Двойная политика Минфина: одни долги отдает, о других забывает

Власти Российской Федерации полюбили тему государственного долга и своих достижений в этой области. Достижения состоят в том, что отдать долги иностранцам — святое, банкам — святое, а простым людям Минфин научился ничего не отдавать

Снижаем внешний долг

Действительно, размер внешнего государственного долга Российской Федерации в последние годы снижается. По данным Минфина России, в конце 2016 года он был равен 51,2 млрд долларов, в конце 2017-го — 49,8 млрд, в конце 2018-го — 48,6 млрд.

У Банка России несколько иные цифры, но тенденция такая же. И руководители финансово-экономического блока правительства приписывают это достижение себе.

На самом же деле за это надо благодарить наших «друзей» из-за океана, которые вводят всё новые и новые экономические санкции против России. Очередную серию ограничений называют адскими. Они предполагают полную блокировку размещения новых долговых бумаг российского правительства на мировом финансовом рынке. Так, глядишь, Вашингтон вообще отучит наши власти жить в долг, доведя размер внешней задолженности до нулевой отметки. К тому же они уже многие годы не могут членораздельно ответить, зачем им новые заимствования на внешних рынках, если международные резервы России растут как на дрожжах. Даже президент Путин в своём выступлении перед Федеральным собранием 20 февраля обратил внимание на связь между внешним долгом и растущими резервами:

«У нас мощная финансовая подушка безопасности. Впервые в истории наши резервы полностью покрывают внешний долг.»

Несколько конкретизирую данный тезис президента страны. По данным Банка России, на 1 января 2019 года совокупный внешний долг Российской Федерации был равен 453,75 млрд долларов, а внешний государственный долг — 44,08 млрд, то есть 9,7% всего внешнего долга России. По отношению к величине международных резервов (468,50 млрд долларов) получается и того меньше — 9,4%.

Занимаем у своих

Но любое государство любит жить в долг. Почему — тема отдельного большого разговора. Могу лишь сказать, что такова природа буржуазного государства, которое неизбежно срастается с банкирами-ростовщиками. Здесь можно привести горькую шутку американского историка Линна Таунзенда Уайта-младшего (1907–1987):

«Если вы должны 50 долларов — вы злостный должник. Если вы должны 50 тысяч — вы мелкий предприниматель. Если вы должны 50 миллионов — вы корпорация. Если вы должны 50 миллиардов — вы правительство.»

Это было сказано после Второй мировой войны.

Сегодня в Америке государственный долг измеряется уже не миллиардами, а триллионами долларов, но суть остается прежней.

Вернёмся к России. Как государство собирается жить в условиях долговой блокады? За счёт наращивания внутреннего государственного долга. Наши чиновники любят ссылаться на зарубежный опыт, и думаю, что в ближайшее время они будут всё чаще кивать в сторону Японии. Страна уникальная — у неё самый большой суверенный (государственный) долг в относительном выражении, в 2017 году он был равен 236,4% ВВП. Но при этом бо́льшая часть суверенного долга размещается на внутреннем рынке Японии.

Потихоньку начинает расти внутренний государственный долг и у России. Вот данные Минфина по этому виду долга (на конец года, в текущих ценах, млрд руб.): 2016 г. — 8003,5; 2017 г. — 8689,6; 2018 г. — 9169,6. На конец прошлого года львиная доля всего внутреннего государственного долга (63,7%) пришлась на облигации федерального займа (с постоянным доходом). Ещё 22,4% — долг по облигациям федерального займа (с переменным купонным доходом). И ещё по мелочи: 5,3% — облигации федерального займа (с амортизацией дохода); 3,3% — облигации федерального займа с индексируемым номиналом; 3,0% — государственные сберегательные облигации с постоянной процентной ставкой; 1,7% — облигации с фиксированной процентной ставкой купонного дохода; 0,7% — облигации федерального займа (для населения).

Как видим, за 2016-2018 гг. внутренний государственный долг вырос на 14,6%. Может быть, с учётом обесценения рубля, реального прироста и не было, но по крайней мере внутренний долг не уменьшался так, как внешний. Согласно закону о федеральном бюджете на 2018 год и на период 2019-2020 гг., по внутреннему государственному долгу установлен лимит в размере 10,5 трлн рублей. Уверен, что в следующем законе о федеральном бюджете этот потолок будет существенно повышен.

