Возвращение Дональда Трампа в Белый дом предвещает существенные изменения и в американской внешней политике. Эксперты называют как минимум две внешнеполитических особенности США, от которых Трамп будет вынужден отказаться. Почему именно от них и кто персонально в ближайшем окружении президента США будет воплощать этот новый подход?
В США начинается двухмесячный – до вступления Трампа в должность – период политических гаданий. Американские эксперты и журналисты пытаются понять, кто войдет в новую администрацию избранного президента Дональда Трампа. И, в частности, кто возглавит его внешнюю политику – то есть займет посты госсекретаря, советника по нацбезопасности и главы Пентагона.
Называли разных кандидатов, в числе которых были бывший министр обороны Майк Помпео и представитель США в ООН Никки Хейли. Однако Трамп четко дал понять: он не станет массово полагаться на «бывших», даже служивших у него при первом сроке. И в этом есть своя логика – ведь классический вашингтонский истеблишмент вряд ли впишется в новую стратегию внешней политики Дональда Трампа. Стратегию, которая не будет соответствовать ряду принципов классической американской дипломатии.
Во-первых, США откажутся от экспорта либеральной демократии. «Мы построили внешнюю политику на запугивании, морализаторстве и чтении лекций странам, которые стремятся избежать сотрудничества с нами. В отличие от этого, внешняя политика Китая сосредоточена на строительстве дорог и мостов, а также на обеспечении продовольствием бедных. И я думаю, что мы должны следовать внешней политике, основанной на уважении… и национальных интересах Соединенных Штатов», – рассказывал избранный вице-президент США Джей Ди Вэнс еще полтора года назад, когда критиковал назначение «морализаторствующей Стефани Салливан» американским послом в Африканский союз.
И Трамп полностью разделяет такой подход. «Новая администрация Трампа попытается реализовывать реалистский внешнеполитический курс и отказаться от либеральной гегемонистических традиций, которые были свойственный американской внешней политики на протяжении всего периода после окончания холодной войны. Они будут пытаться сделать американскую политику более прагматичной и более успешно противодействовать американским соперникам», – поясняет замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов. То есть Китаю, России и их глобальным проектам (наподобие БРИКС).
Этот подход на самом деле назрел давно – ведь морализаторство уже не работает. Не только потому, что США перестали быть моральным маяком, но и потому, что множество стран (включая ряд американских союзников) стали уделять все большее внимание своему суверенитету. И, соответственно, сопротивляться навязыванию всяких деструктивных для их обществ ценностей извне.
При Трампе морализаторство вообще невозможно. Ведь оно подразумевает демонстративную лояльность в обмен предоставляемые Америкой материальные блага – в частности, доступ на американский рынок. А Трамп раздавать экономические морковки не собирается. «Новая администрация будет проводить более протекционистскую и эгоистичную внешнеполитическую линию. Стремиться, чтобы инвестиции шли в США, а не из США в страны третьего мира», – поясняет Дмитрий Суслов.
Вслед за морализаторством на помойку будет выброшен и другой важнейший принцип западной глобалистской дипломатии: «кто не с нами, тот против нас».
В отличие от России, исповедовавшей принцип «мы работаем с теми, кто не против нас» (позволяющий государствам проводить многовекторную политику), Запад жестко принуждал страны третьего мира делать выбор между ними и их противниками. Например, принуждал ту же Украину в 2013 году сотрудничать либо с ЕС, либо с Россией. А затем принудил ее в рамках «кто с нами» превращаться в антироссийский плацдарм.
Возможно, 11 лет назад эта стратегия и была эффективной – тогда коллективный Запад был силен и имел репутацию игрока, с которым не стоит связываться. Однако сейчас ситуация изменилась. И только за последние годы стратегия «кто не с нами, тот против нас» дала как минимум пять осечек.
С Турцией, которая, оставаясь в НАТО, продолжила сотрудничать с Российской Федерацией. С Индией, которую США безуспешно пытались заставить перестать работать с Ираном и Россией (в частности, покупать российские углеводороды). Саудовской Аравией, которая налаживает отношения с Китаем и даже перевела торговлю нефтью с ним в юани. Попытки Вашингтона дрессировать саудовское руководство привели лишь к унизительному многочасовому ожиданию госсекретаря США Энтони Блинкена аудиенции с главой Саудовской Аравии, кронпринцем Мохаммедом бин Салманом.
