Ложь про идеологию.

В каждом пятом посте - причитания насчет отсутствия идеологии у России. Украина, де, эту идеологию имеет и успешно использует. А Россия – как инвалид… Ну нет у неё, болезной, идеологии. Читая об этих вздохах и рыданиях, задаю себе один и тот же вопрос: где у людей глаза? Как они смотрят в этот мир? Почему не видят очевидного?

Читаю БСЭ: Идеология – это система взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение данных общественных отношений.

Листаю новостные ленты и вижу именно борьбу идеологий, резко выраженных, бросающихся в глаза, каждая из которых представлена объёмно, выпукло и очень подробно, со всеми полагающимися яркими примерами из повседневной жизни.

Поборники западной идеологии стреляют по ногам пленным, издеваются над ними, режут горло, расстреливают, и всё это на фоне публичных заявлений об отказе соблюдать Женевские конвенции. Сначала грабят дома и квартиры, а потом прячутся за спины ограбленных мирных жителей, стреляют в спины детям, убегающим из зоны обстрела. Глядя в объектив камеры, уверенно заявляют, что они будут дальше убивать и грабить. Это идеология. Конкретная, предметная, давно идентифицированная и даже осуждённая.

А вот противостоящая им армия, спасающая гражданских из под обстрелов, развозящая гуманитарку, делящаяся собственной нехитрой снедью с теми, кто остался без средств к существованию. Военная машина останавливается у сельского дома и боец бежит к стоящему у калитки старику со своим сухпайком, отдаёт, торопливо машет рукой и возвращается на своё место. Это – тоже идеология, точнее – яркое проявление таковой.

«Четыре квартала несли меня на руках под обстрелами в больницу. Я был очень сильно удивлен, так как я... я - враг для них,» - лепечет представитель укроармии по поводу действия российских солдат. В рамках его идеологии такое поведение немыслимо. Такой фигнёй, как оказание помощи раненому врагу, там не занимаются. Пристрелили бы - и дело с концом, да еще и селфи сделали бы на фоне останков…

У России есть идеология. В мирной жизни она не так заметна. А вот во время боевых действий проявляется ярко. На Украине произошла её встреча с идеологией западной, резко антагонистической, поэтому весь мир так резко разделился на два непримиримых лагеря. Даже тем, кто не в окопах, сразу всё стало ясно. Такая ясность никак не может быть следствием отсутствия идеологии у одной из конфликтующих сторон. Наоборот. Это говорит о её наличии, понятной, доступной, очевидной, идущей из такой глубины, где самого термина «идеология» ещё не существовало.

ХIII правило Василия Великого гласит: «Убиение на брани Отцы наши не вменяли за убийство, извиняя поборников целомудрия и благочестия...» Это единственное, в чем совпадает отечественная и западная идеология. В остальном они расходятся быстро и окончательно.

«Основная мысль былин и древнерусских летописных воинских повестей – освобождение, рыцарских хроник – завоевание. Тема религиозной войны полностью отсутствует в русском эпосе точно так же, как отсутствуют темы религиозной или расовой непримиримости, вражды» (В. Калугин).

«Преуспевайте человеколюбиво… Воину надлежит мощь вражескую сокрушать, а не безоружных поражать», - завещал нам Александр Суворов. «Русская военная доктрина должна носить в себе тот отпечаток высшей гуманности, что сделал из России на протяжении одиннадцати веков “Божией рати лучшего воина”», - подтверждает военный историк Антон Керсновский.

В древнерусской литературе отсутствует тема обогащения и разбоя при завоеваниях, в то время как в западноевропейской литературе сюжеты на эту тему распространены. Призыв «Песни о Сиде»: «Нападайте дерзко, грабьте проворно… Грабя врагов, разоряя всю область».

Герои «Песни о нибелунгах» одержимы поиском зарытого клада – золота Рейна. Главный герой древней английской поэмы «Беовульф» погибает, «насытив зренье игрой самоцветов и блеском золота… «В обмен на богатства жизнь положил я». Ни одному из героев русского эпоса не приходит в голову «жизнь положить в обмен на богатства». Более того, Илья Муромец не способен принять откуп, предлагаемый разбойниками, – «золотой казны, платья цветного и коней добрых, сколько надобно».

