Почему Европа не справляется с коронавирусом

«То, что демонстрируют нам сегодня США и Евросоюз, это XVIII век»

Несколько лет назад довелось лечиться в Европе. И, соответственно, близко познакомиться с тамошней медициной. В свете этого знакомства понятно, почему эпидемия коронавируса стала для европейских стран невиданным доселе испытанием, а местные медики сравнивают её с войной.

Всё дело в том, что система организации государственной и частной медицины в развитых европейских странах (не говоря уже об иных) не предназначена для того, чтобы противостоять эпидемиям. Бесплатная (государственная) составляющая – это, как правило, долгие очереди к профильным специалистам и время ожидания (от нескольких недель до нескольких месяцев) на операции. Конечно, практически все проблемы решаются либо частной страховкой, либо просто за деньги, но и со страховкой есть свои нюансы.

Однако у частных страховых компаний есть свои условия, не всегда выполнимые. «Мы в Германии ждали 4 часа с температурой 40,7. Отправили домой с ибупрофеном»; «Врача вызвать на дом тут нельзя... Просто нет такого механизма. Как бы ты себя плохо ни чувствовал – собирай манатки, вызывай такси и езжай в поликлинику/больницу»; «Конечно, есть частные врачи. Их можно и домой вызвать, 100 евро за сам вызов и 75 евро в час. Это терапевты, просто послушать и порекомендовать ибупрофен»; «Для английского врача сопли (на протяжении 4 месяцев) это не болезнь, а для российского это очень даже ринит, который перешёл в отит, как оказалось, по результатам анализов».

Количество таких историй бесконечно. Как и других, когда не экономили на страховке, и всё сложилось удачно. Если, конечно, нет тяжёлой «хроники», которую частники в число страховых случаев включать не хотят. Есть и истории третьего рода – за деньги, если их достаточное количество, тогда всё преотлично. «Одна срочная операция может стоить 30-40 тысяч евро». «Помню свой первый визит к итальянскому семейному врачу. Я уже была беременна и шла к врачу с определенными "требованиями". А получила – врач без халата, но с добродушной улыбкой, угостил конфетами, расспросил о здоровье всех домочадцев, померял давление и ВСЁ. Когда я начала "выдвигать" свои идеи-требования, он взялся за калькулятор и начал подсчитывать, сколько мне это будет стоить, и наша беседа стала похожа на беседу двух бухгалтеров».

Уровень оказания медицинской помощи в Европе в «мирное время», без форс-мажора в виде эпидемий, действительно высок. Например, по рейтингу Bloomberg 2019 года, Испания занимала первое место в мире по уровню здравоохранения, за ней следовала Италия. Аналитика Bloomberg основывалась на данных ВОЗ и Всемирного банка. К слову, Россия располагалась на 95-й строчке, ниже Украины (93). Сейчас, после встряски коронавирусом, конечно, ясно, что и данные ВОЗ, и аналитика Bloomberg гроша ломаного не стоят. Они не учитывают готовности национальных систем здравоохранения стран к экстремальным условиям, когда в госпитализации одновременно нуждаются тысячи граждан и тысячи же – в спасении жизни. Здесь уже не работают ни государственные подходы, когда приёма специалиста нужно ожидать, ни частные, когда затраты на обследования и лечение покрывают страховка или большие деньги.

Десятки тысяч заражённых коронавирусом и тысячи нуждающихся в реанимационных мероприятиях положили «рейтинговую» медицину Италии, Испании и ряда других европейских стран на обе лопатки, поскольку по природе своей эта медицина не рассчитана на войну, пусть даже с вирусом. «Важно было в самом начале не дать вирусу выйти на оперативные просторы и адаптироваться к человеческой популяции. Ситуацию с SARS (тяжёлым острым респираторным синдромом) – ближайшим родственником нового коронавируса – в 2002-2003 гг. удалось взять под контроль, и не только в КНР, но и во всем мире. То есть завозные случаи не имели таких масштабных эпидемических продолжений, чтобы вирус мог адаптироваться к человеческой популяции. Но то, что демонстрируют нам сегодня США и Евросоюз, это XVIII век. Это связано с особенностями организации здравоохранения там, в том числе противоэпидемическими мероприятиями», – сказал в интервью РИА «Новости» один из ведущих вирусологов России Михаил Щелканов.

