Российская 102-я военная база в Армении может уйти в партизаны

Если маховик новой войны между Баку и Ереваном продолжит раскручиваться, нашим военным не отсидеться в сторонке

Весь понедельник, 28 сентября, новая армяно-азербайджанская война за Нагорный Карабах только наращивала обороты. Как обычно в таких ситуациях, первой жертвой ожесточенного кровопролития стала правда. Баку и Ереван наперебой сообщают об очередных сокрушительных победах на поле сражения. Но с ходу отметают ровно такие же вести из враждебной столицы, немедленно объявляя их фэйками.

На этом фоне загадочной оказалась судьба национального героя Азербайджана генерал-майора Маиса Шукюр оглы Бархударова. В апреле 2016 года, когда его страна предприняла очередную попытку вернуть Нагорный Карабах (в России мало кто помнит о тех событиях, но в обеих враждующих странах их весьма пафосно называют Четырехдневной войной), тогда еще полковник Бархударов командовал армейским корпусом. В бою за высоту Лелетепе он лично сел в танк и возглавил успешную атаку на армянские позиции. За что впоследствии из рук президента Ильхама Алиева и получил генеральские погоны.

В понедельник Маис Бархударов снова оказался на передовой приблизительно в том же районе. И снова — во главе армейского корпуса, начавшего наступление на Нагорный Карабах. Утром 28 сентября он сделал такое заявление: «Идут напряженные бои. Азербайджанская армия решительно и мужественно выполняет задачи по освобождению наших земель от оккупации. Личный состав соединения, которым я командую, будет сражаться до последней капли крови, чтобы полностью уничтожить врага и одержать победу». А буквально через пару часов Армия обороны Нагорно-Карабахской республики сообщила, что раненный генерал-майор Бархударов у них в плену.

Как водится на этой войне, Баку и в этот раз не задержался с опровержением. Новость из Степанакерта азербайджанское издание Minval. az тотчас назвало злостной провокацией.

Как дело с героем Азербайджана обстоит на самом деле — для нас не суть важно. Существенней другое: судя по его словам, в Закавказье по инициативе Баку началась решительная война на полное уничтожение противника. Никакие промежуточные итоги кроме полной капитуляции Степанакерта и, следовательно — стоящего за его спиной Еревана, ощутившим свою военную силу президентом Алиевым не будут признаны достаточными. Это делает практически невозможным любые посреднические усилия международного сообщества. В том числе — и России. А значит — на сей раз навряд ли очередная закавказская война завершится за какие-нибудь четверо суток, как в 2016 году.

В таком случае становится реальным весьма тревожный для России сценарий. А именно: Ереван в ответ на нападение азербайджанцев, пойдет на давно обещанное официальное признание Нагорного Карабаха независимой республикой. Во всяком случае, в выступлении перед собственным парламентом в воскресенье на таком шаге настаивал премьер-министр Армении Никол Пашинян. Он заявил: «Да, мы должны рассмотреть вопрос признания независимости Арцаха (непризнанной Нагорно-Карабахской Республики — Ред.), в нашей повестке есть такой вопрос. Мы должны очень серьезно это обсудить. Мы рассматриваем все сценарии развития событий».

Дальше с неизбежностью события в этих краях покатятся лавиной. Естественно, Баку тут же заявит о силовом отторжении его суверенной территории. И обратится за помощью к международному сообществу. С наибольшей готовностью откликнется Турция, и без того давно со всей очевидностью, хотя и неофициально вовлеченная в конфликт на стороне азербайджанской армии и имеющая свои давние счеты с Арменией. Не исключен и прямой ввод турецких военных в зону боевых действий. Война в таком случае территорией Нагорного Карабаха не ограничатся, а перекинутся и на собственно армянскую землю.

