу на полу без сознания. Примчавшаяся скорая констатировала смерть. Доктор, разведя руками, сказал:

— Ничего не могли сделать. Сердце сдало.

Когда увезли дядю Мишу, в салон набилась толпа людей. Новость быстро разнеслась по району. Дядю Мишу все любили. Женщины плакали, а мужики хмурились и как-то неуклюже пытались сказать что-то поддерживающее. А вскоре.

Вскоре все вспомнили про его животных. Те сбились в уголочке, прижавшись друг к другу. Дог, два кота и два попугая сидели рядышком и смотрели на людей глазами полными страха.

— Господи, что делать то? — Запричитала продавщица из соседнего магазина. Но вопрос решился быстро. Желающих забрать животных дяди Миши нашлось множество, и даже спор разгорелся из-за этого.

Но присутствовавший тут дядя Саша, бывший моряк, поэтому всегда ходивший в тельняшке, сказал:

— Это что же вы предлагаете? Разделить его животин? Это же мерзавость, какая-то. Так и сказал: «Мерзавость».

И сразу стало тихо. Всем почему-то было стыдно. Дядя Саша забрал всю пятёрку к себе. И животные, словно всё понимая, пошли с ним в его маленькую скромную комнатушку. Так что теперь выгуливал их по утрам дядя Саша. Но через неделю.

Через неделю, дамы и господа, в кабинете начальника фотосалонов был переполох и истерика у его секретарши. Фигуристой и скандальной дамы. Она влетела в кабинет к начальнику и стала кричать. Тот ничего не понял и вышел посмотреть, что, собственно говоря, происходит?

В коридоре сидел дядя Саша в неизменной тельняшке и в окружении своих новых питомцев.

— Вам чего, товарищ? — Спросил начальник, вытаращив глаза. У нас ведь не цирк. Вы адресом, случайно, не ошиблись?

Пройдя в кабинет вместе с животными, несмотря на возражения секретарши, дядя Саша принялся объяснять суть вопроса:

— Они, это, — сказал дядя Саша и стукнул по столу кулаком с татуировкой якоря и со своим именем. — Это, я говорю, — повторил он и строго посмотрел на начальника.

Тот присел за стол.

— Вот я и говорю. — Дядя Саша тоже присел. — Никак нельзя иначе. Скучают они. Совсем без настроения и плохо едят. А как же так? Потому что надо мне на его место. Иначе никак нельзя. Ты пойми, мил человек. Мне теперь за них, вроде как, ответственность.

Начальник постепенно стал понимать, что пытается сказать дядя Саша, и уже улыбался.

— Да ты, механик, как я посмотрю, — вдруг ни с того, ни с сего заметил начальник.

— А то, — Согласился дядя Саша и посмотрел на своё пушисто-кудлато-крылатое окружение. Те дружно в один голос загалдели. Потому как это же и дураку понятно. Кем же ещё мог быть дядя Саша на корабле-сухогрузе, с которым он и побывал во всех почти портах этого мира?

— И Баб-эль-Мандебский пролив ходил, — поинтересовался начальник.

— Ходили, — важно ответил дядя Саша и расплылся в улыбке. — Осенью препоганое место, я вам доложу.

Начальник уже открывал старинный сейф в самом углу. С большой звездой посередине и скрипучими петлями. Надев бескозырку на голову и поставив на стол бутылку коньяку и лимон, он представился, как и полагается.

— Первый помощник капитана.

Дядя Саша встал, как полагается.

— Ты садись, садись, — сказал начальник. — Чего уже, было дело. Вспомним и вздрогнем. По маленькой.

Секретарше дано было строжайшее указание никого не пускать. Потому как два моряка разговаривают. И нечего тут лезть в разговоры настоящих мужчин.

Потом начальник дал дяде Саше ключи от фотосалона и оформил его на должность.

И пошли рабочие будни. Животнухи немедленно оживились. Потому как они вернулись на старое своё место и приступили к работе, к которой привыкли.

