Средний класс в России оказался сплошь из начальников

Для того чтобы относиться к среднему классу в Москве необходимо зарабатывать 121 тысячу рублей. В Московской области, Петербурге, нефтедобывающих регионах страны, на Крайнем Севере и Дальнем Востоке от 73 до 97 тысяч рублей, а в остальных регионах от 60 до 73 тысяч рублей. Такие данные приводятся в исследовании «Основные мАКРАтренды: рост региональной дифференциации в России» Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА).

По мнению авторов исследования, подобные доходы позволяют их обладателям покупать товары более высокого качества, стимулируя таким образом экономику, иметь недвижимость и автомобиль, в том числе приобретая их в кредит, откладывать накопления, ездить за границу и не иметь проблем с оплатой счетов. Высшее образование позволяет им заниматься умственным трудом, либо предпринимательством.

Увы, большинство россиян в число подобных счастливчиков не входит. По данным Росстата, средняя зарплата в стране по итогам 2017 года составила 39,1 тысячи рублей. А ведь при расчете средней зарплаты используются, в том числе, и данные высокооплачиваемых работников. Поэтому гораздо более полно отражает ситуацию медианная зарплата, которая в 2017 году составила всего 26,5 тысячи рублей. Половина страны в месяц зарабатывает меньше этой суммы.

Что касается самой «популярной» зарплаты в России, то она еще меньше. Наибольшее число россиян — 20% зарабатывает от 17 до 25 тысяч рублей. Очевидно, что обладателям таких зарплат до уровня жизни среднего класса — как до Луны. Так кто же сейчас входит в российский средний класс? Чиновники? Руководство бюджетных организаций? Депутаты разных уровней? Приближенный к власти бизнес? Похоже, что все вышеперечисленные категории.

— Существуют разные методики определения среднего класса, — говорит президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Во-первых, смотрят на суммарные реальные доходы граждан. Они включают не только зарплату, но и ренту, проценты от банковских вкладов, доходы от ценных бумаг — все вместе. У представителя среднего класса есть как минимум автомобиль, квартира, домик за городом, он ездит отдыхать хотя бы раз в год за границу.

Понятно, почему приведенные в исследовании цифры разнятся в зависимости от региона — уровень цен везде разный. На Севере или на Дальнем Востоке даже высокая зарплата может не говорить о принадлежности к среднему классу, так ее «съедают» цены. Но в любом случае одних количественных оценок доходов недостаточно.

«СП»: — Что еще важно?

— Важен уровень образования, поскольку принадлежность к среднему классу подразумевает определенный стиль жизни и уровень культуры. По доходам человек может подойти, но по образу жизни, роду деятельности — нет.

Кроме того, важна самооценка граждан. Если доход есть, а сам человек себя к среднему классу не относит, то, скорее всего, он им действительно не является. При этом, если у него есть некая накопленная собственность, он может себя ощущать средним классом и с меньшим доходом.

Этот набор критериев используется везде в мире. Причем есть разделение на так называемый «традиционный средний класс» и «новый средний класс».

«СП»: — И в чем же разница?

— Это придумали международные организации, чтобы учесть нарождающийся средний класс в развивающихся странах. Если там использовать критерии западных стран, то средний класс получится очень небольшой. В результате, стали использовать все те же показатели, но с меньшими требованиями. То есть быть средним классом в Китае — это не совсем то же самое, что быть средним классом в Германии. Например, если в Европе надо регулярно ходить в рестораны, то в Азии достаточно быть владельцем автомобиля. Если человек, конечно, не таксист.

«СП»: - А в России?

— Россию тоже следует относить к развивающимся странам. Поэтому у нас все оценки в целом завышаются. Кстати, людям свойственно переоценивать свое положение в обществе. Многие считают себя средним классом, не являясь таковым.

«СП»: — Как вы бы оценили численность среднего класса в России?

— Поскольку упомянутые мной критерии — деньги, образование и самооценка, не перекрещиваются полностью, из каждой группы кто-то выпадает, общую численность среднего класса можно оценить в 20−25% от всего населения.

«СП»: — А качественный состав? Кто эти люди?

— В первую очередь чиновники. Они в нашей стране получают много. Также много тех, кто работает на госсектор — то есть зарабатывает не самостоятельно, а получает в той или иной форме бонусы от государства. Ну, и работники крупных элитных компаний, типа «Газпрома». Есть также очень незначительная доля предпринимателей. У нас их в принципе мало — миллионов пять.

