Каким будет новый мировой экономический кризис

Большинство аналитических изданий не задаются вопросом, будет ли рецессия. Споры ведутся лишь о том, когда она начнется. Практически каждый день статьи с мрачными прогнозами появляются не только на страницах The New York Times, The Washington Post, Forbes, Financial Times и т. п., но и на сайтах агентств Reuters и Associated Press. Заговорили о рецессии и отечественные СМИ.

Вот несколько наиболее характерных заголовков. Forbes: «Неделя, когда о рецессии заговорили очень громко». Politico: «Риск трамповской рецессии растет». Associated Press: «Признаки рецессии беспокоят Трампа накануне 2020 года». «Коммерсантъ»: «Призрак американской рецессии бродит по планете».

Если сделать некое обобщение предсказаний, в которых сейчас нет недостатка, до «обрушения рынков» остается от трех кварталов до двух лет. Сроки наступления рецессии и «размер бедствия» увязываются экспертами с интенсивностью так называемой торговой войны между Китаем и США, а также действиями монетарных властей. В частности, экономические аналитики инвестиционных банков Morgan Stanley и Goldman Sachs считают главной проблемой тарифное противостояние Пекина и Вашингтона, а один из самых «звездных» инвесторов Уолл-стрит Пол Тюдор Джонс полагает, что к новому обвалу ведет «безответственная фискальная политика». Глава Минэкономразвития РФ Максим Орешкин в интервью агентству Reuters назвал основной предпосылкой рецессии высокие темпы роста потребительского кредитования.

Таким образом, вроде бы одновременно действуют те же самые факторы, которые предположительно привели и к Великой депрессии, и к кризису 2007-2009 годов – протекционистская политика некоторых государств (в 1920-1930-х годах этим в первую очередь «грешили» Соединенные Штаты, в 2000-е – индустриально развитые страны Азии), надувание долговых пузырей и безответственность Уолл-стрит и минфинов. Я говорю «предположительно», потому что до сих пор у историков и экономистов нет единого мнения относительно реальных причин срыва мировой экономики в рецессию. Консенсус отсутствует даже в рамках неолиберальной школы.

Существуют и другие причины для беспокойства. Принято считать, что мировая экономика развивается циклично. Очень часто можно услышать о коротких и длинных циклах – от трех-четырех до 45-60 лет, многие из которых якобы должны вот-вот сойтись воедино, что приведет к глубочайшему кризису. Некоторые эксперты указывают также на то обстоятельство, что кризис 2007-2009 годов так и не был полностью преодолен. С этим отчасти можно согласиться. Международные финансовые власти его «залили деньгами», выручив крупные банки и инвестиционные фонды, простимулировали спрос, чем и добились определенной стабилизации. Но фундаментальных выводов сделано не было. Уолл-стрит всё так же играется с деривативами и надувает «пузыри», потребительский спрос стимулируется через кредиты, так что единственным способом поддержания роста остается долговая дефляция.

Здесь стоит сделать два важных замечания. Во-первых, из состояния «кризиса, залитого деньгами» мир не может выйти в рамках главенствовавшей до сих пор финансово-экономической модели. Глобальная монетарная элита все еще сохраняет свою власть, но рецепты (как и ресурсы для поддержания роста) у нее закончились. Во-вторых, сама эта власть основана именно на сохранении старых схем.

То есть для глобалистской элиты страшен не кризис, а изменение модели развития. В нынешней политической ситуации для нее рецессия даже выгодна, поскольку станет сильным аргументом против альтернативных центров влияния. В самом узком смысле кризис облегчит нанесение поражения Дональду Трампу и тем контрэлитным группировкам по всему миру, которые с ним солидарны. Замечу, что личность самого президента США здесь играет десятую роль. Важна олицетворяемая им альтернативная программа. Но его личное поражение в ближайшее время (скажем, на выборах 2020 года) будет почти убийственным ударом по альтернативе как таковой.

Именно поэтому мейнстримные западные СМИ так часто называют возможную будущую рецессию «трамповской». Мол, именно его политика (протекционизм, реиндустриализация США, ускорение международного технологического соревнования и т. д.) ведет к кризису. Медийный фон, как известно, может очень серьезно повлиять на экономику, во всяком случае, в краткосрочной перспективе. Так что все разговоры о грядущем кризисе можно воспринимать как попытки вызвать панику на рынках с конкретными политическими целями. Но даже если никакого кризиса в ближайшие год-два не случится, о нем будут продолжать говорить, поскольку это прекрасная форма предвыборной агитации. Мол, посмотрите, куда ведет страну и мир этот популист!