Дядя Саша был балагур и тоже не дурак выпить. Но вот только с этим теперь была сложность. Потому как, прослышав про то, что салон заново открылся и знаменитые животные опять там, слетелся туда…

Я вам скажу, весь город. И толкучка теперь возле салона была невероятная. Как будто других мест и не существовало. Каждый считал своим долгом сфоткаться именно у дяди Саши. И обязательно, чтобы, значит, животные дяди Миши рядом. Потому как уважение и память. А раньше это умели ценить.

Дядя Саша конечно был не такой талант, как дядя Миша. Но у него была своя фишка. Он был балагур и любил шутки. Он рассказывал морские истории, и все слушали его раскрыв рты и улыбаясь, так что всё было в порядке.

А по выходным салон был забит свадебными кортежами. Дядя Саша как-то по-особенному расписал заднюю стенку комнаты. По морскому, с пальмами, волнами, голубым небом.

И поэтому времени отдохнуть у него не было.

Я, как и раньше, по понедельникам заходил с утра в гости. И дядя Саша, вздыхая, жаловался мне. Выглядел он теперь так.

На могучей фигуре, обтянутой тельняшкой сидел костюм. Что приводило всех окрестных дам в полный восторг.

— Боже. Какой импозантный мужчина, — томно вздыхала тётя Клава, продавщица из хлебного и заходила в перерыв сфоткаться в сотый раз и поговорить за жизнь.

Дядя Саша доставал для меня заветную бутылочку коньячку и, наливая мне сто грамм, нюхал их и закусывал.

— Ты пойми, сынок, — жаловался он. Ну нет у меня времени не то, что на выпивку, а и на обед. Не поверишь, бутербродами перекусываю, да и эти…

Дядя Саша скашивал глаза в сторону компании из дога, двух котов и попугаев, которые немедленно сбегались к нему, как только замечали бутылку с коньяком.

— Ша. Ша, — кричал дядя Саша. — Ша, кому я сказал, — говорил он строго. Но из его глаз сыпались искорки любви. — Ша. Дядя Саша дал слово. А моряцкое слово. Это я вам скажу — железо.

И он стукал по столу огромным кулаком с татуировками якоря и своим именем.

Зарабатывал теперь дядя Саша очень хорошо. Так что вскорости приобрёл себе новую машину и стал подумывать о смене квартиры на большую. Потому как его новой семье требовалось больше места, но вскоре.

Вскоре. Тётя Клава, продавщица из хлебного. Дама, приятная во всех отношениях настояла, чтобы он со всей компанией переехал к ней. А квартиры они разменяли и съехались и было у них уже четыре комнаты. Больших и просторных. Поэтому вся компания теперь обживала новый дом.

А свадьбу справили, как и полагается, во дворе старого большого дома. Столы поставили. И все слетелись. Потому как в те времена новости, а тем более хорошие новости, разлетались мгновенно и без всяких смартфонов.

— Слышали, — говорили на другом конце города. — Клавка из хлебного и дядя Саша-моряк женятся.

Да ну, — всплескивали руками соседки. — Не может быть. Свадьба-то когда и где?

— На эти выходные, как и полагается, у них во дворе.

И все пришли.

Так что столов не хватило и пришлось соседям выносить свои. Гуляли, как и полагается, три дня.

А дядя Саша почти и не пил.

— Клавочка. Клавочка, — говорил он. — Отвык я от этого зелья. Голова болит.

Клава заботливо отпаивала его рассольчиком, аспирином и отодвигала выпивку в сторону.

Так я их и видел теперь. Дядя Саша, в своей неизменной тельняшке и новом красивенном костюме, который ему подобрала тётя Клава, она сама и животные.

Они все шли по утрам на работу. И я вам скажу, дамы и господа. Это было то ещё представление. Все говорили одновременно, смеялись, перебивали друг друга. И казалось, что компания эта понимает друг друга с полуслова.

Потом я уехал из города. И уже не знаю, что было дальше. Да и не хочу знать. В моей памяти остались дядя Миша и дядя Саша, их животные и заботливая тётя Клава. И именно так я и хочу их помнить.

Вот такая история о старой фотке. Если встретите её на просторах инета, то знайте, как было дело.

© Олег Бондаренко