Русская весна. Записки очевидца – 4

Захват в начале апреля силами сопротивления зданий обладминистраций в Харькове и Донецке, а также здания СБУ в Луганске был полной неожиданностью для украинских и российских элит. Такая «самодеятельность» не вписывалась в планы Киева и Москвы, и с этим надо было что-то делать. Действия путчистов в этих городах принципиально отличались.

Вышедший из-под контроля Харьков на следующий день по команде Авакова был жестоко зачищен винницким спецназом «Ягуар», поскольку харьковский «Беркут» отказался выполнять его приказы. В ходе этой операции были арестованы лидеры «Юго-Восточного Блока» Логвинов и Юдаев и около семидесяти активистов харьковского сопротивления, на годы попавшие в тюрьму.

Власти стянули в город дополнительные силы и пресекали все попытки силовых акций. Несмотря на репрессии, протесты в Харькове продолжились, но захват мэрии в середине апреля и попытка поддержать арестованных в СИЗО ни к чему не привели.

На Донбассе (несмотря на провозглашение ДНР, грозные заявления о выходе из состава Украины и захват арсенала оружия в Луганске) путчисты на удивление не предпринимали никаких мер по ликвидации очага сопротивления. Республики, кроме восставших Славянска и близлежащих городов, никто не трогал еще в течение трех месяцев, и они спокойно существовали. Все это вызывало у нас много вопросов.

В апреле я несколько раз бывал в Донецке и видел, что вся власть республики была ограничена территорией примитивных баррикад вокруг обладминистрации. Город никто не готовил к обороне, и его, похоже, не собирались защищать. В Славянске, наоборот, серьезно готовились к обороне, ощетинившись баррикадами из бетонных блоков и мешков с песком.

Тем не менее провозглашение ДНР и ЛНР и назначение референдума придало новый импульс протестному движению, и для согласования вопросов, выносимых на референдум, мы выехали в Донецк для переговоров с руководством ДНР. На переговорах с Пушилиным и Пургиным меня удивила их жесткая и бескомпромиссная позиция, особенно Пургина: только государственный суверенитет и выход из состава Украины.

На то время мне уже было доведено, что российское руководство не поддерживает государственный суверенитет республик и не собирается их признавать. Знали об этом Пушилин и Болотов, но никакие доводы не действовали и мы не смогли договориться. Проводить референдум по разным с самопровозглашенными республиками вопросам потеряло смысл, а референдум по донецкому сценарию вел к непредсказуемым последствиям.

На начальном этапе ни элиты Юго-Востока, ни государственные структуры России не предприняли серьезных шагов по созданию руководящего центра сопротивления. «Крымская инициатива», не подтвержденная реальной поддержкой российских структур, только дезориентировала всех и вела к потере доверия к протестному движению. Донецкие республики также не выполнили функции объединительного центра сопротивления Юго-Востока, Каждый регион продолжал действовать самостоятельно.

В середине апреля была предпринята попытка объединения протестующих с территории России инициативной группой «Новая Русь» во главе с Анпилоговым. Харьковское сопротивление участвовало в этом проекте, но он не был поддержан элитами. Дальше назначения кураторов в каждый регион, проведения выездных семинаров для активистов и известного съезда в Ялте дело не пошло.

Происходящие на Юго-Востоке события, естественно, затрагивали интересы России. Но все проблемы Москва продолжала решать через продажные украинские элиты, напрямую не вмешиваясь в нарастающие народные протесты. Проблема Крыма была решена, и протесты только усложняли ситуацию.

Развитие протестного движения могло привести к непредсказуемым результатам, в том числе и для России. По всей видимости, российское руководство с середины апреля начало ориентироваться на решение проблемы Донбасса путем федерализации Украины и создания автономии Юго-Востока, с чего, собственно говоря, и начинались протесты.

Такое решение устраивало и донецкий олигархат, который стремился сохранить свои активы и влияние на Донбассе, естественно, только в составе Украины.

С этой целью предпринимается попытка объединения сил сопротивления в рамках проекта «Юго-Восток», переименованного потом в «Новороссию», направленного на федерализацию Украины и создание юго-восточной автономии. Целью проекта было не отделение Новороссии от Украины, как многие тогда считали, а консолидация сил сопротивления и создание в будущем мощного пула вместе с олигархатом для силового и политического давления на тогда еще слабых путчистов и возможной смены власти в Киеве на лояльный России режим.

Помимо этой тенденции, по всей видимости, в среде российских элит были люди, которые стремились развить успех Крыма и взять под контроль Юго-Восток. Как становится понятно сейчас, эти две тенденции и определяли неоднозначные и противоречивые действия в Славянске и донбасских республиках.

