Главная ударная сила российских войск выйдет на новый уровень

За прошедший год ВПК России поставил на фронт полтора миллиона беспилотников, в том числе четыре тысячи FPV-дронов ежедневно. Но, по словам Владимира Путина, этого недостаточно. Чем обусловлен растущий спрос на FPV-дроны, почему они стали одним из факторов успеха российских военных в зоне и как Россия могла бы масштабировать производство таких беспилотников?

Во вторник в ходе заседания Военно-промышленной комиссии президент России Владимир Путин отметил, что в прошлом году практически все оборонные предприятия выполнили задания гособоронзаказа в полном объеме, качественно и в срок, а по некоторым видам вооружений – с опережением графика.

«Более чем вдвое, например, увеличился выпуск средств поражения, систем связи, разведки и радиоэлектронной борьбы. Войска получили свыше 4000 единиц бронетанкового вооружения, 180 боевых самолетов и вертолетов», – отметил глава государства. По его словам, также было поставлено более полутора миллионов беспилотников разных типов, «в том числе ежедневно на передовую направлялось около 4000 дронов, управляемых по так называемой системе FPV – виртуальной реальности».

Однако «этих средств поражения не хватает до сих пор». «Не хватает. Знаю про усилия, которые предпринимаются Министерством обороны, министром предпринимаются, предприятиями промышленности. Планы есть, работа идет ежедневно», – подчеркнул президент.

Путин выразил уверенность, что все планы по наращиванию производства дронов «будут, безусловно, выполнены». «Их очень ждут на линии боевого соприкосновения. По сути дела, это на сегодняшний день является одним из серьезных факторов боевого успеха», – пояснил российский лидер.

Глава государства особо отметил, что наиболее востребованные на фронте образцы быстро совершенствуются, улучшаются их тактико-технические характеристики, «причем как с учетом практики боевого применения, так и развития средств противодействия противника». «А их разработчики, в числе которых ведущие западные оружейные концерны, на месте тоже не стоят – мы это с вами знаем, и ребята знают на поле боя», – добавил Путин.

Напомним, в России существует нацпроект «Беспилотные авиационные системы» (БАС), который был утвержден в декабре 2023 года. В рамках нацпроекта более 400 отечественных компаний стали резидентами научно-производственных центров, где создаются мощности для исследований и производства БПЛА. В январе этого года Путин заявлял, что к 2030 году Россия должна войти в число глобальных технологических лидеров в сфере беспилотных авиационных систем.

Сейчас в стране открыто 15 центров производства беспилотников. Выпуском дронов занимаются как государственные гиганты типа корпорации «Ростех», господрядчиков «Калашников» и «Кронштадт», так и частные предприятия.

За последние годы Россия в разы увеличила производство беспилотников. Например, в ноябре 2021 года Путин в ходе совещания с руководством Минобороны и предприятий ОПК говорил, что «сейчас на вооружении у нас находится свыше двух тысяч беспилотных летательных аппаратов». Но уже весной прошлого года Россия вошла в первую тройку стран мира по числу патентов на БПЛА, уступив только Китаю и США. Однако возникает вопрос: почему спрос на FPV-дроны растет быстрее предложения и как России масштабировать производство этих БПЛА?

«Высокий спрос именно на FPV-дроны обусловлен тем, что они, во-первых, в силу сочетания низкой стоимости и высокой результативности стали одним из наиболее широко применяемых разновидностей БПЛА. В ряде случаев они могут являться заменой артиллерии, зачастую проигрывая ей в ударной мощи, но выигрывая в точности и возможностях атаковать цели с недоступных ракурсов», – пояснил Денис Федутинов, эксперт в области беспилотной авиации. И действительно, военные аналитики уже указывали на то, что беспилотники де-факто становятся главной ударной силой российской армии.

По словам Федутинова, для масштабирования производств необходимо понять, «что именно является узким местом в создании новых БПЛА»: «Я вижу, как компании промышленности работают над увеличением своих производственных мощностей, наращивая в том числе станочный парк, для того чтобы расшить имеющиеся узкие места. Однако у компаний могут быть трудности с ввозом некоторых компонентов из-за рубежа».

Федутинов допускает, что отчасти проблему можно решить посредством улучшения логистики поставок недостающих компонентов: «Но сложности могут быть и внутренними, связанными, например, с таможней. С такими вещами необходимо бороться самым серьезным образом. Бюрократическая машина не должна вставлять палки в колеса предприятиям, работающим на оборону, тем более в такой непростой период».

Также стоит отметить, что значительная доля беспилотников, которые сегодня используются военными в зоне СВО, разработаны и производятся частными компаниями. Здесь можно упомянуть такие известные фирмы, как УЗГА, «Кронштадт», ZALA, «Финко», «Эникс», «Калашников» и другие, где «государство если и участвует, то в качестве совладельца, иногда миноритарного».

«Кроме того, большой пласт поставщиков дронов составляют частные компании, вышедшие из «гаражного» производства. Они сумели вырасти за прошедшие годы, но их бизнес-модели неустойчивы – создание каждой следующей партии систем, как правило, финансируется за счет средств, полученных от поставки предыдущей. Государству следовало бы больше обращать внимание на проблемы таких компаний и активнее подключаться к их решению», – считает эксперт.

«FPV-дроны действительно дали возможность практически любому маленькому подразделению или взводу иметь высокоточную «длинную руку». Аппараты во многом заменили артиллерию, минометы и даже в некотором смысле тактическую армейскую авиацию»,

– сказал Олег Макаров, сооснователь проекта «Ватфор». По его словам, беспилотников такого типа в рамках СВО расходуется «очень много». «Существует статистика, согласно которой только 20% попаданий – удачные. Поэтому такие цифры, как 150 тыс. дронов в месяц, уже мало кого удивляют», – продолжил спикер.

Аналитик отмечает: все типы производств – и большие, и малые – сейчас сталкиваются с «проблемой качества». «Пока нет единой утвержденной конструкции, отсутствует возможность многомесячных испытаний на полигонах, а также не разработаны методики и программы испытаний. Все делается с колес», – детализирует эксперт.

«Ни в одном другом типе вооружений нет такого, чтобы солдат получал оружие в распоряжение, а затем должен был еще каким-то образом совершенствовать аппарат. А с FPV-дронами это нормальная практика. Таковы реалии боевых действий. Ребята буквально берут в руки паяльники и модифицируют устройства под конкретные нужды», – рассказывает Макаров.

Чтобы решить эти задачи, считает собеседник, государство могло бы закупать у частников большие партии беспилотников и отправлять их на испытания с привлечением команды испытателей. Причем сам процесс должен проходить по единому стандарту.

«Тестировщики собирали бы замечания, рекомендации и передавали их производителям, чтобы те вносили коррективы. Только после этого целесообразно производить закупку большой партии дронов для отправки на фронт», – рассуждает аналитик. Впрочем, уже сейчас есть малые предприятия, которые «получили свои контракты от государства».

Говоря о потенциале масштабирования производств, Макаров также указывает на необходимость прямого сотрудничества небольших частных предприятий с государством. «Госкомпании могли бы предоставлять производственные мощности и помогать с разработкой технологических карт, которые позволяли бы там выпускать качественно собранные борта в большом количестве», – заключил он.

Источник