Правительство сегодня является главным действующим лицом на российском рынке долговых бумаг. По данным Банка России, на 1 сентября прошлого года общий объём долговых бумаг на российском рынке составил 21 трлн рублей. На тот момент на государственные долговые бумаги пришлось 8,26 трлн рублей, на нефинансовые компании — 6,73 трлн, на банки — 1,78 трлн рублей. Таким образом, на государство пришлось почти 40% всего внутреннего долга, оформленного в виде ценных бумаг. Последний закон о федеральном бюджете предусматривает объём внутренних заимствований Минфина в виде облигаций федерального займа (ОФЗ) в размере 868 млрд руб. в 2018 году, 870 млрд руб. в 2019-м и 1,34 трлн руб. в 2020-м.

В конце 2018 года внутренний государственный долг в валютном эквиваленте составил 132 млрд долларов. Получается, что он превысил внешний суверенный долг ровно в три раза. И думаю, что это только начало.

Заплати врагу своему

Минфин рассчитывает, что сумеет размещать свои долговые обязательства на внутреннем рынке, поскольку является пунктуальным плательщиком по всем обязательствам. Ведомство с гордостью сообщает, что Российская Федерация как правопреемница СССР ударными темпами погашала советские долги перед другими государствами.

Ещё на начало 2003 года величина непогашенных советских долгов была равна 55,9 млрд долларов, а сейчас от них остались только воспоминания. То же самое можно сказать и о новых суверенных долгах. Тут наш Минфин и впрямь оказался святее папы римского. Ведь после введения против нашего государства экономических санкций возникла ситуация, которая в международном торговом и финансовом праве называется «возникновение обстоятельств непреодолимой силы», то есть — «форс-мажор». На время форс-мажора участник сделки может освобождаться от выполнения своих обязательств. Но премьер-министр Дмитрий Медведев ещё в 2014 году, когда были объявлены первые экономические санкции против России, заявил, что мы всё равно будем аккуратно и добросовестно выполнять свои обязательства, в том числе по внешним государственным займам.

Итак, государство, судя по всему, будет активно наращивать заимствования на внутреннем рынке. Политика, на первый взгляд, иррациональная. Почему? Потому что «закрома» Минфина, называемые Фондом национального благосостояния, трещат от избытка денег.

На начало текущего года, по данным Минфина, в ФНБ было накоплено 4 трлн рублей, или примерно 58 млрд долларов. Минфин сидит на этих деньгах как собака на сене, что вызывает всеобщее возмущение. Неудивительно, что в обращении к Федеральному собранию Владимир Путин вынужден был затронуть эту больную тему: он отметил, что у власти есть задача нарастить резервы ФНБ «до определённого уровня», а потом использовать, «не раскачивая макроэкономическую ситуацию». Крайне острожная формулировка, показывающая, что радикального изменения в вопросе использования «закромов» Минфина ожидать не стоит.

Как бюджетные деньги становятся частными

А вот ещё одна новость, имеющая отношение к нашей теме: недавно Счётная палата России выявила худшее за 10 лет исполнение расходной части федерального бюджета. Она исполнена лишь на 95,5%, невостребованными остались почти 800 миллиардов рублей — в 1,3 раза больше, чем в 2017 году.

Итак, власть не осваивает ежегодно суммы, которые за десятилетие складываются в триллионы рублей. И на этом фоне происходит повышение пенсионного возраста, налогов и озвучиваются планы наращивания внутренних государственных заимствований. Абсурд? Нет, это нормальная практика власти, обслуживающей интересы олигархов.

Между прочим, ни Минфин, ни Центробанк не дают статистики, которая хотя бы примерно помогла составить представление о том, кто является держателем внутреннего государственного долга. Косвенные данные свидетельствуют, что это не обычные граждане, а банки, фонды и иные институты финансового сектора экономики.

Так, на начало текущего года, по данным Банка России, на балансах коммерческих банков страны находились государственные ценные бумаги на сумму 3,24 трлн рублей плюс долговые бумаги субъектов РФ на 0,37 трлн рублей. Банки получают достаточно устойчивые доходы в виде оплаты процентов по бумагам: по итогам первой половины прошлого года, как сообщила Счётная палата, расходы бюджета РФ на обслуживание внутреннего долга выросли по сравнению с первой половиной 2017 года на 13,1%. В абсолютном выражении это 288,16 млрд рублей (кстати, на обслуживание внешнего государственного долга было истрачено 95,33 млрд рублей, то есть в три раза меньше).

Федеральный бюджет на 2018 год предусмотрел расходы на обслуживание государственного долга в размере 824 млрд руб. Пока точных цифр исполнения бюджета за прошлый год у меня нет, но думаю, что три четверти, то есть более 600 млрд руб., — это внутренний долг. Выплаты по этим процентам сопоставимы с годовыми расходами на образование и существенно больше, чем расходы на здравоохранение! И это логично: бюджет олигархического государства должен поддерживать в первую очередь не врачей и учителей, а банкиров и разного рода финансовых инвесторов.