Сторонники второй тенденции, спутав карты первым, организовали в середине апреля бросок Стрелкова на Славянск. Это было продолжение «крымской инициативы». Стрелков пришел в Славянск из Крыма и привел с собой отряд ополченцев из разных регионов Украины и России. Инициаторы этого броска после успеха в Крыму посчитали возможным провести такую же операцию в других регионах Юго-Востока. По всей видимости, эта операция не была санкционирована сверху, Стрелков об этом мог и не знать.

Так в Славянске и близлежащих городах впервые началось организованное вооруженное сопротивление путчистам, которое никак не было увязано с событиями в Харькове и тем более с процессами в Донецке и Луганске, которые донецкий олигархат готовил в то время к почетной капитуляции.

По воспоминаниям Стрелкова, он оказался практически брошенным, и никто ему помощи не оказывал, только Болотов из ЛНР отправил боеприпасы. В конце апреля нам из Харькова удалось прорваться в Славянск с продуктами и лекарствами, и я видел, насколько сложная ситуация в осажденном городе. Все силы украинской армии были брошены не на Донецк и Луганск, а на Славянск, город сражался и ждал помощи, но так и не дождался.

События в Славянске заставили путчистов предпринять в Харькове ряд упреждающих мер. Не ограничившись первой зачисткой города, второй удар нанесли в конце апреля, арестовав остатки руководства сопротивлением после нашего прорыва в Славянск с гуманитарной помощью. Побоялись, что Харьков пойдет таким же путем. Но это было уже неосуществимо, поскольку вопрос необходимых сил и средств не был решен и сопротивление было обезглавлено.

А мирно протестовавшую Одессу в назидание другим регионам жесточайшим образом наказали второго мая, организовав кровавую провокацию с привлечением нацистов и футбольных фанатов.

Восставший Славянск и намеченный на 11 мая референдум о статусе самопровозглашенных республик изрядно напугали путчистов и стоящий за ними Запад. Для пресечения возможного распространения крымского сценария на другие регионы Юго-Востока в Москву перед самым референдумом прибыл посланник ОБСЕ Буркхальтер.

«Доводы» посланника Запада, по всей видимости, оказались очень убедительными. Россия признала легитимность Порошенко, поверив обещаниям о федерализации Украины. Не последнюю роль, наверно, сыграл и посол Зурабов, имевший давние деловые связи с Порошенко и убедивший Москву в возможности с ним договориться. (Если это так, то поразительно, как можно было верить таким договоренностям?!)

После приезда «гостя» миссия Стрелкова, естественно, была обречена, никто ему поддержки оказать уже не мог, но гарнизон держался до начала июля. Намеченный референдум о суверенитете республик все равно состоялся. Люди, искренне поверив в возможность повторения на Донбассе крымского сценария, массово поддержали его, не подозревая о невозможности его реализации.

В сложившейся ситуации проект «Новороссия» как нецелесообразный был приостановлен, а слишком лояльное «ахметовским» руководство ДНР было заменено. Премьер-министром стал засветившийся в Крыму «эффективный менеджер» Бородай для реализации договоренностей с Порошенко и возвращения республик на условиях федерализации.

Ахметов, впав в ярость, впервые сделал публичное заявление о «бандитской республике» (когда ею управляли его люди, он молчал) и призвал Донбасс бойкотировать ДНР, но его уже никто не слушал. Все это только подтверждало версию о готовящейся сдаче самопровозглашенных республик.

Независимо от договоренностей «в верхах», военное противостояние на Донбассе усиливалось, поднимались малые города Донбасса и брались за оружие. В Луганской области выступили казаки, участились прорывы российско-украинской границы, и с этого времени Донбасс стал практически непобедим. В Харькове и Одессе все было зачищено МВД и СБУ. Поэтому там подниматься было уже некому.

Украинские элиты в очередной раз обманули, и никаких договоренностей с Порошенко не получилось. А председатель Совета Федерации Нарышкин официально в июне продолжал призывать к поддержке Порошенко в восстановлении мира! Позиция России по достижению компромисса с властью путчистов оказалась неоправданной. Шаг за шагом она отступала и теряла свои позиции на Украине, а власть путчистов медленно, но уверенно укреплялась.

В итоге для давления на путчистов пришлось вновь активизировать проект «Новороссия», объединять регионы Юго-Востока и возрождать идею федерализации Украины. На базе ДНР и ЛНР было создано «конфедеративное государство», и к нему планировалось присоединить остальные регионы Юго-Востока.