С Венгрией, премьер-министр которой Виктор Орбан отказался следовать общеевропейской политике по изоляции России. Он делает ставку на национальные интересы, и в рамках этой ставки блокирует инициативы Брюсселя о новых санкциях и даже летает в Москву.
Ну и с Грузией – тамошнее руководство демонстративно отказалось открывать против России второй фронт, участвовать в антироссийских санкциях и даже принимать западные ЛГБТ-ценности.
Причем самой опасной осечкой была именно грузинская. Турция, Индия и Саудовская Аравия являются великими державами и возглавляются амбициозными лидерами, которым все-таки можно чуть больше, чем рядовым американским «союзникам». Виктор Орбан может себе позволить чуть больше самостоятельности потому, что имеет крепкие позиции внутри страны, а также входит в ЕС и НАТО. А у властей Грузии такого влияния нет – и тем не менее они не только бросили вызов Вашингтону, но и одержали победу в тот самый момент, когда американцы и европейцы не смогли привести к власти грузинскую оппозицию ни через выборы, ни через Майдан.
И это сейчас видят другие страны. Видят, что коль даже у маленькой Грузии получилось защитить свои национальные интересы, то может получиться и у них.
Такие бунты на периферии американцам не нужны, поэтому они, скорее всего, сузят собственные запросы.
«Трамп будет более прагматично выстраивать американскую внешнюю политику и более прагматично относиться как к союзникам, так и к соперникам США. Станет ориентироваться на американские национальные интересы в узком понимании этого слова», – говорит Дмитрий Суслов. То есть не будет требовать от этих стран учитывать интересы американских союзников.
Поэтому условных Помпео и Хейли и не будет в Госдепе и Пентагоне. «Они были олицетворениями такого глобалистского идеологизированного курса в республиканском изложении. Новым госсекретарем, министром обороны и советником по национальной безопасности станут люди, лояльные Трампу, имевшие опыт работы в республиканской администрации, но при этом не являющиеся ястребами-неоконсерваторами. Придерживающиеся реалистских внешнеполитических позиций», – говорит Дмитрий Суслов.
В частности, одной из кандидатур на пост главы Государственного департамента называют сенатора от штата Теннеси Билла Хагерти, бывшего при Трампе послом в Японии. Еще один кандидат – сенатор Марко Рубио. Он внешнеполитический ястреб (особенно что касается китайских вопросов), однако для Трампа это и нужно – противостояние с КНР станет, по всей видимости, главной линией американской дипломатии.
Госдеп может возглавить и бывший посол США в Германии Ричард Гренелл – тот самый, который учил жизни немцев, публично указывая им, что они должны делать. Не исключено, что и этот навык Трампу пригодится – ведь ему придется жестко ставить Европу на место.
Какой-нибудь из внешнеполитических постов может занять Брайан Хук (бывший представитель Трампа по иранским делам). Он уже входит в переходную команду Трампа, принимающую дела у нынешнего Госдепа – и, по слухам, проводит ряд встреч с иностранными дипломатами. Его прочат и на пост министра обороны.
Одним из тех, кто принимает дела у Совета Нацбезопасности (а значит может возглавить это ведомство), является Джоэл Рейбёрн, который при первой администрации Трампа работал в Совете нацбезопасности и отвечал на ближневосточное направление. Вместе с Рейбёрном дела принимает и бывший заместитель советника нацбезопасности (опять же, при первой администрации Трампа) Майкл Энтон. Еще на эту должность претендуют бывший директор национальной разведки Джон Рэтклифф а также бывший сотрудник совета по нацбезопасности и министерства обороны Каш Патель.
Кандидатами на пост министра обороны называют также сенатора Тома Коттона и конгрессмена Майка Уолца (бывшего зеленого берета и ярого трамписта). А также Кристофера Миллера, который был последним министром обороны в первом сроке Трампа.
В любом случае, гадать осталось недолго. Скорее всего ясность наступит в течение нескольких недель.
Оценили 14 человек
21 кармы