При таком повороте дела Россия при всем желании не сможет простоять в стороне. Хотя бы потому, что в Армении дислоцирована ее 102-я военная база с примерно пятью тысячами наших солдат и офицеров. В их распоряжении несколько сотен танков и боевых бронированных машин, зенитно-ракетные комплексы С-300 В (988-й зенитно-ракетный полк), истребители МиГ-29, вертолёты Ми-24П и Ми-8МТ на аэродроме Эребуни. Тонкость в том, что вся эта сила в соответствии с подписанным между Москвой и Ереваном в 2016 году соглашением вместе с армянскими Вооруженными силами составляет одну общую Объединенную группировку войск.

Главная задача этой группировки, поставленной всего четыре года назад, в том числе и президентом РФ Владимиром Путиным, — совместное прикрытие границ Армении от сухопутного или воздушного вторжения. Но с очень возможным вступлением в войну Турции такое вторжение в Армению становится совершенно неизбежным. Выходит — неизбежно и втягивание в нее России. Тем более, что до 90% сержантов и солдат-контрактников 102-й базы хоть и имеют российские паспорта, но являются местными жителями и этническими армянами. Русские — главным образом командный состав.

Чего можно ожидать в случае, если эта не наша война докатится и до Гюмри? Скорее всего — ничего хорошего для Москвы. Потому что личный состав нашей военной базы мгновенно превратится в большой партизанский отряд. И будет вынужден драться в полном оперативном окружении.

Можно ли хотя бы по воздуху быстро перебросить в Гюмри существенные воинские подкрепления из РФ? Во-первых, это бессмысленно, поскольку даже в этом случае отразить удар превосходящих сил совместной азербайджано-турецкой группировки мы все равно окажемся не в силах. А во-вторых, сама переброска таких подкреплений из России в Армению тоже наверняка окажется невозможной.

В этой связи вспоминается такой эпизод. В 2004 году мне довелось пять дней провести на учениях другой российской военной базы в Закавказье — 62-й, дислоцировавшейся тогда (сегодня эта база давно не существует) в грузинском городе Ахалкалаки. До границы с Арменией — рукой подать. Поэтому и там, как нынче и в Гюмри, почти весь личный состав, за исключением офицеров, состоял из этнических армян.

Некогда 62-я военная база была самой мощной в советском Закавказском военном округе 147-й мотострелковой дивизией, поставленной в Джавахетии на направлении наиболее вероятного натовского удара с территории Турции. Соответственно, и легенда учений в 2004 году была такой: армейский корпус «коричневых» (под которым, понятное дело, подразумевались именно турки) внезапно ломанулся через горные перевалы в Закавказье. 62-я база должна занять оборону на его пути и сосредоточенным артиллерийским огнем из самоходных артустановок «Акация» не дать врагу перевалить через хребет.

Напомню: это были времена, когда многие в Закавказье болезненно реагировали на любую активность русских военных в этих краях. А тут нам предстояло на грузинской земле вести реальный артиллерийский огонь. Чтобы предотвратить новые политические спекуляции, командовавший Группой российских войск в Закавказье генерал-майор (впоследствии — генерал-лейтенант и начальник Объединенного штаба ОДКБ) Игорь Студеникин исключительно по собственной инициативе, безо всякого согласования с Москвой, пригласил в Ахалкалаки на учения представителей министерств обороны Армении и Грузии. От грузин приехал какой-то малозначительный полковник. А из Еревана — начальник Генерального штаба Вооружённых Сил — первый заместитель министра обороны Армении генерал-майор Микаэл Арутинян.

Заодно чрезвычайно открытый для прессы Александр Игоревич Студеникин позвал и меня, тогда военного обозревателя московской газеты «Труд».

В зале, где у развешенных по стенам карт и схем командир российской военной базы и выходец из ВДВ полковник Евгений Ачалов, брат бывшего замминистра обороны СССР, докладывал замысел учений, наши места с генералом Арутюняном оказались рядом. И я отлично видел, что скептическая улыбка не сходила с лица послужившего еще в Советской армии и окончившего Военную академию Генштаба в Москве начальника Генштаба Армении.

