Вы параноики – говорят нам любители посещения Европ. Вы пугаете людей. Вы врёте, что Америка, Европа, НАТО хотят на нас напасть. Вы пробуждаете в людях тёмные и дикие тревоги, страхи времен каменного века. Вы приписываете нашим «партнёрам» стремление к войне, к оккупации и разрушению России. А они этого не хотят – говорят нам. Это нации не воинственные, торговые, говорят нам. Им выгоднее торговать. Да и вообще это выгоднее.
Война – говорят нам – это не вариант. Война приносит горе и страдание миллионам людей. На ней можно погибнуть – зачем это богатым европейцам и американцам? Разве охота им погибнуть на чужом континенте? Война непредсказуема: никто, начиная войну, не может ручаться за то, как она закончится. И потому, конечно, никто не хочет нападать на Россию – говорят нам. Вся угроза России только в ваших головах, параноики – говорят нам. Война не даёт богатств, а отнимает их. И потому никто её не хочет. Все ведь люди! А людям отвратительна идея войны! Тем более людям зажиточным, хорошо обеспеченным – как в Евросоюзе и США.
Такие вопли с этими аргументами мы слышим снова и снова. В разных вариантах, из разных источников. То на «Эхе Москвы» об этом развёрнуто поговорит писатель Глуховский, то в «Новой Газете» посмеётся над нами Латынина… Аргументы, на первый взгляд, настолько убедительны (все люди – никто войны не хочет) – что возникает вопрос: а почему мы говорим только о нашем веке? Почему мы не перенесем эти аргументы на всю человеческую историю? Она вся состоит из больших и малых войн – хотя, казалось бы, люди всегда были людьми, и убить на войне всегда могли (страшно) и материальные ценности всегда разрушали (убыточно), и риск всегда с этой войной огромным был…
Казалось бы, с такими железными аргументами пацифистов (среди который ещё и насмешливое – «да кому вы нужны, нищеброды, чего у вас отнять-то, босота?!») – войн не должно было быть в истории. Или хотя бы они должны были бы быть редчайшим, исключительным явлением…
Но это не так. И в текущем веке, и во всех предыдущих. Почему – давайте разберёмся…
+++
Европейцы и американцы – милые и добрые люди. Они гостеприимны, любят своих детишек, они любят веселье, праздник. Они тепло встречают туристов. Они, конечно, не хотят войны. Это – «сто пудов». Я вслед за нашими либералами и пацифистами повторю: они войн НЕ ХОТЯТ. Другое дело, что разжигают. Не хотят, но разжигают. А желать - не желают. Ходят на войну, как на работу, без удовольствия...
Ведь на этих войнах могут убить кормильца семьи. А у пожилого кормильца могут убить подросших детишек, которых они очень любят. Они же милые и добрые люди. Просто они привыкли жить богато…
Стоп! Вот с этого места поподробнее! Конечно, войн не ведут просто так, фигни ради. И войны не удел параноиков – если бы войны были бы уделом параноиков, тогда бы их было в мировой истории раз, два и обчёлся…
Основная масса войн ведётся в связи с вопросами богатства, обогащения, перераспределения ресурсов и ценностей. И никакой, даже самый злой агрессор войны не ХОЧЕТ.
И Гитлер тоже войны не хотел. Он перед тем, как начать бомбить, всегда предлагал сдаться. Мол, война ужасна, война несёт смерть и разрушения, а потому сдавайтесь, и войны не будет. Просто сделайте всё, что я от вас хочу, все мои требования выполните – и не будет войны… Чехия, например, так и сдалась ему. И он Прагу не бомбил.
