Безуспешные попытки Ингушской оппозиции обрушить стабильность в республике

Ингушетия уже не первый десяток лет продолжает оставаться одной из самых чувствительных болевых точек Северного Кавказа. Крохотная республика, большую часть территории которой занимают горы, вынесла на себе все трудности, с которыми столкнулись южные регионы России после распада СССР.

Трагических страниц в новейшей истории Ингушетии немало: территориальный конфликт с соседней республикой, унесший сотни молодых жизней и лишивший крова тысячи семей; крах экономики; распространение радикальных экстремистских настроений, насильно привнесенных на Кавказ из-за рубежа; и две контртеррористические операции, в ходе которых Ингушетия не раз становилась самой настоящей линией фронта между федеральными силами и захватившими соседнюю Чечню боевиками.

В последние полтора десятка лет страсти на Северном Кавказе поутихли, не могло не отразиться это и на обстановке в Ингушетии. Постепенно утихает боль от понесенных потерь, мало-помалу удается восстанавливать то, что было утрачено в годы лихолетья. Выросло уже целое поколение, которое, хвала Всевышнему, не слышало грохота взрывов и треска автоматных очередей. Строятся дороги, больницы, школы. Молодые, как и везде, часами пропадают в интернете, учатся в школах и институтах, безбоязненно и шумно справляют свадьбы, рожают детей. Старики без задержек получают пенсии, ходят по поликлиникам и так же, как и много веков назад, собираются возле мечетей, чтобы обсудить последние новости, повспоминать годы своей юности, поворчать на власти и отбивающуюся от рук молодежь.

Но есть те, кого такая мирная и спокойная Ингушетия не устраивает. Те, кто в угоду своим меркантильным интересам готов вновь поселить на этой земле хаос и беспорядок. Те, кто целенаправленно пытается разбередить старые раны, чтобы ввергнуть народ Ингушетии в противостояние и любой ценой рассорить: не получится с соседями – так хотя бы между собой.

В последние месяцы 2018 года это почти удалось. Формальным поводом для громкого скандала, слухи о котором вышли далеко за пределы не только самой республики, но и всего Кавказа, стали попытки главы Ингушетии Ю.Евкурова и руководителя Чечни Р.Кадырова наконец-то договориться о разделении границ между двумя этими республиками.

Что интересно: о необходимости окончательно определиться с вопросом, где кончаются ингушские земли и начинаются чеченские, оба народа говорили постоянно. Первые призывы к обозначению административной границы раздались уже в тот момент, когда было объявлено о разделении существовавшей в советский период Чечено-Ингушской АССР на две самостоятельные республики. Периодически эта тема поднималась при обоих предыдущих руководителях Ингушетии – Руслане Аушеве и Мурате Зязикове, но все понимали: вопрос для обеих республик крайне чувствительный и безболезненно его решить в обстановке общей нестабильности на Северном Кавказе не получится.

Реальные условия, позволяющие начать обсуждение щекотливого вопроса, возникли только при Юнус-беке Евкурове. Избавление Северного Кавказа от сепаратистски настроенных элементов и боевиков-террористов, восстановление социальной инфраструктуры, окончательный переход к мирной, спокойной жизни наконец-то дали возможность подумать и об этой давно назревшей, но постоянно отодвигаемой проблеме.

Однако спокойно и планово урегулировать ее пока не удается. Соглашение, подписанное Евкуровым и Кадыровым, ингушский народ не принял, посчитав, что без проведения всенародного обсуждения глава республики такие вопросы решать не может. Начались митинги и пикеты с требованиями отменить уже достигнутые договоренности.

Что интересно: громче всех о нарушении конституционного права ингушского народа распоряжаться своей землей кричали совсем не те, кто живет на этой земле, а те, кто уехал из республики много лет назад и давно обустроился в совершенно других уголках нашей необъятной страны. Совершенно неожиданно эти люди, которых на протяжении многих лет абсолютно не тянуло на свою историческую родину, на дорогих машинах и самолетах примчались на Кавказ, где начали призывать народ Ингушетии выйти на улицы и чуть ли не силой бороться за соблюдение своих прав.

Где были все эти деятели и защитники, когда отряды вооруженных бандитов грабили республику, обкладывая непомерной данью каждую семью? В те годы эти «борцы за справедливость» прятались в столице, лишь изредка позванивая своим родственникам, которые остались на Кавказе и были вынуждены батрачить на боевиков.

А где были эти «защитники прав ингушского народа», когда этот самый народ перекрывал федеральные трассы, протестуя против произвола республиканских властей и незаконных арестов тех, кто пытался их критиковать? Они, вместо того, чтобы громко заявлять о своей позиции, как сейчас, боялись проронить лишнее слово, которое могло бы негативно отразиться на их столичном бизнесе.

Так что же заставило сегодня этих людей изменить своим привычкам? Судя по всему, не территориальные проблемы Ингушетии привели их в родные пенаты, а угрозы, которые возникли для их бизнес-интересов при нынешнем руководителе. Принципиальная позиция, занятая Евкуровым в вопросах борьбы с коррупцией в республиканских органах власти, выдавила из министерств и ведомств большинство из тех, на ком годами держались криминальные схемы с «откатами» и «поборами». Те самые схемы, благодаря которым и было достигнуто благосостояние нынешних столичных «бизнесменов».

Конечно, в лице Евкурова они видят прямую угрозу и делают все, чтобы убрать с поста неугодного им руководителя. История с чечено-ингушской границей – всего лишь повод для разжигания оппозиционных настроений. Хорошо, что абсолютное большинство жителей республики не поддерживает эти акции, прекрасно понимая, кто и зачем пытается обрушить стабильность в Ингушетии.