Дополненная перепечатка моей статьи от 13 февраля 2018 года
Много лет назад, примерно в первой половине 80-х годов ХХ века я попал к экрану телевизора на время какой-то передачи, призванной разъяснить советскому зрителю, какие именно нравы культивируются и насаждаются западным кинематографом. Ничего не могу сказать плохого, передача была добротно и профессионально сделана, а в качестве иллюстраций использовались кадры из разных фильмов, увидеть которые в советском прокате того времени было невозможно. Сцены в этих кадрах и в самом деле были, скажем так, заточенными под насилие и в совокупности своей, в целом, подтверждали текст их сопровождавший. Ничего принципиально нового я для себя, конечно, не услышал, подобные передачи по радио и телевидению, а также публикации в газетах и журналах (об Интернете тогда и не слыхали), в той или иной мере сопровождали всю тогдашнюю нашу жизнь.
В начале 90-х годов того же столетия я попал в кинотеатр на просмотр фильма «Рэмбо. Первая кровь». И в сцене побега Джона Рэмбо из полицейского участка (там где он завладевает мотоциклом), к своему удивлению, узнал кадр из той давнишней передачи. Спустя некоторое время это чувство повторилось, сцена, когда Джон Рэмбо обезоруживает охотящегося на него местного жителя (но не убивает его) тоже фигурировала там.
Первое моё впечатление от фильма было таким – его могли переснять как римейк в тогдашнем СССР, изменив только имена и место действия (впрочем, некоторое движение в этом направлении и в самом деле имело место). Также я осознал, что любая вещь, вырванная из контекста, может быть использована прямо диаметрально противоположно своему прямому назначению.
Прошло много лет и вот вчера мне пришло в голову по новой посмотреть эту картину. И где-то на середине фильма меня словно молнией пронзило озарение, а затем скрутила досада – как могли так опростоволоситься наши партийные и государственные идеологи? Да эту картину надо было закупать за любые деньги (во-первых, окупилось бы сторицей, во-вторых, расходов на идеологию в СССР не жалели) и пускать в самый широкий прокат. Разумеется, с соответствующим сопровождением, вот как, дескать, в США относятся к человеку, который воевал за свою страну, не жалея себя. Надо было приглашать создателей картины и артистов в СССР для культурного обмена (был такой термин), а под Сильвестра Сталлоне надо было писать соответствующий сценарий, может даже в соавторстве с американцами и платить ему любой гонорар, какой он пожелает. Пусть бы даже это были фильмы «Рэмбо-2, 3 и далее по списку», но это были бы совершенно другие фильмы, а не те бездарные поделки, которые появились в реальности.
Думается мне, что этот пример, к сожалению, далеко не единственный. В общем, наша идеологическая машина после, я так полагаю, 50-х годов, утратила свою гибкость, перестала оперативно, а главное – должным образом, реагировать на изменение обстановки и выпады со стороны противников, и потеряла свою эффективность. Во многом это и обусловило возможность нашего поражения в той «холодной войне» и, в конечном итоге, распада СССР.
К чему я решил поделиться этими своими мыслями? Да к тому, что этот сейчас идеологическая борьба не просто вступила в новую фазу и приобрела новые формы, а стала ещё более обострённой и жестокой. Информационная борьба приобрела очень большое значение, а развитие средств коммуникации в современном мире сделали её чрезвычайно эффективной. Проигрыш в ней может обойтись очень и очень дорого. Учитывая, что наша Конституция провозглашает идеологическое многообразие и никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, нужно быть, как бы ни выспренно это звучало, очень бдительным и умело фильтровать мощный поток информации, от которого сейчас практически невозможно укрыться.
Ну, вот, в целом, и всё. Всем добра, берегите себя.
Борис Токиев
Оценили 6 человек
12 кармы