Страдания рубля: Доллара по 30 не будет, даже если Америка исчезнет

Слабость нашей валюты объясняется неразвитой экономикой, а не санкциями

Стоимость нефти в ближайшие несколько месяцев может вырасти до 80 долларов за баррель смеси Brent, если на рынке возникнет дефицит. Однако, как ни парадоксально, к заметному укреплению рубля это не приведет. Российская валюта останется на уровне 62−63 за доллар. Такие выводы содержатся в докладе НИУ ВШЭ «Комментарии о государстве и бизнесе».

Экономисты указывают, что с начала 2019 года цены на нефть уже выросли до 68 долларов за баррель. В дальнейшем на рынке может возникнуть дефицит из-за целого ряда факторов. Это и соглашение о сокращении добычи ОПЕК+, и снижение добычи нефти в Иране из-за санкций США, и кризис в Венесуэле. Рост цен на нефть позволил рублю отыграть падение конца прошлого года и укрепиться более чем на 6% - до 64 рублей.

«В то же время эластичность курса по нефти в последние годы снизилась из-за влияния западных санкций и политики Банка России», — отмечается в докладе.

Эксперты напоминают, что в 2019 году Минфин возобновил прекращенные в августе 2018-го покупки валюты на открытом рынке во исполнение бюджетного правила. Это значит, что все доходы от продажи нефти свыше 40 долларов за баррель отправляются не в бюджет, а в Фонд национального благосостояния. Это и не позволит рублю укрепиться выше 62 за доллар, поскольку фактически мы продолжаем жить при курсе в 40 долл. за барр.

Кроме того, в ВШЭ не уверены, что высокие цены на нефть продержатся долго — кризис в Венесуэле может быть урегулирован, и тогда ее добыча начнет расти, страны ОПЕК+ тоже могут отказаться от соглашения.

Зато падение цен на нефть неизбежно скажется на курсе рубля, как и потенциальные новые санкции США, которыми они давно грозят. Да и в целом национальная валюта, несмотря на периодические укрепления, слабеет с каждым годом. Например, за прошлый год рубль подешевел по отношению к доллару на 17,5%. Аналитик группы компаний «Финам» Алексей Коренев убежден, что как бы ни выросли цены на нефть, до заветного уровня в 30−32 руб., за доллар, как это было до кризиса 2014 года, нашей валюте уже никогда не вернуться. И поясняет, с чем связана ее фундаментальная слабость.

— Курс валюты зависят от экономики страны. Экономика России ресурсоориентирована. Она сосредоточена на добыче полезных ископаемых и продаже их за рубеж, остальные же отрасли имеют довольно слабое технологическое развитие. Проще говоря, у нас очень низкая производительность труда, наши предприятия создают малую добавленную стоимость. Производительность труда у нас в два раза ниже, чем в Турции, что уж говорить про Европу и Америку. Это всегда сказывается на национальной валюте. Даже если нефть будет дорожать, слабая национальная экономка предопределяет слабость национальной валюты.

Сюда нужно добавить и риски экономических кризисов, введения санкций и зависимости от энергоносителей. Нормальная экономика, которая диверсифицирована и имеет высокую производительность труда, не очень зависит от цен на ресурсы. Они производят добавленную стоимость и живут за ее счет. Та же Япония никаких природных ресурсов не имеет, а машины делает хорошие, все на привозном металле.

«СП»: — Почему же когда нефть растет, рубль не устремляется вслед за ней?

— Реакция на нефтяные цены у нас действительно ассиметрична. Нефть падает — рубль тоже падает, нефть растет — рубль нет. Тут вмешивается бюджетное правило. Минфин закупает валюту в том объеме, который превышает стоимость барреля в 40 долларов. Когда нефть падает в цене, как в прошлом году, закупки Минфина снижаются, как только она начинает дорожать, объемы закупок увеличивается. Покупка валюты на открытом рынке, естественно, давит на рубль, не давая ему расти.

Еще один фактор, который не дает рублю укрепляться — нестабильность перспектив. Люди стараются копить наличные деньги в валюте. Компании тоже не особо стремятся расставаться с долларами и предпочитают иметь более надежную валюту.

В расчетах у нас используется доллар, поэтому компании, которые работают на внешних рынках, вынуждены покупать и держать у себя валюту. Мы пытались вести расчеты в рублях, но оказалось, что можем перевести на них очень небольшую часть наших внешнеторговых операций. Даже Китай при расчетах с Россией предпочитает использовать не рубли и юани, а доллары и частично евро. В национальных валютах у нас буквально проценты операций.

Иными словами, спрос на евро и, особенно, на доллар, гораздо выше. Это надежная, предсказуемая валюта, которая позволяет не беспокоиться о курсовых колебаниях. При этом расчеты в долларах хорошо отлажены и имеют низкие транзакционные издержки. Рубль в этом плане слаб в принципе.

