Аморфное «население» должно структурироваться в военно-гражданское общество
Это, наконец, случилось. Новый министр обороны Андрей Белоусов 10 июня встретился с группой военкоров, обсудил актуальные проблемы СВО. Как он сам оценил итоги беседы, неизвестно, но военкоры отзываются о ней в превосходных степенях.
Они отмечают «откровенный» характер разговора, без замалчиваний и запретных тем. Что ж, это соответствует кредо про «врать — нельзя», так удачно введённому в оборот Белоусовым. Какие перспективы это открывает перед армией и страной в целом?
«Обсудили все, что обсуждается на кухнях и в телегах», — признался Александр Коц. «Мы донесли… и хорошее, и тем более плохое… Нас ждут огромные перемены», — заверил Мурад Гадзиев. «Министр обороны пообещал не только „разбор полетов“, но и ответ тому, кто его задал по итогу этого разбора. Я никогда не встречался с Сергеем Шойгу, но те, кто бывал на подобных встречах с ним говорят, что разница просто как небо и земля», — подчеркнул разницу между «было» и «стало» блогер Юрий Подоляка.
Личные ответы каждому военкору по «его» проблеме — элемент деловой и человеческой этики и уже это — очень хорошо. Значит, министр не относится к собеседникам механически, лишь как к источникам информации. Практику восприятия вышестоящими нижестоящих с позиции небожителей пора прекращать. Без человеческого измерения, выстраивания живых связей в обществе сверху донизу и по горизонтали будущую вероятную войну на выживание России выиграть будет трудно. Один за всех и все за одного.
Да, это лирика, но без неё никуда. Одними наёмными ландскнехтами здесь не обойдешься. Как и без решения конкретных вопросов, поднятых военкорами. Армия России должна не просто стать более мощной, а сделаться таковой за короткий срок. Фактор времени — наиважнейший. Дорога ложка к обеду. Взять Киев за три дня в феврале 2022-го, наверное, никто не планировал, но и три года вести боевые действия на фронте в 1200 километров тоже вряд ли предполагалось. Пора исправлять.
Есть несколько навскидку направлений, тем, открытая информация по которым позволяет косвенно судить о причинах системных проблем. Например, мобилизация. Трудно сказать, насколько был прав депутат Гурулёв, заявивший в Госдуме о пропаже 1,5 млн комплектов военной формы (это не было опровергнуто), но тот факт, что в стране не существовало полноценного компьютерного учёта военнобязанных и его пришлось создавать с нуля (Минцифры обещает, что заработает осенью 2024-го), сомнений не вызывает.
Ещё одна вопиющая история — отсутствие капониров — укрытий для самолётов, на многих военных аэродромах на третий год боевых действий. Из-за этого некоторые крайне дорогостоящие самолёты были повреждены украинскими БПЛА. А в случае, например, Су-57 в Ахтубинске, приходится доказывать, что это не так, дабы в Киеве не радовались. А ведь решение о строительстве 300 капониров, в том числе для размещения новейших самолётов, было публично озвучено ещё до СВО — в 2021 году. И где эти укрытия?
О том, что системы связи, используемые в войсках, мягко говоря, оставляют желать лучшего, не говорит только ленивый (не зря же арестован спецслужбами глава управления связи Шамарин). Как и о недостаточном количестве беспилотников, которые стали эффективным дополнением к артиллерии. Да, удачные модели БПЛА в армии применяются, но сейчас дроны становятся «расходниками», буквально кричат военкоры, волонтёры и сами военные. Хорошо, но мало. И нужно больше, нужно менять под дроноводов штатную структуру…
Все эти (и другие) проблемы, низкая скорость их решения, могут быть вызваны слишком громоздкой структурой армии. При кратном росте числа задач, их усложнении система управления не справляется, буксует и вынужденно решает вопросы не тогда, когда надо, а когда получается. Тем более всё больше вопросов носит не чисто военный, а скорее технический, организационный, вспомогательный характер. А раз так, не станет ли выходом из положения более широкое вовлечение в армейские дела гражданских специалистов?