В этих раскладах сражающийся Славянск уже был никому не нужен, и его гарнизон должен был «геройски погибнуть». Но Стрелков вырвался из осажденного города и спас людей, чем вызвал гнев кураторов Донбасса. Околокремлевская тусовка сразу же отреагировала миссией Кургиняна на Донбасс. Он гневно набросился на Стрелкова, обвинив его в предательстве и сдаче Славянска. Но «обличителя» не поняли, и ему пришлось восвояси убираться из Донбасса.

Стрелкова даже пытались обвинить в сговоре с путчистами и в получении от них немалой суммы денег. Об этом свидетельствовала некто Штепа, бывший мэр Славянска. Эта продажная личность сидела со мной в одной тюрьме и за готовность услужить тюремному начальству и следствию ее презирали как тюремщики, так и уголовники. Верить таким «свидетельствам» ― не уважать самого себя.

После оставления Славянска Стрелковым украинская армия без серьезных боев (других сил противостоять у республик практически не было) к середине июля подошла вплотную к Донецку и Луганску. Войной оказались затронуты уже значительной территории Донбасса. Группа Стрелкова первой оказала организованное вооруженное противодействие путчистам и поэтому привела за собой войну на Донбасс.

Порошенко решил ликвидировать самопровозглашенные республики военным путем. Они уже были практически отрезаны от российско-украинской границы и друг от друга. Защищать города Донбасса всерьез не готовились, и ситуация принимала драматический характер.

Для России это грозило серьезным геостратегическим поражением. Донбасс реально мог быть зачищен, и на всей территории Украины установилась бы власть путчистов. Все попытки российского руководства уйти от силовых действий на Украине и договориться с путчистами оказались безуспешными. После этого стало очевидно, что надо спасать республики.

Российскому руководству в очередной раз пришлось менять тактику сдерживания путчистов и стоящего за ними Запада. Но при этом главная цель оставалась прежней – Донбасс в составе Украины и федерализация. Она не афишировалась, и для ее реализации необходимо было отстранить непримиримое руководство республик. К середине августа «добровольно» покидают республики Стрелков, Болотов и Бородай. После этого власть там переходит к «лояльным» Захарченко и Плотницкому.

Дальше последовала силовая операция «принуждения Порошенко к миру». Но не с целью разгрома украинской армии и взятия Киева (на что многие непосвященные надеялись), а для принуждения Порошенко к подписанию соглашения о перемирии и федерализации Украины. Эту навязчивую идею попытались реализовать теперь уже силовым путем.

На полную мощь заработал «военторг», «подул северный ветер», ополчение было вооружено и усилено. Последовало мощное наступление сил ДНР-ЛНР, возник ряд «котлов», и украинская армия оказалась разгромленной. Сейчас многие задаются вопросом, могло ли наступление закончиться освобождением всего Юго-Востока? Могло ли ополчение пойти еще дальше? Наверно, могло, но такая цель не ставилась и это надо понимать.

Порошенко принудили сесть за стол переговоров. Российский президент предложил «план на коленке» и в начале сентября 2014 подписали Минские соглашения. Главный смысл соглашений – прекращение боевых действий и особый статус Донбасса в составе Украины. За этими соглашениями просматривалась идея федерализации, которая уже не могла быть реализована.

Когда все мы, причастные к протестному движению, прочитали соглашения, то не поверили, что такое может быть. Шесть месяцев противостояния: от мирных митингов до полномасштабных боевых действий с применением бронетехники и авиации, тысячи погибших и брошенных в тюрьмы, разгром ВСУ, «марш пленных» по Донецку, торжество победы, – а потом какие-то минские соглашения! Трудно было представить после всего этого, что можно было взять и остановиться на полпути!

Русская весна закончилась с не совсем понятным результатом. Были победы и были серьезные поражения. Крым вернулся в Россию, Донбасс остается в состоянии войны с Украиной, Юго-Восток остался под нацистским террором, а за идеи федерализации сейчас на Украине можно получить срок.

Воодушевление и нравственный подъем, сплотившие русский народ на Юго-Востоке, вера в возможность вернуться домой или по крайней мере временно отстроить его внутри Украины в значительной мере оказались невостребованными.

Объективные и субъективные причины, а также их последствия, приведшие к таким неоднозначным результатам, еще предстоит оценить. Объективный анализ и учет всех обстоятельств необходим и для выработки практической стратегии, которая позволит довершить начатое в ходе Русской весны 2014 года.

Юрий Апухтин