Тарас Шевченко ничего не писал, так как был неграмотным.
Тарас Григорьевич Шевченко
Cамым большим шагом в пропаганде так называемого украинского языка, искусственно созданного в 1794 году Иваном Котляревским, стала крупная мистификация, связанная с искусственно созданным образом Тараса Шевченки.
Всё началось с того, что начинающий поэт Евгений Гребёнка, более всего известный нам как автор слов романса «Очи чёрные», в 1836 году издал сборник 26 малороссийских басен, написанных на всё том же малороссийском наречии, о существовании которого предки нынешних украинцев тогда даже и не подозревали.
Євген Павлович Гребінка (1812–1848). Автор слов романса «Очи чёрные»
Басни, написанные на комично звучащем псевдоязыке, имели большой успех у публики, но критики справедливо заметили, что эти басни не являются плодом народного творчества, а выдаются за таковой выдумавшим их автором. И тогда у Гребёнки и его знакомых возникла идея выдавать последующие произведения за труды выходца из самых народных низов. Долго искать не пришлось – в том самом 1836 году знакомый Гребёнки малюванщик Иван Сошенко представил Евгению крепостного художника Тараса Шевченку, которого обнаружил срисовывающим статуи в питерском Летнем саду.
Шевченко родился 9 марта 1814 года в селе Морницы Звенигородского уезда Киевской губернии. В метрике Тараса было указано только имя его матери, но позднее в документах ребенка появились уже совсем другие записи, по которым его отцом был указан селянин-крiрак Григорий Иванович Шевченко, а матерью — его супруга Катерина Якимовна Бойко. Позднее такие эти обстоятельства появления Шевченки на свет лягут в основу поэмы «Катерина», якобы написанной самим Вэликым Кобзарем. Мальчика отдали на воспитание старшей дочери Шевченок, которую, как и мать, тоже звали Катэрыной, и в селе ходили упорные слухи, что Тарасёнка родила не формальная мать, которой к тому времени было 32 года, что делало её по тогдашним понятиям пожилой женщиной, а сама эта 14-летняя девочка. Правда, после рождения Тараса в семье родились ещё дочка Ярина, дочка Мария и сын Иосиф. Тем не менее, к сестре маленький Тарас обращался не иначе как «Мамо!».
Несмотря на то, что Шевченко был крайне малограмотен, рисовал он неплохо, и стараниями Брюллова, Венецианова и других знаменитых живописцев Тарас был в 1838 году за 2500 рублей выкуплен у помещика Энгельгардта. Павел Васильевич Энгельгардт не доверял ассигнациям, и выкуп за малюванщика принесли серебряными монетами общим весом в 45 килограмм. Оказалось, что столько же при росте в 164,4 см весил тогда и сам 24-летний Шевченко. Существует легенда, что свой знаменитый портрет Жуковского Карл Павлович Брюллов написал нарочно для того, чтобы использовать вырученные за него деньги на выкуп малюванщика-крiпака.
Павел Васильевич Энегльгардт – хозяин Шевченки, изображённый своим крепостным художником Тараской, который, как говорят, был ещё и его незаконнорожденным сводным братом. Их отец — пан Василий Энгельгардт — всю жизнь прожил холостяком, оставив после себя троих сыновей и двух дочерей.
Компания молодых малороссийских дворян, куда помимо гребёнки и Сошенки входил также Василий Иванович Григорович, а также братья Ззакревские – Виктор и Платон, легко контролировала вольноотпущенника Тараса при помощи горилки, к которой тот пристрастился ещё с детства. Выкупив живописца, его новоявленные друзья сразу же посвятили юношу в алкогольное общество мочемордия. Запои Тараса Григорьевича были настолько хорошо известны, что во время дознания по делу Кирило-Мефодиевского общества один из основателей его Василий Белозерский предложил следствию такую версию поэтического вдохновения собрата: «Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов, и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального настроения».
Фрагмент рукописи, старательно переписанной рукой Шевченки, и снабжённой его рисунком.
И вот в 1840 году в Петербурге, в типографии Фишера выходит поэтический сборник «Кобзарь». В начале книги красовался офорт, сделанный по рисунку «українського живописуя» Василя Штернберга, на котором был изображён кобзарь с мальчиком-поводырём. На титульной же странице было напечатано: «Кобзарь Т. Шевченка». В 1842 году вышли «Гайдама́ки» — самое крупное поэтическое произведение, изданное под этим именем, на самом деле являющееся пересказом польской книги «Wernyhora» Михаила Чайковского, скрывавшегося в Турции после подавления Польского восстания, а впоследствии участвовавшего в Крымской войне на стороне турок.
