Великая Отечественная прочно ассоциируется с огромными сражениями масс людей и техники. Битвы, в которых участвовали сотни тысяч солдат и офицеров и десятки тысяч погибали, происходили на Восточном фронте едва ли не ежемесячно. Тем интереснее те эпизоды, когда война становилась «камерной», и сражение вели не дивизии и армии, а небольшое количество бойцов. Одной из таких маленьких драм большой войны стал бой за островок Сухо на Ладожском озере.
Своим названием островок обязан, по легенде, Петру I. Якобы царь, сев на мель возле Волховской губы, воскликнул «Тут же сухо!» и велел насыпать искусственный остров. Трудно сказать, насколько справедлива байка, но остров действительно рукотворный. Он невелик, всего 90 на 60 метров, с бухтой на юго-восточной стороне. Ко временам Великой Отечественной на нем уже находился каменный маяк.
В 1941 году значение затерянного на Ладоге островка резко выросло. Сухо прикрывал Волховскую губу и базу Ладожской флотилии, то есть, исходный пункт Дороги жизни. Соответственно, на острове обосновался гарнизон: 70 человек, 3 10-мм пушки, 3 крупнокалиберных пулемета под командованием старшего лейтенанта Ивана Гусева.
В течение 1941 и большей части 1942 года служба на Сухо не была особо наполнена действием. Солдаты несли рутинную службу, только поддерживая боеготовность своей батареи. Все резко изменилось в 1942-м.
В рамках борьбы за коммуникации немцы постепенно пришли к логичной идее перехвата путей сообщения по Ладоге. Грядущая операция получила наименование «Бразиль». В ее рамках предполагалось захватить Сухо и поставить под угрозу сообщение по Дороге жизни, как минимум, затруднить перевозки. Для этого была создана база флота в Лахденпохья на северо-западном берегу озера. Туда доставили через Финляндию по железной дороге итальянские торпедные катера и немецкие десантные паромы типа «Зибель». Сами по себе «Зибели» были своеобразным типом судов: каждый из них собирался из двух понтонов, в центре устанавливалась бронированная рубка, а часть из них была вооружена батареей из четырех «ахт-ахтов», 88-мм зениток, и 20-мм зенитных автоматов. Флотилией командовал оберст-лейтенант Зибель, который, собственно, и был изобретателем конструкции.
Первое нападение на Сухо не состоялось из-за навигационных ошибок, но 22 октября 1942-го года флотилия наконец вышла в путь для решительного удара. Ударная сила флотилии состояла из 16 десантных кораблей с 21 88-мм пушкой, 9 37-мм зенитками и 135(!) 20-мм автоматами. Если быть точным, в атаке приняли участие 7 тяжелых артиллерийских паромов (номера 11, 13, 15, 17, 21, 23 , и 25 ), 4 легких артиллерийских парома (номера 12, 14, 22 , и 26 ), 3 транспортных парома ( T2, T4 , T6 ) с 70 солдатами, штабной, госпитальный паромы, и 7 десантных ботов. С воздуха эту «армаду» прикрывали полтора десятка самолетов, истребителей Ме-109 и бомбардировщиков Ю-88. Операцию вели в снег, ветер и при сильном волнении (на Ладоге бывают бури вполне морских достоинств), однако удар не только не был отменен, но даже авиация продолжала действовать.
Утром 22 числа бой за Сухо начался ударом артиллерии с дистанции 7,5 км. В течение нескольких минут был разгромлен командный пункт на маяке, неосмотрительно оборудованный в самой башне, была выведена из строя рация. Огнем «ахт-комма-ахтов» с десантных судов были уничтожены пулеметные гнезда. Плотность огня была такова, что на маленьком острове простреливались почти все точки. Осколки камней ранили людей, даже к орудиям удалось пробраться не сразу. На острове появились убитые и раненые, начались пожары. Маяк, как сказано в немецком отчете, «горел ярким пламенем». Дело выглядело крайне худо, казалось, что гарнизону Сухо конец.