И, конечно, редкий агрессор будет воевать чисто из жестокости и по чистой злобе, если перед ним капитулируют. Зачем убивать сдавшихся в плен? Только крайний отморозок может это делать. А чаще всего сдавшихся в плен не убивают. Они же сдались! Вопрос как бы исчерпан, войны не будет, будет только тихая оккупация с выкачкой всего ценного в пользу победителя…
+++
Именно об этом говорит на «Эхе Москвы» раскрученный либеральный писатель Д.Глуховский:
«…я сюжет «Метро 2033» придумал вообще в середине 90-х, когда у нас были очень теплые отношения с Западом. Министром иностранных дел был Козырев… Это был короткий период такой братской любви… которая, как мы выяснили тогда, вполне возможна. И каждый раз, когда тебе говорят, что нас всегда хотели ослабить, разрушить, изолировать, расчленить и высосать все эти углеводороды, хочется напомнить людям, что именно в период нашей наибольшей слабости… Запад совершенно этим не пользовался… Напротив, я прекрасно помню, как я в школе получал пакеты с сухим молоком в качестве гуманитарной помощи, потому что нас подкармливали, чтобы у нас здесь не было голода… когда… были какие-то перебои в питании у нас».
Я не буду цепляться за очевидное противоречие у Глуховского в словах «Запад этим не пользовался» и «перебои в питании были у нас». Почему же эти перебои начались именно в период «братской любви с Западом»? Не буду цепляться…
Я не считаю людей на Западе, в Европе и США зверями, извергами, садистами и т.п. Как и любой «нормальный» агрессор (бывают ведь ещё и «бесноватые фюреры) – НАТО не хочет войны. Капитуляция без боя с удовлетворением всех требований победителя вполне удовлетворяет НАТО. И очень радует. Они же не монстры там – радоваться, если детям на головы бомбы падают… Они, как и все люди на земле, рады молчанию пушек. При условии, что все их требования приняты и выполнены.
Потому что они хоть и «нормальный» агрессор, вменяемый – но всё-таки агрессор. Войны они не хотят – но и отказаться от идей личного и коллективного обогащения тоже не хотят. И тут уж как на чашах весов: что окажется весомее, страх и ненависть к войне - или потребность обогащать свои горячо любимые семьи?
+++
А почему нельзя обогащаться мирным, честным трудом? Зачем обязательно лезть на чужую территорию? Тем более такую, например, как сегодня наша – то есть экономически запущенную, отнюдь не сверкающую потребительским изобилием?
Отчего нельзя засесть в каком-нибудь микроскопическом Гонконге или Сингапуре, сверкающими невероятной, сказочной роскошью фешенебельных небоскрёбов, и там обогащаться себе на здоровье, никого не задирая?
И разве это рок – чтобы богатства одних были связаны с обнищанием других? Неужели нужно обязательно стянуть у нищего грош – чтобы наполнить ларец золотом?
+++
Объясняю, как устроена жизнь.
Допустим, я на своём участке выращиваю картофель. И сосед-алкаш тоже. Только у него картофель растёт очень плохо. А у меня хорошо, ибо я (допустим) – крутой агроном. Если я собрал хороший урожай картофеля на СВОЁМ участке, а сосед-алкаш на ЕГО участке плохой урожай, означает ли это, что я его обокрал?
Вот два одинаковых участка. На одном лежит в куче три тонны свежевыкопанной картошки. А на другом – одна. Если поровну делить (пресловутая «уравниловка») – тогда, получается, тонну нужно на участок к соседу-алкашу переносить. Тогда у него будет две тонны, и у меня две тонны. Справедливо? Ни фига!
Все противники уравниловки всегда бьют по этому месту. Если один работал хорошо, а другой плохо, почему нужно трудягу обделять, а лодыря подкармливать?!
Но поймите, все, кто отравлен «ядом либерализма» - описанная ситуация не единственная. Речь идёт о равных участках, на которых при равных условиях был получен разный результат. Он показывает трудолюбие одного и ленность другого фермера.
Ну, а теперь посмотрим другой вариант. У алкаша землю отобрали (или сам пропил) – он же плохой хозяин. Передали мне – я же хороший. Я же крутой агроном! Я могу на двух участках уже не 3 тонны вырастить, а 6! ВВП вырастет: то он был 4 тонны, а теперь 6 станет!
