Константин Сёмин: Власть сметает с парохода современности по-настоящему великих писателей

Владимир Путин подписал указ о праздновании 150-летия Ивана Бунина, хотя юбилей писателя, эмигрировавшего во Францию, будет только в 2020 году, но, чтобы подойти во всеоружии к дате, президент поручил Правительству подготовить и провести ряд памятных мероприятий.

В 2019 году мы будем отмечать 90-летие Василия Шукшина, он родился в 1929 году, а указа президента о праздновании почему-то не было. Не стоит и говорить о том, как "отметили" в этом году 150-летие Максима Горького – март прошел очень тихо. Накануне.RU писало ранее, что в угоду 75-летнему юбилею Иосифа Бродского забыли вспомнить Михаила Шолохова в его 110-летие.

Журналист, соавтор проекта "Последний звонок" Константин Сёмин вспоминает в беседе с Накануне.RU, что и в этом году Правительство забыло о целом ряде творцов и деятелей, внесших большой вклад в становление страны. Складывается ощущение, что власти не заметили памятные даты с определенной целью.

— Действительно, на этот год приходится немало значимых для русского, советского человека юбилеев — есть повод вспомнить не только Горького и Маяковского, но также Зою Космодемьянскую, Чернышевского, Ландау и многих других. Однако официальная пропаганда словно не замечает всех этих фамилий. Теперь это фигуры умолчания, никому не нужные люди.

Зато вокруг таких деятелей, как Солженицын, занимавший, кстати, видное место в иконостасе НТС, сохраняется ажиотаж. Нужно обладать совсем нечувствительным зрением, чтобы не обратить внимание на общие контуры, черты, которые проступают у молодого российского капитализма в самых разных измерениях.

Например, вместо милиции у нас давно полиция. Но ведь полиция была восстановлена и на оккупированных в годы войны территориях, там, где немцам ассистировали добровольные помощники из НТС. Вместо Маяковского у нас сегодня Ильин, Солженицын, Шмелев. Недавно товарищи из Питера прислали фотографию — в центральном книжном магазине открыто продаются сочинения Петра Краснова (повешен по приговору Верховного суда СССР). Как-то так получается, что все наши герои теперь — эмигранты. И каждый второй отметился сотрудничеством либо с СС и Вермахтом, либо с ЦРУ.

Сам собой, незаметно переименовывается московский метрополитен — из названий станций исчезает упоминание о Ленине. Символика НТС и прочих эмигрантских объединений незаметно проникает на обложки учебников, на реверс монет, вплетается в геральдику государственных и религиозных организаций. В Александровском саду прописался великий князь Николай Николаевич (про которого даже Витте писал, что он “давно впал в спиритизм и свихнулся”), там же демонтирована стела выдающимся ученым-просветителям (вместо их фамилий вновь красуются романовские вензеля).

Разобраны “фирменные” советские гостиницы, определявшие облик столицы СССР — “Москва”, “Россия”, “Интурист”. Вместо них вновь импортная старина, привозная посконность — недоступные для простых смертных. Поневоле задумаешься — а так ли случайно возник перед Кремлем гигантский Владимир-креститель, не связано ли и его появление с тем, что образ князя был поднят на щит коллаборационистами и даже прописан в уставе НТС, как, впрочем, и ОУН-УПА (УПА запрещена в РФ, — прим.)?

Иными словами, это только кажется, будто у нас не Украина. У нас полным ходом продолжается точно такая же "бандеризация" просто на власовский манер. И возвращение Бунина в первую шеренгу наших литературных классиков абсолютно соответствует этой тенденции. Советую каждому — благо теперь это не трудно — ознакомиться с дневником уважаемого писателя за 1917-1918 годы. Там он очень красочно, со свойственным ему талантом, описывает восставший русский народ как сборище генетически неполноценных существ. Можно почитать еще, что этот нобелевский лауреат написал в своих дневниках 22 июня 1941 года.

Говорят, Бунину предложила вернуться на Родину именно Советская власть. Возможно. Не только ему — многим заблудившимся душам, которые в начинавшейся Холодной войне могли стать оружием, направленным против СССР. Вообще не стоит преувеличивать зверства коммунистической цензуры. Ведь именно эта цензура никак поначалу не препятствовала публикации Солженицына. Однако в любом случае никому до 1991 года не могло и в голову прийти объявить Бунина фигурой, достойной общенародного уважения. Изучать – изучали. Почитывали из исследовательского интереса или любопытства. Не более.

Впрочем, все логично, все закономерно. Какая власть, такие и поэты, такие писатели, такие и герои. Власть принадлежит капиталистам. Поэтому востребованы будут антисоветчики, певцы, славящие монархию или крепостное право. Проще говоря — неравенство.

Кстати, а что такое Нобелевская премия? Разве она имеет хоть какое-то отношение к литературе? Пожалуй, такое же, как “миротворческая” нобелевка Горбачева к реальной борьбе за мир. Разве мы забыли о премиях Алексиевич, Бродского, того же Солженицына? Ведь все уже, кажется, понимают, а обнародованные архивы ЦРУ лишь подтверждают — премия всегда была лишь инструментом пропаганды, политической борьбы. И вот в такой обстановке формула “не читал, но осуждаю" применительно к нобелевским произведениям внезапно может оказаться уместной и справедливой. Нобелевку давали не Бунину-писателю, а Бунину-эмигранту, злобному антикоммунисту. Её давали не Бунину, а тем идеям, носителем которых он был.

С моей точки зрения, ничего ценного для русской литературы — особенно если сравнивать с некоторыми другими классиками, которые сегодня “сброшены с парохода современности” — Бунин, конечно, не несет. Между прочим, нас все время тыкали носом в это высказывание футуристов-большевиков. Дескать, они Пушкина с парохода сбрасывать собирались. А что на самом деле произошло? Пушкина Советская власть издавала миллионными тиражами, именно коммунисты сделали его (как и Толстого) общенародным писателем. Именно благодаря коммунистам вся страна знала наизусть “Мой дядя самых честных правил”.

При нынешних же ценителях аристократической словесности происходит ровно то, чем когда-то пугали большевики — с парохода начисто сметаются по-настоящему великие имена: Шолохов, Шукшин, Горький, Маяковский. Так кто здесь настоящий радикал и кто здесь подлинный экстремист? Конечно же, настоящие варвары — это завернувшиеся во власовскую шинель капиталисты, которые в 1991 году сумели перехватить штурвал управления государством и обществом.