Как Россия испугала Запад и успокоила Украину

В последние недели явственно «запахло войной» в связи с крупным обострением на Донбассе, инспирированным действиями Киева, которые выразились в переброске войск к зоне конфликта на Донбассе, резко участившихся нарушениях режима прекращения огня на фоне заявлений официальных фигур украинской власти о том, что Минские соглашения в нынешнем виде устарели.

Игра на обострение со стороны Киева преследовала несколько целей: во-первых, разжиганием патриотической истерии отвлечь внимание собственных граждан от непрерывных провалов нынешней власти в экономической и социальной политике.

При этом была велика вероятность того, что горячие головы в Киеве могут действительно решиться на военную авантюру, пусть и с ограниченными целями, типа занятия некоторых территорий и населенных пунктов самопровозглашённых Республик, что можно было бы представить как великую победу Зеленского, примиряющую его с национал-радикалами, которых он патологически боится.

Во-вторых, обострение на Донбассе должно было помочь в принуждении Вашингтона к телефонному разговору Зеленского и Байдена, который стал едва ли не главной задачей украинской дипломатии в последние пару месяцев. И звонок из Вашингтона действительно состоялся 3 апреля.

Наблюдатели обратили внимание, что аналогичный антураж сопровождал и первый разговор Петра Порошенко с Дональдом Трампом. Тогда новый американский президент по известным причинам (слишком явная поддержка его соперницы) поставил официальный Киев на игнор, но «вовремя» случилось обострение ситуации под Авдеевкой, и разговор состоялся.

Ныне же задержку с разговором американская сторона открыто объясняла требованием к Зеленскому «решительней проводить реформы», что означает полный перевод Украины на внешнее управление. На практике это должно начаться с фактической передачи под контроль Запада (США, прежде всего) украинской судебной системы.

Делать это у Зеленского, понятно, не хотят, всячески пытаются уклониться, и обострение конфронтации с Россией, по замыслу «стратегов» Офиса украинского президента, должно было бы отвести этот вопрос на второй план в отношениях с Вашингтоном.

Также обострение на Донбассе нужно и Киеву, и Вашингтону, дабы получить железобетонный повод, для того чтобы вынудить Германию приостановить реализацию «Северного потока ― 2», строительство которого вступило в завершающую стадию.

Но и Россия начала перебрасывать войска в направлении границы с Украиной, причем не делая из этого особой тайны, подкрепив это рядом заявлений на высоком уровне о том, что любые попытки даже ограниченного обострения на Донбассе могут обернуться для Украины ещё более тяжёлыми последствиями, чем агрессия Грузии против Южной Осетии в 2008 году.

Как позднее сообщил Сергей Шойгу, на западные границы страны перемещены две армии и три соединения ВДВ. Также в Азово-Черноморский бассейн переброшены корабли Каспийской военной флотилии.

Действия России стали сигналом не только украинской власти, но и её западным «партнерам» и покровителям, что Москва занимает более решительную позицию в защите своих интересов и при необходимости готова к дальнейшему ухудшению отношений с Западом. И если там есть те, кто не хочет дальнейшего углубления конфронтации, то и они должны приложить усилия для недопущения такого развития события, а не следовать безвольно в границах господствующей на Западе антироссийской парадигмы.

Также дается понять, что бесконечное потакание Киеву в саботаже выполнения Минских соглашений создает угрозу обострения конфликта с труднопредсказуемыми последствиями, как и то, что вечно терпеть этот источник напряженности у своих границ Россия не будет.

Это в первую очередь относится к Франции и Германии. Ведь судя по попавшим в СМИ рабочим документам переговоров в нормандском формате, по большинству основных вопросов позиция Германии и Франции ближе к российской, чем к украинской, но это обнаруживается только за закрытыми дверями. Публично же любые претензии западных держав к Киеву ― табу.

Это отразилось и в том, что после состоявшейся еще 30 марта видеоконференции лидеров России, Германии и Франции Меркель и Макрон так и не «отзвонились» Владимиру Зеленскому, и лишь 2 апреля своему коллеге Дмитрию Кулебе позвонил министр иностранных дел Германии Хайко Маас. Такое понижение уровня контактов выглядит очевидным дипломатическим жестом. «Я выразил благодарность Германии за поддержку и заверил в преданности Украины политико-дипломатическому пути деоккупации украинских земель», ― написал Дмитрий Кулеба. Как видим, украинскому министру пришлось заверять.

Ведь на Западе, не говоря уже о Киеве, занервничали. Внешне это выразилось в целой веренице заявлений с обеспокоенностью и заверениями в поддержке Украины, разного рода консультаций, призывов и даже требований к России отвести войска.