И получается: сосед мой, алкаш, тонны своей прежней не имеет. У него и растить её теперь негде. И у детей его, и у детей его детей… Они, может, уже и не алкаши вырастут, а участок, пардон, продан уже!
И вот тут возникает совсем другая ситуация: вместо соревнования трудолюбий – ресурсное угнетение.
Я хочу больше денег – согласитесь, такое вполне человеческое, вполне понятное желание, да? Для этого мне нужно продавать как можно больше картошки. А чтобы продать как можно больше картошки – мне нужно как можно больше земли.
Потому что все волшебные агрономические мои знания лучше, конечно, применять на большой площади, нежели на малой. Интенсификация обработки сырья не отменяет экстенсивного роста, они вполне гармонично дополняют друг друга. Я и с малого участка брал в три раза больше соседа – а с большого возьму в шесть раз!
+++
Но если у меня будет много земли – значит, у кого-то её совсем не станет, правда? Вы же, наверное, знаете, что земля не резиновая. И она не растягивается, в отличии от сроков погашения кредитов и прочих бумажно-денежных делишек?
Одна из больших бед современной РФ – в том, что люди, называющие себя в ней «экономистами» не знают не только основ экономики (проходимых на 1-м курсе экономфака), но и основ арифметики (проходимых в 1-м классе начальной школы).
С чего начинает занятие со студентами-первогодками нормальный лектор-экономист? Он объясняет, что количество реальных благ ограничено, тогда как человеческие потребности, амбиции, фантазии – в принципе могут быть безграничными.
Количество товаров ограничено, конечно, не деньгами. Денег всякое суверенное правительство (если по-настоящему суверенно) может напечатать сколько ему вздумается. Объём денег так же бесконечен, как и объём человеческой потребительской фантазии…
Чего тогда ограничено? Количеством производственных операций на конвейере? Количеством штамповки? Враньё!
Сегодня товаров сделают столько, сколько люди готовы оплатить.
Оплатишь современному концерну заказ – чтобы собрал автомобилей в два раза больше – соберёт в два раза больше. Надо в четыре – соберёт в четыре. Современные технологии дошли до того, что любой из японских автомобильных гигантов технически мог бы закрыть весь спрос человечества на автомобили, если бы ему это было оплачено, и если бы все конкуренты исчезли. Вы платите за миллиард авто? Мы соберём миллиард! Вы платите за пять? Окей, мы соберём для вас пять!
Это не проблема, понимаете? Современное поточное производство может справиться с любыми заказами, была бы оплата…
Обратный пример: АвтоВАЗ переводят то на 4-х часовую, то на трёх-часовую рабочую недели. То есть конвейеры простаивают. Собрать больше машин можно, и запросто – но оплаты нет… Можно ли говорить, что количество благ ограничено количеством технологических операций, если конвейер ВАЗа простаивает?!
И вот вам вопрос, друзья: чего же тогда есть в мире ограниченного, если потребности человека бесконечны, количество денег можно напечатать любое и собрать материальных благ на заводах современного типа – можно любое количество?
Если вы регулярно читаете нашу «ЭиМ», то вы уже догадались о слабом звене, об ахиллесовой пяте современного высокотехнологичного производства. Рублей можно допечатать в любых объёмах, ВАЗ перевести с четырёхдневной рабочей недели на семидневную и трёхсменную, машинами обеспечить каждого, включая детишек детских садов…
Проблема заключается, ребятушки, в ресурсном голоде. В отличии от денег, фантазий и сборки продукта на производственной линии - количество сырья отнюдь не безгранично.
Да, можно загромоздить машинами всё пространство до Луны – вопрос в том, хватит ли на это железных руд, металла. Современный кирпичный завод производит миллионы кирпичей, а может произвести и миллиарды (проведите оплату – убедитесь). Но ему нужна глина для кирпичей, и, допустим, уголь (или мазут) для печей.