Однако основа огневой мощи гарнизона, береговые 100-мм пушки уцелели и теперь вели огонь. Стрельба была частой и достаточно точной. В 7-48 утра, маневрируя возле острова, один из артиллерийских паромов вылетела на мель южнее Сухо и была расстреляна с дистанции около 900 метров. Вообще, немцы определенно недооценили трудности ориентирования в ладожских водах: на мель последовательно вылетели еще несколько судов. Некоторым удалось сняться, правда, особо невезучий паром с группой подрывников сел на мель за время боя дважды. Еще один паром был сильно поврежден огнем и начал дрейфовать. После восьми часов на остров проник десант в 70 человек со стрелковым оружием, взрывчаткой и гранатами, больше никого под огнем высадить не удалось. Пушки острова изрыгали огонь. Немецкие десантники заставили два орудия из трех замолчать, только прорвавшись в орудийные дворики под огнем стрелкового оружия и убив расчеты в рукопашной. Старлей Гусев был ранен пять раз. В этот момент отстреливались только последнее орудие от подножия разрушенной башни маяка и оставшиеся солдаты гарнизона со стрелковым оружием. Вообще, встречающиеся в немецких документах упоминания об упорном продвижении по острову звучат своеобразно, если вспомнить, что сам по себе Сухо микроскопических размерах и речь идет о продвижении на десятки метров.
К счастью для всех, неподалеку от острова находились морской охотник и тральщик. Вооруженные на двоих всего четырьмя 45-мм «прощай-родинами», они, тем не менее, тут же двинулись на помощь, услышав шум боя, и начали обстреливать немецкие корабли, отвлекая их от острова. Они же сообщили по радио об идущем бое.
В штабе Ладожской флотилии отреагировали немедленно. Около девяти часов утра ведущая бой немецкая флотилия попала под воздушный удар, а в акваторию стали выходить канонерки флотилии. К Сухо из Новой Ладоги вышел отряд кораблей под командованием капитана 3 ранга Петра Куриата — канонерская лодка «Нора», три малых охотника и четыре тральщика. Из Осиновца к месту боя спешили канонерские лодки «Бира», «Селемджа» и «Шексна», два бронекатера, два малых охотника и три торпедных катера. Короче говоря, внезапный удар не удался, и к Сухо неслось все, что находилось на плаву. Более того, на десантных паромах не могли этого знать, но бой у Сухо вызвал небольшую бурую в стратосфере: о ситуации доложили лично Василевскому, начальнику советского генштаба, и тот уже готовился посылать на место действия группу бомбардировщиков из резерва РГК. Впрочем, до такого аргумента так и не дошло. Немцы приняли решение эвакуировать десант, но это было уже не так легко сделать. К тому же, радиоконтакт с десантом был потерян. Русские под командой раненого Гусева устроили контратаку. Часть десанта была блокирована на берегу и перебита. Немцы грузились назад на «Зибели» и уходили, огрызаясь огнем. Их преследовали несколько часов. Бой закончился.
Русские потеряли восемь человек убитыми и двадцать трех ранеными. Как утверждает немецкая сторона, шестерых удалось увести в плен. Для гарнизона в 70 человек эти потери можно смело оценить как тяжелые. Потерь в кораблях с нашей стороны не было. Из состава десанта и немецких моряков погибло 18 человек, шестеро попали в плен, 57 оказалось ранено. Русским удалось захватить один из паромов Зибеля и позднее поставить в строй. Всего немцы потеряли четыре судна Зибеля и одну десантную лодку. Налет провалился. Позднее основная масса участвовавших в операции судов погрузилась на железную дорогу в разобранном виде и была увезена с Ладоги. Уже в 2014 году один из «Зибелей» нашли водолазы, затонувшим на тридцатипятиметровой глубине.
Сухо не стал тем мрачным местом, где человек – главное богатство недр, и бой за остров не остался в памяти в качестве эпической баталии. Однако это пример ситуации, когда многие оказались обязаны немногим. Немцы нанесли русским некоторый урон, однако собственные потери оказались достаточно тяжелыми, чтобы не пытаться создать таким образом угрозу единственной артерии, на которой держалось снабжение Ленинграда. Легко представить, какие последствия мог бы иметь безнаказанный набег на Сухо и постановка Дороги жизни под шах. Для Ленинграда на тот момент любой килограмм груза имел огромное значение, и лишние задержки грузов могли иметь для какого-то количества людей действительно фатальные последствия. Невозможно точно сказать, кто еще не умер от голода благодаря защитникам Сухо, но факт тот, что они своей упорной обороной спасали жизни не в метафорическом, а в самом буквальном смысле.
Оценили 8 человек
16 кармы