Все это очень плохо, так как сводит средний класс к получателям бюджета и свидетельствует о неравномерном распределении государственных средств. Эти люди по своему менталитету, как правило, абсолютно патерналистки настроены, ни о каком бизнесе не помышляют и переориентировать их очень трудно.

С этим мнением солидарен и социолог Александр Прудник — средним классом в России стало в основном разного рода начальство.

— В развитых государствах средний класс — это основная, самая массовая группа населения. Она является и экономической, и политической базой общества.

В этом исследовании для нашего региона — Нижегородской области, планка принадлежности к среднему классу была определена в 60 тысяч. Но тогда получается, что у нас подавляющее большинство населения просто не попадает туда, а средним классом становится специфическая, эксклюзивная группа. Такая же как, например, олигархи. То есть это группа людей, которая по своему уровню дохода, а значит, и образу жизни будет разительно отличаться от 70−80% жителей страны, от тех, с кем рядом они живут.

«СП»: — Что же это за группа людей?

— Если не брать единичные случаи, когда кто-то может получать уникальный доход, а брать массовую, достаточно большую группу людей, объединенную общей сферой деятельности, то получается, что это в первую очередь чиновники, те кто работает в системе управления, где чуть выше нижнего уровня появляются такие зарплаты.

Кроме того, это часть бюджетников. Обычно их воспринимают, как очень бедных, но на самом деле в этой среде существует колоссальное неравенство. Например, между учителями и директорами, завучами школ. Этот разрыв кратный, может быть в 5−6 раз. То же самое наблюдается в медицинских учреждениях.

Получается, что к среднему классу относятся люди, не принадлежащие к какой-то социально-профессиональной группе, к нему относятся те, кто в каждой социально-профессиональной группе занимает верхние управленческие позиции. Причем, в основном это те, кто находится на бюджете, но не наполняет его, не создает богатство, а распределяет, осваивает и присваивает его.

«СП»: — То есть начальство?

— Именно.

«СП»: — А бизнес?

— У владельцев бизнеса доходы сравнительно высокие, но их численность невелика и поэтому доля в среднем классе незначительна. А малый бизнес можно и нужно относить к среднему классу, но только не по критерию доходов. В условиях схлопывающейся экономики первый, кто теряет — это как раз малый бизнес. Он находится сейчас на грани выживания. У нас в провинции уровень доходов в 60 тысяч рублей — это очень успешный малый бизнес.

То есть средний класс в России мало того, что составляет меньшинство общества, так еще и в достаточно крупных социальных группах, таких как малый бизнес, средний бизнес или бюджетники, тоже составляет меньшинство.

Проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафронов отмечает недостаточную долю среднего класса в России, чреватую социально-политической нестабильностью.

— Мне кажется, приведенные в исследовании оценки завышены. Здесь не учитывается то обстоятельство, что у нас часть людей уже имеет собственность. Им не надо покупать, например, недвижимость. Ведь, средний класс — это не одномоментное состояние, он формируется определенный период времени. Зарплата может быть низкой, но доходы от собственности или накоплений могут быть высокие. Только на заработную плату ориентироваться невозможно. Но если эти суммы считать доходом, то это, наверное, репрезентативное представление.

«СП»: — Пишут, что с конца 2014 года доля среднего класса в стране «усохла»…

— Это можно понять. По данным Росстата, у нас на протяжении 30 месяцев наблюдалось падение реальных доходов населения. Причем, снижение по всем параметрам: и зарплат, и доходов от депозитов, и доходов от недвижимости — сдача ее в аренду в кризис приносит меньше. Что касается депозитов, то это последствия действий финансовых властей, которые таргетируют инфляцию из-за чего маржинальность банков упала.

Несмотря на то, что в первом квартале повышалась зарплата бюджетникам, это никак не сказалось на росте потребительских расходов населения. Это означает высокую закредитованность, необходимость отвечать за ранее взятые обязательства. Приходится отдавать доходы на погашение долгов. В этих условиях рост численности среднего класса, очевидно, невозможен.

«СП»: — С социальной точки зрения, какая доля среднего класса необходима для стабильности государства?

— Европейско-американская культура считает, что для стабильного социально-экономического развития страны средний класс должен составлять не менее 40%, а лучше, если больше. Тогда обеспечивается максимальный потребительский спрос и понятна политическая ситуация в стране, потому что ясно, за кого и как будут голосовать.

Источник