А вот это добро – в отличии от сборки – не есть продукт, расширяющийся вместе с технологиями. Глины вроде бы полно, конечно… Но даже такой дряни как глина – сколько было при динозаврах, столько, извините, и осталось. Производство кирпичей и каменных домов выросло за один только век в десятки, сотни раз – а глины больше не стало. И песка больше не стало. И пространства, на котором стоят дома – тоже больше не стало. Домов больше, они выше, сложнее, многоэтажнее, а пространство то же самое. Понимаете?!
+++
Нормальный профессор, которого не было ни у Кудрина, ни у Набиуллиной, ни у Гайдара, ни у Улюкаева (и т.п.) – должен экономистам-первогодкам сказать:
«И количество денег, и количество технологических операций под них безгранично, стремиться к бесконечности. А вот материальный обеспечитель под них (как под деньги, так и под оплаченные ими операции передела сырья) – конечный и ограниченный".
Скажете, а при чём тут война? А при том тут война.
Люди воюют. Все века своей истории – отчаянно воюют. Дерутся насмерть. За что?
Им что, больше делать нечего, кроме как друг другу жизни ломать? Бывают победившие штабы, но не бывает солдат-победителей, потому что солдат победившей армии прошёл через ад, как и солдат побеждённой. И те, кто видел войну вблизи – они, как правило, потом самые яростные борцы за мир на планете…
Никому эта война не нужна. Небольшое количество параноиков, садистов и выродков опускаю – основной массе людей война не нужна.
А люди воюют – на всех континентах… Дураки, что-ли?
+++
Понимаете, деньги – такая штука: без материального носителя, материального обеспечителя своего – теряют в «весе». Портятся, инфляцией страдают.
А денег все хотят. Войны – только выродки и маньяки. А денег – все. Почувствуйте, как говорится, разницу…
Нет, ну есть, конечно, такие люди, хорошие люди, которым на деньги начхать. Было бы что покушать, чем срам прикрыть – и ладно. Им назначили зарплату, например, в 200 рублей. Они за неё и ходят на работу. И каждый месяц в кассе получают 200 р. Ни больше, ни меньше. Привыкли. Бюджет свой из этих рублей сложили. Ну, допустим, за счет роста производительных сил, научно-технического прогресса этим хорошим людям рублей 50 в пятилетку добавляют. Было в 1980-м году 200 рублей, а в 1985 году стало 250. Не ахти прибавочка, и её пять лет ждать нужно…
Этот порядок – когда ты привык к однообразию ежемесячной суммы – называется «реальный социализм» и он был при Л.Брежневе. И он всех бесил. Раздражал. Не хотели люди скучную фиксированную получку получать. Не хотели в очередях стоять. Люди хотели сразу всего. Так, чтобы «полюбить, так королеву, проиграть, так миллион».
А вот чего те люди амбициозные не понимали (потому что экономической теорией занимались там дурни стоеросовые) – это одной простой вещи: играть с суммами дохода – это играть с войной.
Потребительская ненасытность рождает неопределённость. Неопределённость рождает конфликт. Высшая форма конфликта - война. Может быть по другому? Ну попробуйте хотя бы на даче, шутки ради, межу с соседом туда-сюда подвигать... Одно дело, когда границы участков жёстко определены и к этим границам все привыкли. Другое дело - когда границы постоянно меняются, сдвигаются...
А денежная сумма - тот же самый участок, только дистанционный и в современном разделении труда - распылённый. Если вам дали 200 советских рублей - значит, вам дали вполне определённое количество молока, хлеба, тканей, огурцов и всего такого прочего. А где огурцы растут? Вы мне скажите, разве не на земле огурцы растут? Их же с Марса не завозят... Когда вам дали 200 рублей - вам НА САМОМ ДЕЛЕ дали земельный участок, огурцы с которого вам причитаются. Вам, и никому другому! А если деньги не обеспечены огурцами (и всем таким прочим) - то это не деньги, а бумажки, макулатура. Ваш доход означает ваши права на получение благ, извлекаемых из ресурсов Земли. То есть ваш доход - это участок земли, только дистанционный и распылённый. Огурцы вам везут с одного места, там клочок вашей земли, помидоры с другого, там другой клочок... Но все эти клочки земли реальны, если бы их не было - вы бы голодать начали... И что же происходит, в таком случае, при перемене доходов? Если вместо 200 рублей вы взяли 300? Это означает, что ваш участок вырос. Он сдвинул чьи-то межи и занял чьи-то грядки. Отсюда рождается конфликт: к вам прибегает обнищавший сосед и начинает орать: "а чего ты межи-то двигаешь?!"