Сильным он может стать не тогда, когда нефть вырастет. Рост нефти — это разовый фактор, причем непредсказуемый. В нулевые годы нефть росла, мы на эти деньги безбедно жили. Она перестала расти, мы стали жить плохо. То есть рост цен на нефть — это фактор, который фундаментально не сказывается на экономике, зато позволяет получить «шальную» прибыль.

«СП»: — Так за счет чего рубль может укрепиться?

— Рубль станет стабильным только тогда, когда экономика страны станет современной и высоко технологичной, когда мы поднимем производительность труда хотя бы до уровня Восточной Европы. Вот тогда можно будет говорить о том, что мы немного отвязались от цен на нефть и стоим столько, сколько должны стоить.

Так что даже если сейчас нефть уйдет на 80, может быть, рубль укрепится до 62, максимум до 60. Но никак не на 30 рублей. Ему не даст туда уйти Минфин, который будет скупать валюту, да и весь бизнес, который ориентирован на внешнеторговые операции.

«СП»: — Бывает ли такое, что валюта государства укрепляется почти в два раза благодаря росту экономики?

— Это бывает, если до этого валюта очень сильно обвалилась. Например, в последнее время турецкая лира очень нестабильна — она то сильно обваливается, то восстанавливает позиции. Не до конца, но за счет низкой базы растет она заметно. Но чтобы в истории какая-то страна за годы работы укрепила свою валюту в разы — я такого не припоминаю. После кризисов и обвалов возможно укрепление с низкой базы. Так было и у нас, когда доллар подскакивал и до 80.

Но глобальное укрепление может быть связано только с существенными структурными изменениями самой экономики, с колоссальным ростом производительности труда. На моей памяти ни у кого этот показатель не взлетал двузначными цифрами за ограниченное время. Это вопрос не лет, а десятилетий. Для этого нужно менять всю экономику. А у нас изношенное оборудование, устаревшие технологии, не очень высокие профессиональные компетенции и в части работников, и в части управленцев, и в части принятия решений.

Такие вещи не делаются за полгода-год. Это задачи на многие годы вперед, и то если мы начнем этим всерьез заниматься. Пока же у нас все больше декларации, а особых изменений нет. Мы как снижались, так и снижаемся.

Укрепление рубля с 60 до 30 сейчас невозможно. Вот падение с 60 до 80 — вполне. По рублю есть сильная асимметрия. Вероятность, что он упадет, гораздо выше, чем вероятность того, что укрепится. Хотя немного подрасти он может. Уровень 60−63 мы можем увидеть за счет разовых факторов.

Но не нужно надеяться на то, что нефть всегда будет дорогой. Мир понемногу уходит от углеводородов к другим источникам энергии, поэтому не стоит рассматривать их как панацею, которая позволит нам безбедно прожить весь XXI век. Запад постепенно переходит на электромобили, альтернативную энергетику. Спрос на нефть глобально будет снижаться. Не в этом году и не в следующем, но к 40−50-м годам, боюсь, нефть в основном будет добываться для нефтехимической промышленности, а не для того, чтобы ее сжигать.

«СП»: — Вы сказали, что рубль может упасть до 80. Он уже бывал на этом уровне, с чем связано такое сильное падение, ведь экономика-то фундаментально не настолько ухудшается?

— Это моменты эмоциональной паники. Когда начались проблемы с Украиной и были введены первые серьезные санкции, рубль резко обвалился. Потом он достаточно быстро отыграл часть потерянного, хотя и не вернул всего, понимая, что мы оказались под санкциями, пострадала финансовая система.

Аналогичные ситуации случались и позже, даже в прошлом году, когда были введены ограничения против компаний Олега Дерипаски в апреле и августовский пакет санкций. Мы видели ступенчатые обвалы рубля, после чего он отыгрывал часть потерь. То есть в первый момент реакция эмоциональная, люди не знают, с какими рисками столкнутся в дальнейшем и закладывают худший сценарий. Потом ситуация успокаивается, становится понятно, чего ждать, и наша валюта отыгрывает часть потерь.

Не думаю, что у нас есть основания увидеть рубль по 100 рублей за доллар в среднесрочной перспективе. Но если сейчас введут санкции за Венесуэлу и, как обещали, новую партию за Скрипалей, а там высказался уже Майкл Помпео, то мы улетим на 70 и выше. Кратковременно можем просесть до 75 и потом откатиться до 70. Если же санкции не введут и нефть начнет дорожать, мы можем уйти на 62−63.

Но 30 рублей за доллар не будет ни при каких обстоятельствах, даже если Америка исчезнет с планеты. И ключевая причина этого в слабости нашей экономики.

Источник