Дождавшись окончания доклада Ачалова, мой сосед, нехорошо ухмыляясь, попросил уточнить:

— Вот вы говорите, что в случае нарастания военной опасности со стороны Турции ваша база быстро получит усиление из Ростова. Каким образом и в какие сроки?

— По плану, в течении суток по воздушному мосту, — лихо отрапортовал российский полковник. Но Арутюнян не унимался:

— То есть — по плану учений ваши военно-транспортные самолеты к Ахалкалаки будут пролетать через воздушное пространство Грузии. Другого пути ведь к границам Армении с северного направления нет. Так?

— Так, — приуныл Ачалов, понимая, куда клонит собеседник.

— Но вы же понимаете, что при существующих политических отношениях между вашими странами такой пролет российской военной авиации через Грузию совершенно невозможен. Зачем же включаете его в свои расчеты?

— Так написано в давно разработанных боевых документах, — беспомощно пробормотал растерявшийся командир российской базы.

— У меня вопросов к полковнику Ачалову больше нет, — завершил эту словесную пытку генерал-майор из Армении.

Те учения как начались, так и завершились полным позорищем. Из трех САУ «Акация», которые должны были на полигоне вести огонь по перевалам, обозначая целый дивизион, до боевой позиции доползла только одна. Остальные заглохли по дороге. Иностранным гостям об этом, естественно, никто из наших не рассказывал.

Когда показалось, что та наша единственная «Акация» все же готова к стрельбе, по полигону наблюдателям объявили, что, мол, сейчас вы увидите, как будет обозначен огонь российского артдивизиона по горному перевалу. Но прошла минута, другая, третья. Над полигоном — тишина. Выстрелов не было. Ни одного.

— Огонь артдивизиона по перевалу произведен условно, — вышел из положения неведомый мне диктор. Бывший советский артиллерист Арутюнян снова понимающе улыбнулся.

К чему это я? Ведь с 2004 года многое в нашей армии изменилось к лучшему. Нисколько не сомневаюсь, что такого раззора, как всего 16 лет назад в Ахалкалаки, в Вооруженных силах РФ уже нет. Но вот военно-политические отношения с Грузией, по большому счету, стали только хуже. Во всяком случае, с учетом последствий короткой российско-грузинской войны, которая осталась в истории как «война 08.08.08».

И вот как теперь, когда боевые действия гремят уже почти под стенами нашей 102-й военной базы в Гюмри, с учетом этого обстоятельства обеспечивать ее усиление и боеспособность? Если воздушные пространства Грузии, Турции и Азербайджана во время этой войны для нас по понятным причинам закрыты, то что остается? Давать «кругаля» через Каспийское море, а потом — через Иран (в случае согласия Тегерана)?

Но у Армении с персами участок госграницы крохотной протяженности — всего 35 километров по реке Аракс. Понятно, что он насквозь простреливается турецкими зенитно-ракетными комплексами даже средней дальности с их суверенной территории. Поэтому в случае начала большой войны просто непреодолим для наших Ил-76 и Ан-124. Поэтому если не удастся остановить азербайджанцев и турок дипломатическими средствами — большой российский партизанский отряд в Закавказье нам, увы, похоже, обеспечен.

О том, что Москва это отлично понимает и всеми силами пытается предотвратить, говорит, на мой взгляд, такой факт. В минувшую субботу, за считанные часы до начала боевых действий в Нагорном Карабахе, но когда всем все стало уже ясно, над Арменией была отмечена необычайная активность российской военно-транспортной авиации.

Согласно данным открытых мониторинговых источников, в ночь с 26 на 27 сентября, из аэропорта Платов (Ростов-на-Дону) в Ереван прибыл военно-транспортный самолёт Ан-124. Спустя несколько часов по тому же маршруту туда же прилетел Ил-76. А уже когда загремели пушки, другой Ил-76 в Армению прорвался вдоль самой границы с Турцией.

Что это было? Последняя попытка Москвы хоть в какой-то мере наверстать упущенное по усилению 102-й базы до того, как капкан захлопнется? Весьма похоже.

Источник