Старт обсуждению этой темы дала публикация проектом WarGonzo мнения бойца СВО за подписью «Гайдук». Им приведены примеры успешной работы на фронте профессиональных логистов, которые пришли на смену «диким прапорам», создававшим лишь шум и суету там, где нужна чёткая и быстрая работа. Мобилизованные управленцы, пишет автор, стали показывать отличные результаты. Поэтому нужны постоянная мобилизация и ротация — это принесёт в армию новые умения и навыки, инновационные способы работы.
Ранее эту же тему интересно развивал политик Олег Царёв. В США, указывал он, подавляющая часть армейских офицеров сначала заканчивает гражданский вуз и лишь затем проходит интенсивную военную подготовку. То есть будущий американский офицер сначала формирует свои интеллектуальные навыки, умение мыслить в обычном ВУЗе и только затем получает военную профессию. И тогда уже идёт в академию, для получения штабных должностей, требующих большей компетенции.
Так может, это будущее нашей армии? У врага учиться не грех… Кстати, такой взгляд совсем не нов. Война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам, так, кажется, утверждал мастер французской дипломатии Талейран пару веков назад. Он, конечно, передёрнул, превознося себя самого, свою личную роль, однако, современность действительно доказывает всё большее значение гражданского сектора. Успех, видимо, лежит на стыке военных и гражданских компетенций. Важно их соотношение, пропорция.
И здесь представляет интерес ещё одна мысль бойца с позывным «Гайдук», а в недавнем прошлом эксперта «СП» (предлагал «бахнуть» ТЯО по острову Змеиный, чтобы напугать прозападный Кишинёв), этнографа и историка Евгения Николаева. Наши граждане, уверен он, массово пройдя через армию в результате перманентной мобилизации, осознают причины бардака вокруг. И это станет началом возрождения страны. Армия вновь станет инструментом строительства нации. «Народная армия для народа России».
То есть автор ясно видит конструкцию взаимосвязанных элементов: армия — гражданский сектор — политическая нация. Гражданский сектор помогает армии стать быстрой и эффективной, армия помогает гражданке прочувствовать общую судьбу, ответственность за страну. В результате формируется своего рода военно-гражданское общество (ВГО), становится шире круг людей, живущих не только личными интересами, но и чувствующих общность, имеющих коллективную идентичность, закалённую в условиях фронта.
Тут можно вспомнить набирающее в последнее время популярность толкование термина «русский». Мол, дело вовсе не в крови или даже вере. «Тот, кто считает русский язык и русскую культуру своими, историю России — своей историей, кто пролил и готов пролить свою и чужую кровь во имя России и только ради нее, и никакой другой Родины и нации не мыслит, есть русский». Смело? Да. Даже дерзко. Но разве не такую… конфигурацию мы видим сейчас в зоне СВО? Русские и другие коренные народы России стоят плечом к плечу.
Собственно, процесс формирования такого сплава начался ещё в феврале 2022-го. Тому свидетельством массовое волонтёрское движение, сразу взявшее на себя задачу обеспечения военным «дефицитом»; создание зачатков частной военной экономики, когда энтузиасты плетут маскировочные сети, льют окопные свечи, шьют амуницию; появление самодеятельных курсов тактической медицины; организация переправки на передовую добровольцев; привлечение в СВО иностранцев; прорыв на культурном фронте и т. п.
Сейчас, когда наработан опыт, учтены ошибки, проведены кадровые решения и заметна готовность «верхов» к переменам, эта низовая военно-гражданская патриотическая активность получает шанс превратиться из аномалии, окраинной «движухи» в генеральную линию. А через это появляется надежда создать со временем совсем другую, обновлённую, дерзкую и мускулистую страну, где все спаяны общей судьбой. Народная армия для народа России, как говорит товарищ «Гайдук».
Оценили 20 человек
24 кармы