Многие представители медиа не скрывают своих желаний и намерений. В 2018 году широкую известность получило высказывание ведущего телеканала HBO Билла Майера, заявившего, что если для победы над Трампом требуется экономический крах, то так тому и быть – это не слишком высокая цена за избавление «прогрессивного человечества» от «экзистенциальной угрозы». В августе 2019-го Майер повторил свою «гениальную мысль», уже основываясь на публикациях о риске скорого кризиса. На вопрос собеседника, действительно ли он хочет рецессии, Билл ответил: «Хочу. Мы можем пережить рецессию. Мы не можем пережить еще один срок Трампа». Его тут же поддержал корреспондент NBC News Ричард Энджел: «Краткосрочное страдание лучше, чем долгосрочное разрушение».

Конечно, Майер – медиаперсона, а не политик и не экономист. Его программа считается в основном развлекательной. Но его мнение было широко поддержано в либеральных кругах. Весьма характерно, что никто из кандидатов в президенты от Демократической партии на выборах 2020 года не сказал и слова критики в адрес Билла.

Более системно сходную мысль высказал известный леволиберальный экономист Пол Кругман. 15 августа 2019 года в издании The New York Times появилась его колонка «От трамповского бума к трамповскому упадку». Кругман, по сути дела, говорит следующее: даже если все предсказания рецессии, основанные на индикаторах фондового рынка, в конечном счете окажутся ложными, сами по себе эти индикаторы указывают на то, что «трампономика была сплошным фиаско».

Автор признает, что фондовый рынок – это отнюдь не экономика. Для доказательства своего тезиса он вводит два понятия – «кривую доходности по гособлигациям» и «умные деньги». Первым термином обозначается зависимость доходности по государственным облигациям (бондам) от срока инвестиций в них. В «нормальной» ситуации, чем дольше срок вложения, тем выше ставка. Однако сегодня имеет место «обратная кривая» – краткосрочные вложения более доходны, чем долгосрочные. Это, по мнению Кругмана и многих других финансовых аналитиков, является одним из индикаторов скорого обвала рынков и последующей рецессии.

Любопытно, что «обратная кривая» доходности по гособлигациям является на сегодняшний день единственным индикатором фондового рынка, который по-прежнему считается надежным предсказателем состояния экономики через полгода-год. И это удивительная ситуация. Разбирая трампономику на страницах «Взгляда», мы уже видели, что поведение фондового рынка все меньше коррелирует с состоянием реального сектора.

Чтобы усилить эффект, Кругман прибегает ко второму термину – «умным деньгам». Такие деньги перемещаются по миру, движимые чем-то схожим с «невидимой рукой рынка» – совокупным настроением инвесторов глобального рынка. Так вот, «умные деньги настроены очень пессимистично», по мнению автора. По всей видимости, читатель должен увериться в верности прогноза либерального экономиста лишь потому, что деньги «умны».

К чести Кругмана стоит отметить, что он не предлагает полностью довериться «мудрости» инвесторов. Что не мешает ему сделать вывод о неминуемом провале экономической политики Трампа. Вот что пишет автор: «Умные деньги могут ошибаться. На самом деле, они часто ошибались в недавнем прошлом… Но сегодня они пессимистичны. Так что рынок облигаций, который является лучшим индикатором, который у нас есть, говорит нам, что трампономика была полным фиаско».

Я столь подробно остановился на статье Пола Кругмана, потому что он считается одним из лучших экономических аналитиков либеральной школы. Если уж у него нет ничего, кроме сомнительной аргументации и опоры на «умные деньги» (которые ошибались и раньше), то, стало быть, нет вообще никаких реальных способов предсказать рецессию. Или ее малую вероятность.

Тем не менее указания на то, что экономике предстоит пройти через кризисные явления – в самом широком смысле слова – есть. Китайская экономика продолжает замедляться. Рост ВВП еврозоны упал до 0,2%, а Германия во втором квартале 2019 года, как бы у нас сказали, продемонстрировала отрицательный рост. Торговые споры возникают по всему земному шару. Они стали новой нормой. Так, тарифный конфликт между Японией и Южной Кореей (кстати, почти незамеченный нашими СМИ) с каждым днем набирает обороты.

«Умные деньги», кривые доходности, «ответственная монетарная политика» и даже принятые сегодня показатели роста – всё это имеет смысл только в рамках либеральной глобализации. В условиях начавшегося международного экономического соревнования ценность имеют совсем другие показатели – технологический суверенитет, обеспеченность населения ресурсами, развитость инфраструктуры, эффективность здравоохранения и образования, способность к экспансии на новые территории освоения.

Так что вопрос не в том, будет кризис или нет. Вопрос в том, что это будет за кризис. Если сохранится прежняя, глобалистская модель, исчерпание источников роста приведет к рецессии в хорошо известном нам виде. Смена модели тоже не может пройти абсолютно гладко. Переход на новый технологический уклад и построение экономики роста имеют свою цену. Сегодня каждая страна, включая Россию, выбирает, какой кризис она собирается пережить.

Источник