Действительно, власти Италии ввели режим принудительной изоляции слишком поздно, когда счёт заражённых коронавирусом перевалил за отметку в 7000. О каком противодействии эпидемии можно было к этому моменту вести речь? Сегодня, как это ни печально, Италия и Испания фигурируют на первых строках в иных рейтингах – распространения COVID-19 в Европе, причём и по показателю летальности также: 11% (около 11000 смертей) и 8,4% (более 6600 умерших), в критическом состоянии находятся примерно 3800 и 4000 заболевших в Италии и Испании. То есть тысячам людей одновременно требуются усилия медиков, зачастую – реанимационные мероприятия.

           Статистика случаев заражения коронавирусом в Европе

Европейская клиника, где мне довелось лечиться, не предусматривала отделения реанимации: если больным вдруг становилось плохо, их за непродолжительное время приводили в чувство в отдельном помещении, где располагались несколько мест для проведения интенсивной терапии – буквально 4-5. При этом все внутривенные манипуляции может делать только медицинский персонал определённой квалификации, простым медсёстрам, получившим азы образования после школы, это запрещено; они могут лишь следить за капельницами, клеить пластыри, раздавать таблетки и утешать пациентов. А ещё звать врачей и квалифицированных медсестёр в случае надобности. При этом если вдруг у человека зашалило сердце или другой орган, то дежурный врач вызывает узкого специалиста, а тот уже даёт рекомендации по лечению. Система отлично работает в неспешном режиме, пока в аппаратах ИВЛ не нуждаются одновременно тысячи человек и у тысяч же не обостряются уже существующие у них хронические болезни. А когда всё это происходит, Европа не может адекватно реагировать на эпидемические вызовы: ни медицина к ним не готова, ни власти, ни общество, привыкшее к многочисленным свободам.

Вот и выходит, что Bloomberg Global Health Index, определивший в 2019 году Испанию на первое место, а Россию – на 95-е в 2020-м, воспринимается как насмешка над реальностью. В реальности же страна-лидер рейтинга потеряла за последние сутки 800 человек в больнице La Paz, состоящей из 17 зданий; в очередях на приём к докторам умирают люди, не дождавшись госпитализации (по иронии судьбы об этом пишет всё то же агентство Bloomberg), врачи не успевают осматривать всех заражённых коронавирусом, а в моргах не осталось места – тела хранятся на городском катке.

При этом в Европе каждая страна спасает себя сама – так называемая европейская солидарность оказалась на поверку симулякром, точно так же и у НАТО не нашлось достаточных возможностей для ведения войны с эпидемией. Добавим к этому, что США с 14 марта закрыли въезд европейцам из 26 стран Шенгенской зоны, причём решение это было односторонним, без каких-либо консультаций с наднациональными органами власти ЕС. Главы Еврокомиссии и Евросовета осуждающе пискнули о том, что «коронавирус – это глобальный кризис, не ограниченный каким-либо континентом», но Трамп обвинил ЕС в том, что там не слишком эффективно борются с инфекцией, а «в результате приезжающие из Европы создали в США большое количество новых очагов». Действительно, Штаты сегодня занимают первое место в мире по количеству заражённых коронавирусом, но при этом развитие ситуации за океаном разительно отличается от итальянской и испанской, а также французской, британской и нидерландской (смертность на уровне 6%) – показатель летальности здесь на уровне 1,8%.

Тревогу забила и Германия (четвёртая экономика мира), где до сей поры успешно справлялись с коронавирусом: здесь проводится массовое тестирование, введён жёсткий карантин; уровень смертности примерно 1%, но в критическом состоянии находятся более 1500 больных и уже слышны мрачные прогнозы «итальянского сценария» в ФРГ. «Мы не можем исключать того, что у нас здесь пациентов будет больше, чем мест для искусственной вентиляции легких», – заявил руководитель германского института вирусологии имени Роберта Коха Лотар Вилер.

Горький европейский опыт борьбы с коронавирусом показал вовсе не его «смертоносность», а неспособность стран Европы противостоять массовым заболеваниям даже при относительно невысокой их летальности. Вирус взрывает медицину, запоздалые карантинные меры – экономику, а резкий рост смертности усиливает панические настроения в обществе.

Источник