Титульный лист первого издания «Кобзаря»
Мочеморды писали рукописные тексты, а малограмотный Шевченко переписывал их своим почерком, после чего рукописи относились в типографию. Получалось это у него отменно – художником он был всё-таки талантливым. Правда, почерк его рукописей сильно напоминал женский, поскольку оригинал текста писала своей рукой жена Платона Закревского Анна Ивановна. Иногда Шевченко был пьян настолько, что в типографию приходилось относить сами рукописи, написанные Анной Закревской. Писать же самостоятельно Шевченко научился лишь в солдатах, но до конца жизни писал крайне безграмотно.
Познакомившись с автором «Кобзаря», критик Виссарион Белинский сделал неутешительное заключение: «...здравый смысл в Шевченке должен видеть осла, дурака и пошлеца, а сверх того, горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому».
Гребёнка был первым но не единственным автором псевдошевченковских произведений, но литературное творчество мочеморд было прервано скандалом внутри общества: 9 июля 1845 года у Анны Закревской родилась дочь Софья, в чертах которой подозрительный Платон нашёл сходство с чертами Тараса. Тарас разругался с мочемордами и уехал в Киев. Там он, ожидая принятия на службу, жил в гостинице, где в феврале 1846 года он познакомился с Николаем Костомаровым – лидером радикальной организации воинствующих хохлолюбов.
Называлась эта организация Кирилло-Мефодиевское общество и маскировалась под сторонников общеславянского единения. Однако если мочеморды были безобидными литературными мистификаторами, весь грех которых состоял в том, что они зарабатывали себе на выпивку книжками, изданными под коллективным псевдонимом, выдаваемым за имя реально существующего человека, то кирилло-мефодиевцы жили на содержании у британского посла лорда Блумфилда.
John Arthur Douglas Bloomfield (1802—1879). Посол Великобритании в России в 1844-51 годах
Артур Вениаминович Блумфельд, первоначально, как и его предшественники на посту посла, вербовал агентов влияния через Английский клуб. Однако он был первым, кто решил распространить влияние на Малороссию. Придуманное им Кирилло-Мефодиевское общество было направлено на развал сразу трёх империй — Российской, Австрийской и Османской с тем, чтобы создать на их развалинах рыхлую конфедерацию славянских народов, естественно, зависимую о британской плутократии. В качестве орудия развала России англичане вознамерились использовать украинофильскую интеллигенцию из Киевского и Харьковского университетов.
Эта самая интеллигенция уже имела предварительную подготовку в лицее англичанина Вольсея, существовавшего в Бердичеве в 1820-е годы. Эта школа Вольсей стала альма-матерью для всех украинофилов, распространившихся из неё по всей Польше и Малороссии.
Возглавил Кирилло-Мефодиевское общество некий Николай Костомаров. Он был сыном воронежского помещика, на старости лет обрюхатившего собственную крепостную крестьянку. Таким образом, он стал дворовым крепостным у собственного отца. Тем не менее, отец отправил Николая в Москву во французский пансион, где он, только начав учиться, за блестящие способности получил прозвище Enfant miraculeux — чудо-ребенок.
Николай Иванович Костомаров
Но 14 июля 1828 года дворня, которую барин изводил непомерными сексуальными домогательствами с садистским уклоном, заколола помещика вилами. Николай перешёл по наследству ближайшим родственникам отца, которые, проявив великодушие, выдали вольную ему и его матери-крiпачке и даже снабдили их кое-какими деньгами, позволившими байстрючёнку продолжить обучение сначала в Воронежской гимназии, а потом и поступить в Харьковский университет, до поступления в который Костомаров даже не знал о существовании малороссийского диалекта. Однако со 2-й половины 30-х годов он неожиданно начал предпринимть «этнографические экскурсии из Харькова по соседним сёлам, по шинкам», после чего стал писать на «украинском языке» псевдонимом Иеремия Галка. Помимо Костомарова, в созданный им кружок вошли чиновник канцелярии киевского генерал-губернатора Николай Гулак, родившийся и выросший в Варшаве; преподаватель истории в полтавском кадетском корпусе Василий Белозерский; Пантелеймон Кулиш, выгнанный из Киевского университета после того, как обнаружился факт подделки свидетельства о его дворянском происхождении; а в 1846 году в братство заманили и Тараса Шевченко, чьё имя было уже тогда уже раскрученным брендом.