«Нет в русском эпосе и такого традиционного императива (всеобщего обязательного нравственного закона, которому подчинены все действия героя), как кровавая месть. “Старшая Эдда”, “Песнь о нибелунгах”, исландские саги, ирландский эпос, сказания о нартах и многие другие национальные эпопеи основаны на долге мести за убитого родича, за честь рода. В русском эпосе - сказках, легендах, песнях, пословицах, поговорках – долг личной или родовой чести не имеет ничего общего с долгом личной или родовой мести. Понятие мести как таковое вообще отсутствует в русском фольклоре, оно как бы изначально не заложено в “генетическом коде” народа…

Александр Невский после Ледового побоища в 1242 году отпустил всех пленных с одним условием: больше никогда не пытаться завоёвывать русские земли. Пётр I поступил так же после Полтавской битвы в 1709 году. Генералиссимус Александр Суворов перед тем, как даровать свободу пленным, всегда говорил им о том, что славянские народы никогда не отдадут свои земли даже самым малым числом. Фельдмаршал Михаил Кутузов перед крупными сражениями всегда напоминал генералам: «А с пленными будьте милосердны вдвойне».

«Великодушие — это совокупность высоких душевных качеств и возвышенных чувств; самоотверженность, доброжелательность, снисходительность, милосердие; «свойство переносить кротко все превратности жизни, прощать все обиды, всегда доброжелательствовать и творить добро» - писал Владимир Даль, будучи мичманом военно-морского флота. «Победителю прилично великодушие», - завещал генералиссимус Александр Суворов.

Впитанная с молоком матери, отечественная идеология, проявляется ярче в годы лихолетья.

В 1941-м году ушёл на войну добровольцем солдат. Его дом разбомбил враг, уничтожив всю семью, всех тех, кого он любил и без кого не представлял свою жизнь. Он воевал долгих четыре года и всё это время враг убивал его фронтовых друзей. Одного за другим. Это было настолько больно, что солдат стал бояться сближаться с кем-либо, дабы не ощутить горечь потери… Он люто ненавидел своего врага, и эта ненависть давала ему силы жить и воевать. И вот в самом конце войны, на чужой земле солдат попал под обстрел, был ранен, но ответным огнем сумел поразить вражеского стрелка. Им оказался пацан из гитлерюгенда, сын лётчика, который разбомбил в 1941м родной дом солдата. Это был враг и сын врага. Ненависть давала солдату право добить его или оставить истекать кровью. Но он перевязал юного нациста своим бинтом из индивидуального медицинского пакета и отволок в медсанбат… Вот она, наша идеология, берущая своё начало от Ильи Муромца и Василия Великого, Александра Невского и Александра Суворова, от того самого солдата, прошагавшего от Москвы до Берлина, до тех пацанов, которые тащили на себе под обстрелом раненого укрокарателя.

Она во всём. В большом и в малом. В прошлом и в настоящем.

«Во время Великой Отечественной войны ни из одной советской библиотеки не был изъят Гёте. Ни один оркестр не исключил из репертуара Вагнера. И сегодня Россия также не отказывается ни от Тараса Шевченко, ни от Леси Украинки. Никто не отменяет Твена и Драйзера. Никому не приходит в голову выбросить из библиотек О'Генри. Никто и никогда не отменит Уильяма Шекспира и Оскара Уайльда, несмотря на то, что оба англичане, а один из них и вовсе гомосексуалист.

Любили, любим и будем любить. Мы дорожим ими не из-за их национальности, сексуальной ориентации или отношения к рабству, а потому, что они больше, чем англичане или американцы, больше, чем приверженцы каких-либо политических взглядов. Они - достояние мира. И наше тоже. Принимая образцы мировой культуры, мы не обедняем свою, а обогащаем её.

Отменяя Достоевского или Чайковского, Запад ничего не отнимает у России - только у себя.

Потому что речь идет о всемирном наследии, в которое внесли свой вклад и американцы, и англичане, и русские, и представители многих других стран. Толстому и Булгакову всё равно, как к ним относятся на Западе. Их невозможно умалить или унизить. Потому что бессмертным нет дела до политических дрязг. Вы не их отменяете, вы отменяете часть великой культуры в себе. А Россия никогда не откажется ни от Шелли, ни от Вийона, ни от Сэлинджера. Мы же не идиоты.» (Юнна Мориц)

Наша правда в том, что мы люди, которые даже на войне способны оставаться людьми, в отличии от нацистов. Измываться над раненым и пленным врагом - сатанизм. Грабить и прикрываться беззащитным населением – подло. Наша идеология это не позволяет. Она есть. Существует. Просто надо раскрыть глаза и увидеть очевидное.