Деньги опираются на их материальное обеспечение, как дерево – на свои корни. Дёрнул деньги на себя – значит, дёрнул на себя и их материальное обеспечение. А это в одном случае - земля, в другом - рудник, в третьем – нефтяная скважина, в четвёртом – детские пособия на весь район, в пятом – пенсии для стариков всего города…
Из такой дерготни рождаются гражданские противостояния, войны гражданские и революции внутри страны. Ведь коли один много урвал – другому ничего не осталось и он поневоле мстить будет…
Поэтому – чтобы граждан (опять же, избирателей!) ВНУТРИ страны не нервировать – правящая верхушка Запада научилась такую "дерготню ресурсов" выносить вовне. Желательно вообще на другой континент: чтобы там массовый голод, а у нас в метрополии – солидная прибавка к доходам каждого…
+++
Существует очень очевидное, но злостно игнорируемое либеральными экономистами разделение между благами, которые могут быть предоставлены в любом количестве и благами, которые не могут быть даны всем.
Те блага, которые включают преимущественно технологическую операцию – становятся всё более и более доступными. Фильм по телевизору можно показывать любому количеству людей. И мобильники есть почти у всех – потому что в мобильном телефоне ресурсов капелька (пластик, металл, стекло и т.п.), а в основном – маленький предмет по имени мобильник производится технологической операцией. И потому доступность его постоянно растёт, стоимость простейших моделей падает… Штампуют днём и ночью, никому не жалко дать...
Антипод мобильнику, фильму, компьютерному файлу – жильё, дом, квартира. Они требуют много материи, и занимают много места. И потому, в отличие от мобильников, жильё не дешевеет, а дорожает год от года. Телевизоры становятся дешевле и дешевле, а поместье как стоило дорого, так и сегодня дорого стоит. Потому что телевизоры штампуют (тоже не без ресурсов, без ресурсов ничего нельзя сделать) - а поместье наштамповать нельзя...
Нужно понять, что деньги сами по себе – ничто. Условный знак, фишка в игре. Главный вопрос – что стоит за ними. А за ними стоит возможность распоряжаться реальными ресурсами реальной территории. Только это, и ничего больше, остальное – от лукавого.
Что такое, например, мировые деньги (доллар США). Это деньги, за которые можно купить любой товар в мире. То есть распоряжаться любыми ресурсами Земли. Поясню притчей.
Приходит к посреднику ловец кальмаров, например. И говорит:
-У меня есть кальмары, что дашь взамен?
-Могу предложить нефть! – говорит посредник.
-О, мне нефть очень нужна! – говорит ловец кальмаров. – Кальмаров у меня завались, не знаю, куда девать, а вот без нефти не будет горючего для моей шхуны!
Посредник вызывает к себе добытчиков нефти, и спрашивает их:
-Добытчики, а хотели бы вы попробовать кальмара?
-Конечно – отвечают добытчики – Мы там в тундре сидим, у нас нефти завались, а кальмара мы и в глаза не видали! Помоги добыть, батюшка!
И посредник даёт нефтяникам кальмаров, ловцу кальмаров – нефть… В чём же обман, если все, вроде как, довольны и добровольны?