Но что характерно, кроме вышеупомянутого звонка Байдена две недели назад, когда кризис только начал раскручиваться, и последовавших вскоре звонков лидеров Канады и Великобритании, непосредственно Зеленскому никто из западных лидеров не звонил, хотя по дипломатической логике такие звонки могли бы стать дополнительным «предупреждающим» сигналом для Москвы.

Судя по всему, видя жесткую позицию российского руководства, в западных столицах решили, говоря по-простому, не «подписываться» за Украину, ведь такие звонки могли быть восприняты в Киеве как определенные гарантии Киеву на случай наихудшего развития событий (а способность украинских правителей принимать желаемое за действительное общеизвестна, в данном же случае она могла привести к весьма тяжелым последствиям).

Очевидно, что по дипломатическим каналам украинской власти были переданы другие рекомендации, и показательно, что в последние дни из заявлений официальных киевских лиц полностью исчезли пассажи о неприемлемости для Киева Минских соглашений в их нынешнем виде, их «устарелости», требований их «ревизии».

Наоборот, основным лейтмотивом риторики официальных лиц украинской власти стали заверения в приверженности к сугубо мирному, дипломатическому, разрешению конфликта. Правда, и Минские соглашения они пока стараются не поминать всуе.

А 13 апреля Владимиру Путину позвонил Джо Байден. Если не останавливаться подробно на общих дипломатических фразах в пресс-релизах пресс-служб двух президентов, то ключевые моменты можно свести к тому, что Байден лично пригласил российского коллегу принять участие в видеоформате в международной конференции по климату, которой новая американская администрация придает большое значение, и предложил в ближайшие месяцы встречу на высшем уровне в третьей стране для обсуждения всего спектра проблем, стоящих перед США и Россией.

Т. е. Байден вынужден был продемонстрировать готовность договариваться с Россией. Понятно, что в ходе одного телефонного разговора невозможно разрешить весь клубок накопившихся противоречий, можно только «договориться договариваться», но, судя по всему, по наиболее острой сегодняшней проблеме, заставившей Байдена «набрать номер», определенные договорённости были достигнуты.

На следующий день стало известно, что отменен проход через Босфор двух американских военных кораблей, которые были направлены в Черное море, дабы продемонстрировать поддержку Украине. В тот же день Сергей Шойгу не только озвучил масштабы передвинутой к западной границе группировки, но и сообщил, что примерно через две недели, по завершении запланированных учений, войска вернутся в места постоянной дисклокации.

Согласно инсайдам, в частности от близкого к российской власти политолога Сергея Маркова, достигнутые договоренности предусматривают, что и Киев в ближайшие две недели отведет из Донбасса переброшенные туда войска (американцы, нужно понимать, должны убедить своих сателлитов это сделать), после чего это сделают и российские соединения.

Объяснение тому, что американцы проявили конструктив, простое: их устроило бы контролируемое обострение конфликта, которое привело бы к дальнейшему ухудшению отношений России с Германией, Францией и рядом других стран, а в идеале ― к срыву реализации СП-2, но Москва показала, что готова при необходимости и выйти за очерченные в Вашингтоне рамки.

А это уже и для США чревато немалыми рисками и издержками. Понятно, что о прямом военном участии США и НАТО в конфликте речь не идет. Сильным ответом могут быть только «адские» санкции, в первую очередь ― отключение России от платежной системы SWIFT.

Но ведь в этом случае у Москвы и вовсе не остается никаких сдерживающих факторов, дабы не «идти дальше», в вариантах от исторического Юго-Востока до Збруча и даже дальше. В случае же, если на появление регулярных российских войск в зоне конфликта Запад и США ответят сдержанно, то это станет для них демонстрацией слабости и очень сильным имиджевым ударом. Впрочем, таковым станут любые военные успехи России на Украине.

Да и со SWIFT не все так однозначно. В России не скрывают, что на всякий случай давно готовятся к такому развитию событий, есть опыт создания альтернативных систем, которые, в частности, страны ЕС используют в торговле с Ираном. Выпадение же такого крупного субъекта, как Россия, из SWIFT неизбежно приведет к дальнейшему развитию таких систем (этим занимается и Китай), в которых используется не доллар, а другие валюты. Американцам это, понятно, совершенно не с руки.

И наконец, Вашингтону приходится учитывать позицию Германии, с которой новая американская администрация стремится восстановить полноценное стратегическое партнерство. Ведь для Германии, и не только для неё, заморозка отношений с Россией грозит не только сугубо экономическими потерями, но и заморозкой в буквальном смысле: значительная часть Европы критически зависит от российского газа, что минувшая холодная зима наглядно показала. Прекращение его поставок чревато энергетическим кризисом, сокращением производства и дефицитом электроэнергии со всеми вытекающими последствиями.