Так принято жить во всех капиталистических странах. Вот эталонное для наших либералов государство — США. Там федеральные расходы на обслуживание государственного долга в прошлом финансовом году составили 523 млрд долларов — 12,5% всех бюджетных расходов. Это вторая по величине статья расходов после обороны! Так что нашему Минфину есть на кого ориентироваться и куда расти. Ведь пока российский бюджет тратит на обслуживание государственного долга лишь скромные 5%.

Мораторий на совесть

В действиях Минфина России очень ярко просматривается приоритетное отношение к выполнению своих обязательств перед зарубежными держателями российского государственного долга. Я уже выше привёл пример, как Минфин ударными темпами погашал советские долги. Сегодня он обслуживает и погашает долги даже тех кредиторов, которые принадлежат к юрисдикциям государств, фактически объявивших России войну (в первую очередь США). Также просматривается трепетное отношение ведомства к выполнению своих долговых обязательств перед российскими банками и другими отечественными институциональными инвесторами при одновременно наплевательском отношении к простым гражданам России.

Обратим внимание на то, что Минфин на своём сайте размещает статистические данные лишь о том внутреннем государственном долге, который оформлен в виде различных казначейских облигаций. На его языке это так называемый рыночный долг. И нынешний министр финансов Антон Силуанов, и его предшественник Алексей Кудрин — «рыночники». Поэтому ко всему «нерыночному» они относятся высокомерно и пренебрежительно, в том числе и к такому феномену, как «нерыночный долг» Минфина. Минфин рассматривает его как забалансовую позицию и предпочитает о нём молчать. И мечтает, чтобы о нём все забыли. Что за ним скрывается?

Речь идёт о том долге, который неожиданно родился летом 1991 года, когда ещё не было государства Российская Федерация, когда до гибели Советского Союза оставалось полгода. В результате горбачёвских экономических «реформ» (фактически целенаправленного разрушения советской экономики) в стране началась бешеная инфляция, которая стала стремительно обесценивать все денежные накопления наших граждан. Большая часть таких накоплений находилась на счетах Сберегательного банка СССР. В общей сложности за короткий срок в Сбербанке сгорели деньги примерно 40 миллионов советских граждан.

Спустя четыре года власти Российской Федерации как правопреемницы Советского Союза приняли закон, гарантирующий возмещение потерянных вкладов в Сбербанке, которые были там до 20 июня 1991 года.

Не буду вдаваться в детали тех механизмов, которые предусматривались для возмещения потерь. Это могли быть и прямые денежные выплаты, и разные варианты конвертации вкладов в специальные долговые бумаги. В любом случае все обязательства по долгам Сбербанка были возложены на Минфин России.

Но полноценных возмещений мы так и не дождались — лишь отдельных показательных компенсаций. А с 2003 года даже символические выплаты были приостановлены, и этот мораторий ежегодно продлевается. Официальная причина — «правительством не разработан порядок перевода советских вкладов в целевые долговые обязательства России».

Но всё это отговорки.

Реальная причина в том, что обязательства очень серьёзные. При переводе всех гарантированных сбережений граждан в целевые долговые обязательства РФ объём необходимых на их погашение средств, по оценке правительства, в 2019 году составил бы 43,82 трлн рублей, в 2020 году — 45,4 трлн рублей, в 2021 году — 47,22 трлн рублей. Поэтому правительству ничего не остаётся, как из года в год приостанавливать действие собственного закона от 1995 года.

Встречал я и более умеренные оценки, согласно которым общая сумма обязательств Минфина по долгам советского Сбербанка составляет около 50 трлн рублей, но эти суммы в любом случае многократно превышают размеры годового бюджета Российской Федерации и сопоставимы с общей суммой всего внешнего долга России.

Власть, видимо, хочет решить проблему этого долга перед российскими гражданами очень оригинальным способом — дождаться, когда все те, кто сохранил сберегательные книжки тридцатилетней давности, просто вымрут. А чтобы это произошло поскорее, она ударными темпами повышает налоги, увеличивает возраст выхода на пенсию, сворачивает программы медицинской помощи и другие социальные проекты и всеми иными способами плодит в стране бедность и нищету.

Может быть, нам стоит, наоборот, объявить мораторий на выплаты Западу и направить средства на компенсации собственным гражданам?

P.S. Для того чтобы Минфин не «замылил» свои обязательства по долгам советского Сбербанка, предлагаю вывесить на сайте этого ведомства официальную сумму этих обязательств. С момента принятия Федерального закона № 73-ФЗ «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации» от 10.05.1995 прошло уже почти четверть века. У Минфина было достаточно времени не только для того, чтобы определить сумму долга перед гражданами России, но и для того, чтобы полностью с ними расплатиться.

Источник