А вот в чём. Посредник взял у ловца кальмаров тонну продукта, а нефтяникам отдал килограмм. У нефтяников он взял цистерну нефти, а ловцу кальмаров отдал только бочку. Основные богатства сосредоточились, таким образом, в руках посредника. Таково щедрое вознаграждение тому, кто сам ничего не делал, не ловил, не добывал – но осуществляет обмен блага на благо…
+++
Самый большой кошмар посредника – это если нефтяники с ловцами кальмаров начнут напрямую меняться. Если кальмароловы будут брать нефть за рубли, а буровики будут брать кальмаров за экваториальные песо. Тогда у нефтяников будет больше кальмаров, у кальмароловов – больше нефти, а посредник обнищает…
Ну, а как предотвратить прямой обмен между производителями благ? Они же как бы сами себе хозяева! Ну, обманул ты их раз, ну два, а потом они всё равно догадаются напрямую друг на друга выйти, обойти посредническое звено, которые им обоим так дорого обходится…
Единственное средство увековечить богатство посредника – это взять власть над территориями в свои руки. Сказать: «да, буровое быдло, вы добываете нефть, но из моей земли. А вы, рыбацкое мурло, ловите кальмаров, но в моём море. А кто хочет с этим поспорить – разделит судьбу Хусейна и Каддафи, Милошевича и Асада!»
+++
Американцы не хотят войны, конечно. Война – для них не самоцель. Американцы хотят совсем другого: они хотят распределять ресурсы в планетарном масштабе. И они очень радуются, вполне по-человечески, когда за это не нужно бомбить, умирать и убивать.
Все, кто пожили в пост-советском СНГ – уже поняли, что нищета бывает двух видов. Бывает природная нищета – когда у тебя нет какого-то блага, потому что его ни у кого нет, и вообще его в наличии нет. А бывает нищета социальная. Это когда вообще-то благо есть, выставлено на витрине, его можно и осмотреть и ощупать – но оно, что называется, «не про твою честь».
Тебе тут же наврут, что ты мало работал и вообще ленив от природы. Как будто бы те, кто покупают недоступное тебе благо – изработались до полного изнеможения… А ты же видишь, что эти люди, мягко говоря, не слишком убиты перегрузками на работе…
Поэтому давайте пресечем враньё и честно скажем: социальная нищета производится не ленью, а ограниченностью ресурсов, которые распределяет власть, и распределяет среди своих фаворитов.
А те захотят с тобой поделиться, не захотят – уже их дело. Могут от доброты душевной (я не ёрничаю) прислать Глуховскому пакет сухого молока. А могут и не присылать. Они же не обязаны! Они все ресурсы всего мира собрали – и никому ничего не должны. Наоборот, все им должны.
Поймите, всё дело именно в ресурсах. Очень дорогую мебель из карельской берёзы делать не сложнее, чем из другой древесины. И можно было бы "нашлёпать" шкафов из карельской берёзы для всех и каждого – если бы были те берёзы в наличии для всех. И если бы карельская берёза или красное дерево были бы самым распространённым видом деревьев – то самая дешёвая мебель делалась бы из них…
Так кому же достанется мебель из карельской берёзы? Тому, кто живёт в Карелии? Или тому, кто её на пилораме стругает? Враки! Самая редкая мебель достанется тому, кто «шишку держит», кто сидит и решает – кому каких благ дать, а кому погодить…
+++
То, что шашлык – вкуснейшее блюдо, не вопрос. Вопрос совсем в другом – не из тебя ли собираются приготовить этот шашлык? Не ты ли выступаешь в роли того барашка, из которого собираются шашлык жарить. Если не сегодня – то завтра?
Евреи говорят: «приятно, когда ты «сделал бизнес». Но неприятно, когда бизнес «сделали» на тебе». В американском мире люди делятся на тех, кто «делает бизнес» и на тех, на которых «делают бизнес».
Любая технологическая нехватка может быть восполнена развитием технологий. Если не хватает средств обработки сырья – их нужно произвести или купить. Изобрести, наконец!
Когда, к примеру, потребовалось много шайбочек - придумали штамповальный пресс, и он стал шлёпать их в необозримых объёмах. И стали их измерять уже не штуками, а тоннами, по весу...
Не врите, что нет технологий наштамповать благ, если есть из чего их штамповать. Но все технологии упираются в недостаточность исходного субстрата, той природной базы, которую они запускают в свои «мясорубки» и из которого они могут произвести бесконечное количество фарша – если будет бесконечным количество мяса.