И тут нужно отметить один момент. Принято считать, что необходимость завершить строительство «Северного потока ― 2» служит сильным сдерживающим фактором для Москвы. Но с другой стороны, именно то, что без украинского транзита пока не обойтись, служит весьма серьезным основанием для Берлина постараться не допустить обострения, которое может это спровоцировать, в том числе и путем воздействия на Киев.

Не случайно министр иностранных дел Германии Хайко Маас заявил, что «это (остановка строительства «Северного потока ― 2». ― Авт.) не привело бы обязательно к изменению поведения России, я думаю, все было бы наоборот».

Он дежурно призвал Россию прекратить стягивать военную технику к границе с Украиной, но добавил, что «Москва не заинтересована в возобновлении боев на Донбассе».

С последним нельзя не согласиться, но, как часто бывает, именно жесткая позиция, наглядная демонстрация готовности к силовому варианту развития событий и позволяет его избежать.

Это относится и ко всему комплексу отношений России с США и Западом в целом. День 15 апреля, начавшийся (по вашингтонскому времени) с объявления новых американских санкций против России, закончился специальным заявлением Джо Байдена, посвященным российско-американским отношениям и выдержанным, несмотря на обязательные жесткие фразы, в целом в примирительных тонах, с призывом к диалогу и сотрудничеству.

«На президенте Путине и на мне лежит большая ответственность в плане управления этими отношениями [между двумя странами]. Я отношусь к этой ответственности очень серьезно, как, уверен, и он. И россияне, и американцы ― гордый и патриотичный народ. И я считаю, что российский народ, как и американский народ, заинтересован в мирном и безопасном будущем для нашего мира. Сейчас время начать деэскалацию. Мы должны двигаться вперед за счет продуманного диалога и дипломатического процесса. США готовы продолжать конструктивно продвигаться в этом процессе».

Показательно и то, как осторожно он высказался относительно СП-2. «“Северный поток ― 2” ― это сложный вопрос, который оказывает воздействие на наших союзников в Европе. Я изначально был против “Северного потока ― 2”. Но этот вопрос остается открытым».

Видимо, комбинацией санкций и примирительных заявлений, как бы предлагающих Москве на этом остановиться. «Я призвал его ответить [на новые американские санкции] надлежащим образом, не переходить границы, так как мы тоже можем двигаться [дальше по пути увеличения санкционного давления]», ― заявил Байден. Политтехнологи Белого дома решили соблюсти баланс, дабы намечающийся поворот в американской политике не выглядел проявлением её слабости и не дал повода для критики со стороны «ястребов».

Но это их дела, а Москва на новые санкции отреагировала весьма жестко. И по-другому нельзя. Наивно рассчитывать на добрую волю заокеанских «партнеров», как и на то, что они добросовестно будут выполнять достигнутые договоренности, включая и те, которые, судя по всему, заключили Владимир Путин и Джо Байден в ходе телефонного разговора. Только постоянная опора на силу, дипломатическую, экономическую, а если надо, и на военную, способна «убедить» их в необходимости по-настоящему равноправных отношений.

Что будет дальше ― посмотрим. Пока же (и это никак нельзя рассматривать вне контекста всех событий последних дней, включая российско-американские контакты) один их лидеров нормандской четверки Эмманюэль Макрон наконец-то соизволил пообщаться с Зеленским, приняв его в Елисейском дворце, причем по видеосвязи к беседе подключилась Ангела Меркель.

По итогам продолжительных переговоров Зеленский сообщил, что 19 апреля будет встреча советников нормандской четверки, будут обсуждаться кластеры (т. е. предложения Франции и Германии, о которых говорилось выше. – Авт). Это то, о чем мы сообщили. Все четыре страны подготовят дополнения к кластерам: с чем согласны, с чем нет. Это пошаговое выполнение минских договоренностей. На встрече советников будут обсуждаться детали, хочется верить, что будет результат.

Похоже, с Зеленским провели «разъяснительную работу». Впрочем, это пока сугубо предварительные выводы, дальше может быть всякое, наверняка Киев в очередной раз начнет юлить, ссылаясь на внутренние сложности (и действительно, как отреагируют на реализацию политической части Минска «патриоты»?), и переговорная «Санта-Барбара» выйдет на очередной сезон.

Но то, что решительными действиями Москве удалось значительно снизить угрозу крупномасштабного военного конфликта и, в частности, обезопасить достройку СП-2 от политических рисков, это уже можно говорить определенно.

Дмитрий Славский