После появления Шевченки среди кирилло-мефодиевцев творчество Великого Кобзаря приобретает ярко выраженный антиправительственный характер. Кирилло-мефодиевцев накрыли жандармы весной 1847 года. В докладе государю А. Ф. Орлова о деятельности Кирилло-Мефодиевского общества говорилось: что Шевченко «… сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания. В них он то выражал плач о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского правления и прежней вольнице казачества, то с невероятною дерзостью изливал клеветы и желчь на особ императорского дома, забывая в них личных своих благодетелей. Сверх того, что все запрещенное увлекает молодость и людей с слабым характером, Шевченко приобрел между друзьями своими славу значительного малороссийского писателя, а потому стихи его вдвойне вредны и опасны. С любимыми стихами в Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен гетманщины, о счастии возвратить эти времена и о возможности Украйне существовать в виде отдельного государства.» Шевченко отдан был в солдаты. По конфирмации Государя Императора, состоявшейся в конце мая 1847 года, Т. Г. Шевченко, в сопровождении фельдъегеря Видлера, отправлен на почтовых в ссылку в Оренбург, отстоящий от Петербурга на 2110 верст, и через семь дней, в 11 часов ночи, доставлен на место назначения. Там его зачислили в пятый Оренбургский линейный батальон во вторую роту, занимавшую гарнизон в Орском укреплении. В солдатах Шевченко много рисовал, но к этом времени не относится ни одно из его литературных произведений. В те времена Шевченко сблизился с поляками, которых в николаевское царствование в Оренбурге была целая колония. Они очень ухаживали за Тарасом, что подчас сильно тяготило его. Не избегал Тарас Григорьевич и дамского общества, которое также иногда не прочь было подтрунить над ним. Так, однажды было решено сделать пельмени, – любимое блюдо Шевченки, – так как он заспорил, уверяя дам, что съест их целую сотню. Барыни, сговорясь между собой, изготовили пельмени, по возможности, покрупнее и, чтобы затруднить едоку выиграть пари, несколько из них начинили одной горчицей или одним перцем. Не справившись, как и следовало ожидать, со всей сотней, Шевченко, тем не менее, надкусил каждый из них. Именно отсюда пошёл знаменитый анекдот: «Всі не з'їм, але від кожного откушу».
Надо сказать, что Шевченко был определён в солдаты с правом выслуги. Если бы он научился читать не по слогам и писать без ошибок, его бы произвели в унтер-офицеры, а потом и в прапорщики. Последнее давало ему возможность сразу по получении звёздочки написать прошение об отставке, но несмотря на усердные, как говорят, занятия, этих навыков Шевченко так и не приобрёл. Вероятно, даровитый от природы художник страдал дизлексией – нарушением чтения, обусловленным несформированостью высших психических функций. Выражается дизлексия в стойкой неспособности овладеть слогослиянием и автоматизированным чтением целыми словами. В основе дизлексии лежат нейробиологические причины. Определённые зоны мозга (задняя часть левой средней височной извилины) у таких людей функционально менее активны, чем в норме.
Тем не менее, пока Шевченко пребывал в армии, сочинения, якобы написанные им, ходили по рукам в рукописных копиях, а несколько раз Кулиш, отделавшийся за участие в антиправительственной организации лишь четырёхмесячной ссылкой в Вологду, публиковал их анонимно в своём альманахе «Хата». Формально власти придраться не могли, но своя публика понимала по намёкам, что автор всё тот же Шевченко. А незадолго до демобилизации Шевченки Кулиш в «Записках о Южной Руси» публикует поэму «Наймычка» как произведение, якобы найденное публикатором в альбоме хуторской барышни.
Фейковая страница рукописи "Наймычки", якобы написанная Тарасом Шевченко, на самом деде сделана в последние годы средствами компьютерной графики. Бросается в глаза применение современной украинской орфографии в те времена не существовавшей. Среди рукописей, выдаваемых за рукописи Тараса Шевченко, можно выделить три группы: переписанные самим Шевченкой с оригинала, написанные рукой неизвестной женщины, скорее всего, Анны Закревской, жены Платона, одного из братьев Закревских, а также более поздние, написанные рукой Пантелеймона Кулиша.
Пантелеймон Александрович Кулишь
После смерти Николая I от рук врачей-вредителей армия подверглась сокращению, и Шевченко был демобилизован. С продолжительными остановками в Астрахани и Нижнем Новгороде Шевченко вернулся по Волге в Петербург. Устроившись художником-гравёром он неплохо зарабатывал, но почти всё пропивал или тратил на барышень, которые выражаясь современным языком, его постоянно динамили. Незадолго до кончины Шевченко взялся за составление школьных учебников для народа на украинском языке.
26 февраля (10 марта) 1861 года Шевченко умер от водянки, вызванной «неумеренным употреблением горячих напитков».
Оценили 2 человека
2 кармы