Распоряжаться теми вещами, которые не могут быть произведены, сделаны руками, тем, без чего производства не может быть, и без чего производство не может даже начаться – вот истинная власть. За неё идёт великая грызня.
Грызня знакома обывателям в виде «битв за дефицит». Вспомним фильм «Гараж». Или представим себе, что в наши дни какое-нибудь ведомство начнёт бесплатно раздавать ограниченное количество квартир… При такой ситуации коррупционная схватка, большая и ожесточённая борьба неизбежны, причем столкнутся уже не только люди, но и сплочённые кланы, доказывая свои «права» на первоочередное получение дефицита для себя, любимых…
Вопреки болтовне либералов, дефицит в СНГ никуда не исчез, а превратился просто в дефицит платёжных средств, в дефицитность средств к существованию.
То, что раньше размазывалось на всех тонким слоем в силу идеологии «равных возможностей» - теперь толстым сгустком достаётся избранным. А остальным – дырку от бублика. Маяковский уверял, что «это и есть демократическая республика».
+++
Но та борьба, которую среди нехватки благ ведут между собой люди – неизбежно отражается и в виде борьбы наций. Мы уже говорили, что в битве за дефицит (товаров или денег) люди объединяются в кланы. Отсюда прямая лесенка к пониманию экономической роли наций, которые могут быть господствующими или подчинёнными, могут сами распределять блага – или довольствоваться распределением со стороны посторонних сил…
Социальная нищета – не задача и не мечта господствующих сил (людей и наций). У них нет цели организовать где-то массовый голод. Массовый голод получается сам собой, когда слишком много изъято в чужую пользу.
Правило сохранения вещества и энергии никто не отменял: то, что один забрал себе, не достанется другому и наоборот. Можно делить поровну – но тогда у каждого будет скромная долька. А чтобы взять большой куш, львиную долю – надо кого-то разорить, даже если этого и не хотел вовсе.
+++
Никто на Западе не хочет губить своих детей в горниле войны. Но этот страх уравновешивается другим страхом, страхом обнищания, страхом получить равную с другими пайку.
Ужас либералов перед «талонами», «карточками», очередями в магазине – метафизический, зашкаливающий. Нет такого преступления, на которое не пошли бы либералы - лишь бы не попасть снова в советскую очередь за товарами! Даже в городах, подвергающихся бомбардировкам, они продолжают бормотать: "зато очередей нет, если деньги есть - пошёл и купил, чего нужно...".
Поэтому Запад (и его агенты в России, в Армении – все те, кого Запад своим мировым долларом прикормил) вначале предлагает сдаться на милость победителя. Сдавшимся иногда даже выдают пакеты сухого молока… Но не всегда. Не обязаны ведь!
Если же враг не сдаётся – его пытаются уничтожить. Как Россию сегодня. Ставки в игре высоки: кому в завтрашнем мире жить, а кому – вымирать. Кто будет срывать цветы жизни, а кому стать навозом под корнями этих цветочков…
+++
Всё это в совокупности и называется «современная война» (она же гибридная) – когда главной целью является не ворваться в крепости противника (само понятие крепостного сооружения в век ядерного оружия устарело), а захватить его ресурсы и распоряжаться ими.
В какой форме будет этот процесс – захвата ли с моря и воздуха, «цветной революции» с посажением марионеток Запада, путём подкупа местной продажной туземной верхушки или ещё какой – уже дело техники.
Запад хочет, чтобы у его детей всё было. Для этого он вынужден делать так, чтобы у наших детей ничего не было.
Ведь «всё» и «ничего» - парные понятия. Если была куча яблок, и я забрал её всю, а вы явились на следующий день – вам не достанется ни одного яблочка. Если же вы найдёте яблочки – значит, я забрал не всю кучу, а только какую-то её часть.
Ужас рыночной ненасытности в том, что человек, забирающий себе всё – другим не оставляет ничего. Хотя, возможно, совсем об этом не думает…
Оценили 50 человек
56 кармы